ТЕОРЕМА СОЦИУМА

Культура бедности

Не надо собирать археологические останки недавнего быта коммуналок: его отпечаток мы несем в себе, и это мешает нам начать жить по-новому

Я не верю, что даже тогда, когда коммунальные квартиры составляли до 80 процентов городского жилого фонда, хоть кто-то всерьез считал вынужденную жизнь в коммуналке нормой человеческого существования: не успело выветриться представление о том, что такое действительно нормальная жизнь – свой дом, свое приватное пространство, куда государство допускается лишь в случаях исключительных.
Власть эта форма организации жизни устраивала по двум причинам. Во-первых, это позволяло не тратиться на жилищное строительство в том объеме, который обеспечивал бы более или менее нормальную жизнь. Это характерная черта определенного типа экономики и общества, где искусственно поддерживаемая нищета не случайная вещь, а способ государственного инвестирования. Один космический аппарат “Буран” стоил столько же, сколько десятилетняя программа жилищного строительства по всей огромной стране.
Власть устраивало и то, что нищими, зависимыми людьми управлять, конечно, легче, чем собственниками хотя бы своей отдельной квартиры. Нищета в нашей стране была принципиальной установкой власти.
Адаптироваться к такой жизни можно было, только существенно снизив потребности. Коммуналка давила всякую инициативу, учила с пренебрежением относиться к способностям, таланту, образованию. В общей квартире были представлены практически все социальные слои – от сбежавших из деревни крестьян с двухлетним образованием до людей с учеными степенями. Логика выживания в таких условиях всех уравнивала, а для этого существовал только один способ: снижать уровень жизни и потребности одних, чуть подтягивать к некоему среднему уровню других, что и происходило.
Все эти черты советской ментальности, сложившиеся, конечно, не только в коммунальном сообществе, но и в нем тоже (в нем особенно ярко), проявляются теперь. Потребности недавних выходцев из коммуналок, жителей домов с грязными лестницами и захламленными дворами, слишком низки, чтобы разбудить стремление много работать, много зарабатывать и как-то выскочить из этого порочного круга. Появились новые образцы богатой жизни – прежде всего из телесериалов. Но никаких механизмов достижения такого уровня жизни фильмы, разумеется, не дают.
Зависть, обнаруженная Утехиным в подкладке коммунального быта, теперь переадресована “новым русским”, любому, кто чего-то добился, – по глубокому убеждению людей пожилых, исключительно нечестными способами. Запущен механизм неотрадиционалистской блокировки принятия любых форм социального неравенства, кроме тех, что распределены строго по уровням жесткой иерархии, привычной для общественного сознания. Любой иной способ стать богатым, завести себе модную машину, хорошую квартиру немедленно вызывает в определенных группах резкое неприятие – таким образом подавляются проснувшаяся предприимчивость, стремление к успеху, поскольку их результат априори ставится под сомнение. Зависть стала мощным механизмом регрессии. Завидующий, лишая легитимности достижения других, блокирует и собственные усилия.
...Появляются островки новой жизни: дома с консьержками, хорошо оплачиваемая и вышколенная обслуга. Да, в основном это дома людей состоятельных, но я бы сказал, тут зависимость, обратная кажущейся: не потому они так живут, что богаты, а потому богаты, что так к себе относятся. Конечно, и прежде такие зоны были – зоны номенклатурного жилья, но они прятались за высокими заборами и всяческой охраной, а теперь все открыто. Хуже другое: жизнь на этих островках никак не пересекается с жизнью большинства и никак на нее не влияет.
В остальных местах отчуждение приняло тотальный характер, что особенно видно в отношении людей к своему дому, своему двору. Поначалу, только переехав в свои новые отдельные квартиры, люди пытались обживать пространство и за дверью этих квартир, на лестницах, в подъездах, во дворах: что-то сажали, благоустраивали. Но они столкнулись с некоей анонимной и совершенно равнодушной к ним силой низовой бюрократии.
И теперь для большинства все, что за дверьми их квартир, есть территория ничейная. Это своего рода негласный общественный договор с властью: мы мало платим за содержание нашего жилья в порядке, зато терпим халтурное исполнение вами ваших обязанностей. С жилищно-коммунальным хозяйством дела у нас хуже, чем с ВПК: система оказывается нереформируемой. И это будет продолжаться до тех пор, пока люди не станут зарабатывать столько, чтобы действительно содержать собственное жилье.
А пока сохраняется прежняя коммунальная ментальность: сжимание потребностей, зависимость от власти, понимание бессмысленности всякой инициативы...

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"