ВИРТУАЛЬНАЯ ШКОЛА

Когда произносишь слова “виртуальная школа” среди учителей, никто не остается равнодушным. Словно по мановению волшебной палочки люди делятся на ее сторонников и противников. В этом мы смогли убедиться на Пятых Соловейчиковских чтениях, когда маленькая комната-студия с трудом вмещала тех, кто хотел говорить о виртуальной школе. Тогда мы с жаром обсуждали, любые ли программные продукты можно считать учебными пособиями для виртуальной школы. Снова и снова возвращались к обсуждению противоречий, заложенных в самом понятии “виртуальная школа”, думали о роли учителя и структуре образовательного процесса. Сегодня мы продолжаем обсуждение, концентрируясь на этот раз на возможностях и интересах учителя такой школы, сопоставляя опыт отечественной школы с идеями педагогов из Великобритании.

Чтобы оценить идею,
ее обязательно надо попробовать

Есть несколько обстоятельств, по которым мне стало важно приступить к организации виртуальной школы для ребят. Особенно для тех, кто не хочет по какой-либо причине ходить в школу обычную. (Заметьте, я не говорю «не хотят учиться», а вот именно «не хотят ходить в обычную школу».) Таких подростков день ото дня становится все больше. Говорят, в США их перевалило за миллион.
Во-первых, к попытке создать виртуальную школу меня приводит собственная педагогическая биография. Мне уже немало лет, и я вполне понимаю, что если предпочту держаться за свое прошлое, горделиво воспроизводить то, что сделала раньше, пусть даже превосходно, моя работа вряд ли кого-либо удовлетворит – другие времена, другие нравы. Хотелось бы соответствовать сегодняшнему дню.
Во-вторых, я люблю читать мемуары, а в них написано, что у нас в России, как нигде в Европе, в прошлые времена было распространено именно домашнее обучение: лет до десяти в интеллигентных семьях ребятишек учили их собственные матери или приглашались домашние учителя. Но все равно обучение и воспитание детей было прежде всего материнской ответственностью, а потому происходило именно дома. Почти в любой детской комнате кроме детской кроватки стоял письменный стол, между дверьми висели турник или качели, а иногда в детскую водружался и маленький верстачок. Музицировать тоже учили, как правило, матери. Константин Дмитриевич Ушинский писал, что школа только тогда хороша, когда она пронизана семейным характером и более походит на семью, чем на школу.
Вы спросите, при чем здесь виртуальная школа? Но ведь понятно, что пройдет еще несколько лет и в каждом доме все это появится: компьютеры, видео, Интернет, как уже появились телевизоры или телефоны. Но хорошо бы, чтобы к тому времени наши дети научились самостоятельно использовать их в целях собственного образования. А привыкать работать самостоятельно можно и без компьютеров, особенно в младшем возрасте.
Когда я лет восемь назад попробовала вместе со своими друзьями создать детский сад и начальную школу, где вся обстановка и уклад жизни детей и взрослых сильно напоминали семейный, а не традиционно школьный, мои сомнения по поводу пользы самообучения детей и вовсе рассеялись. Я наблюдала свободное и естественное развитие ребенка в понятной и с энтузиазмом принимаемой им среде, где учитель вовсе не был главным источником информации и строгим экспертом. Уже тогда мне стало ясно, что дело именно в средствах, которые педагог профессионально создает для самостоятельного учения школьников, а не в технологиях проведения уроков. Даже самые лучшие из этих технологий, к сожалению, не помогают, а только тешат самолюбие их взрослых изобретателей. Что касается воспитания, то в школе, куда я вкладывала свои силы, оно соответствовало правилам, принятым в моем собственном родительском доме и естественным образом переданным сначала мне самой, а потом и моим выросшим детям. Мне кажется, существует некое нематериальное наследство, остающееся в семейной культуре поколений. На него-то я и опиралась в своей профессиональной работе, а не на знания о воспитании детей, полученные в педагогическом университете. Это могут быть очень простые правила жизни: старшие помогают младшим, а младшие – старшим, все стараются друг другу не мешать, заботятся о тех, кто рядом, учатся один у другого. Все остальное зависит от меры ответственности, которую берет на себя любой – и ребенок, и взрослый человек, совершая те или иные поступки. Как ни странно, по этим нехитрым правилам можно жить дома и в дружеской компании, а в школе, даже самой демократической, – оказывается, почти невозможно. Традиционный, выработанный веками школьный уклад не позволяет таких допущений. Культ личности учителя и сегодня вряд ли преодолим. Поэтому, делаю я вывод, многим ребятам легче учиться не в школе, а дома, где ученье невольно становится их собственным делом, от них самих зависящим, где без этих правил общежития просто не обойтись. А на досуге, конечно, общаться с друзьями, сверстниками и взрослыми, в клубных компаниях, на школьных сессиях и сборах.
Есть и третье обстоятельство, которое подвигает к раздумьям о виртуальной школе.
Меня всегда привлекал исследовательский характер труда учителя. Помню, как я радовалась тридцать лет назад, когда прочитала в «Комсомолке» статью С.Соловейчика о методе Шаталова. Там рассказывалось о его опорных конспектах по физике и математике. Но я учила детей русскому языку. Можно ли применить метод Шаталова в работе, скажем, над синтаксисом? Несколько бессонных ночей, и вот уже на классной доске – опоры. Удачные или пока неудачные – не важно. Главное, процесс работы над ними доставляет мне радость, творческий энтузиазм и уверенность в своей профессиональной состоятельности. Что еще нужно учителю?!
История повторилась, когда я увлеклась педагогикой М.Монтессори. Уже на втором шаге, когда точная трансляция метода стала казаться мне скучной и я убедилась в безусловной успешности его классического варианта, мне захотелось самой на основании принципов системы и моего собственного жизненного и профессионального опыта создать серию дидактических материалов и рабочих тетрадей для самостоятельной учебной деятельности детей. На этот раз я увидела энтузиазм не только у себя самой, но и у моих коллег, работавших в нашей монтессори-школе. Большинство педагогов, конечно, могут стать таковыми, но только при условии, что попадут в соответствующие обстоятельства. Если, например, им сказать, что отныне можно никого не учить, а лишь разрабатывать вместе с каждым отдельным ребенком его образовательный маршрут. Или, например… он должен выстроить компьютерный курс по своему предмету, но так, чтобы это вместе с ним делал и его ученик. Именно за это учителю будет определена заработная плата.
Раньше компьютеров не было, и никому не приходила в голову идея виртуальной школы. А лет десять назад она появилась в Америке и в Японии. Затем переселилась в Европу. Рассказывают, что американцы уже разочаровались в своих виртуальных школах, как, впрочем, и в большинстве реально существующих. Они вообще недовольны своей образовательной системой. Так что нечего и сравнивать. А европейцы с распространением новых информационных технологий, наоборот, увлеклись идеей виртуального образования. Их кроме прочего увлекают еще и возможность безграничного расширения образовательного пространства, интернациональный характер обучения детей.
Но мне кажется, только российские учителя, опробовав идею виртуальной школы в своей практике, смогут отвергнуть или поднять ее на щит. Потому что нигде в мире не изобретено таких мощных методов внешкольного воспитания детей, как в нашей стране. А ведь виртуальная – это и значит внешкольная.
Таково мое понимание и отношение к проекту, который мы с моими нынешними коллегами по работе в школьном отделе «Первого сентября» собираемся и уже начали воплощать в жизнь, несмотря на немалые возражения со стороны не верящих в эту идею друзей, читателей газеты и другой педагогической общественности. Посмотрим, что у нас получится.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"