ОРУЖИЕ РАСЧЕТА
Несколько замечаний по ходу
развивающегося конфликта
После событий 11 сентября 2001 года, уже
изрядно поднадоевших обывателю, только ленивый
не высказался по поводу столкновения
цивилизаций, борьбы Запада и Востока, Севера и
Юга. Действительно, через десять лет после
крушения Советского Союза мы снова оказались на
залихватском вираже истории. И никому не
известно, какими мы выйдем из закрытого поворота.
Однако мнится, что реальное содержание
столкновения глубже и шире, чем его обычно
описывают. Граница, которая делит современный
мир, не может быть проведена по карте. Внутри
самого западного общества – и российского
общества в той мере, в какой наша страна
принадлежит христианскому Западу, – с конца ХХ
века обозначилось жесткое противостояние. С
одной стороны – сторонники гуманистических и
демократических ценностей, а с ними армия
производителей и потребителей всех мастей и
калибров, а с другой – фундаментальные
противники этого – воспользуемся блестящим
термином Ги Дебора – «общества спектакля».
Многих, скажем, может удивить, показаться
странностью или даже безумием эволюция
знаменитого французского «еврокоммуниста» Роже
Гароди, прославившегося в свое время в СССР
серией неортодоксальных для советского мышления
статей по эстетике. Гароди, о котором мы пели даже
частушки:
Городи ты городи, пьяная ты рожа,
что же ты нагородил, мой миленок Роже,
– не только вышел из коммунистической партии, он
в конце концов принял ислам и стал одним из самых
заметных последователей классика
традиционализма Рене Геннона.
Но проблема в том, что с точки зрения
европейского нонконформизма начала ХХI века
подобное развитие совершенно логично. Для борьбы
с «симбиозом супермаркета и рекламного
агентства» хороша любая идеология. И
интеллектуал, естественно, выбирает ту, которая
кажется ему в данной ситуации состоятельной,
потенциально мощной. Лево-правый интернационал
виделся на рубеже 90-х годов локальным
проявлением постсоветской политической
шизофрении, но спустя десятилетие он стал самым
влиятельным во всемирном подполье идейным
течением. И события на Манхэттене въяве показали,
кто представляет основную угрозу современному
миру. Террористическим актам, увы, рукоплескали,
причем почти во всех странах, люди одних и тех же
убеждений. Их эмоции прекрасно выразила
семнадцатилетняя студентка из Архангельска
Альбина Южная, написавшая в одну из московских
газет: «Если уж говорить о невинном американском
народе, то он – индейский народ – давно уже в
резервациях и на грани полного уничтожения...
Хочу призвать всех, кто прочтет эти строки, всех
нормальных людей почтить минутой молчания
настоящих мужчин, героев-летчиков, направивших
свои самолеты в цель, осознанно принеся свои
прекрасные жизни на алтарь отмщения за муки и
кровь многих народов».
Узнаете лексику? Она бы прекрасно сгодилась для
передовиц провинциальных комсомольских газет
20-х годов. В замечательном романе советского
писателя Личутина «Фармазон» был персонаж,
старый коммунист-энтузиаст, который все время
говорил: «Я жизнь на алтарь положил». Однако на
чей алтарь, так и осталось невыясненным.
И действительно, что можно противопоставить
деньгам, если власть денег приводит в отчаяние?
Только силу всесокрушающей идеи, силу
совершенной и неколебимой истины. Политолог
Сергей Дунаев написал, что боевики «Аль-Каиды»
ведут борьбу за право проснуться в раю. Не менее
высокопарно, чем у героя «Фармазона», не так ли?
Однако это их способ не быть купленными и
проданными.
Мы отлично знаем, куда приводят социальные
эксперименты с истиной. Мы это видели почти 80 лет,
нам спели, чтобы мы не верили тому, кто знает, как
надо, нам доказали, что философия шута во всех
случаях предпочтительней доктрины жреца. И мы с
этим согласны. Но беда в том, что, как только
кончается прямой диктат партийной ячейки,
начинается рыночная экономика. И, кстати, как
насчет мировоззрения торговца?
Взаимоотношения человека с истиной – один из
самых старых и самых сложных вопросов в мировой
культуре. Из великих религий лишь ислам
претендует на то, что сохранил в Коране подлинные
слова Бога. Христиане, не попавшие на крючок
современной мусульманской патетики, обычно все
же делают послабление евангелистам и другим
святым: были-де людьми, жили в определенную эпоху
и в определенных условиях, могли ошибаться.
Однако лидеры современного Запада идут гораздо
дальше, они – вслед за профессором Поппером
вообще не признают голоса абсолюта в истории. С
их точки зрения, все суждения относительны, все
законы – всего лишь тенденции. Подобная позиция,
вскормленная опытом человечества, опытом ошибок
и заблуждений, застенков и казней, делала бы всем
нам честь, если бы только не ставила на место
универсального регулятора финансовую систему.
И все-таки монета как всеобщий регулятор не так
уж дурна, как кажется. Однажды Черчилль сказал,
что демократия – чудовищная форма правления, но
остальные – еще страшнее. Разумеется, мы все бы
предпочли абсолютную власть истины, если бы не
нашлись тысячи и тысячи ее доморощенных
представителей в нашем городе.
Иосифу Бродскому ворюга был милей, чем
кровопийца. А вам?
В конце концов, покупать или не покупать мебель в
магазинах «IKEA» – моя личная прихоть. И я не хочу,
чтоб моей соседке бабе Даше было запрещено
приобрести финскую стенку под страхом избиения
камнями на центральном стадионе города Мытищи.
Здесь, кажется, дело касается личного выбора, и
поэтому необходима прямая речь. Да, я убежден, что
истина существует и «общество супермаркета»
отвратительно. Я даже готов согласиться с
Сартром, что «человек – это нечто, что нужно
преодолеть». Но я не менее убежден, что тайну
бытия невозможно облечь в исчерпывающие слова и
тем более в социальные формулы. И в какую сторону
нам развивать нашу собственную природу, решать
не инквизиции и не полиции нравов, тем более не
министерству правды и не министерству любви. В
конце концов, брать ответственность на себя –
удел свободных, ждать гарантированных указаний
свыше – доля рабов. В данном случае речь идет о
свободе и рабстве в самом простом и старом,
античном смысле. И поэтому ни на йоту не веря в
исламский след террористических актов в
Нью-Йорке, я все-таки скрепя сердце поддерживаю
акцию США против «Талибана». Если существует
неразрешимое противоречие между истиной,
красотой и свободой, есть смысл предпочесть
свободу, так как одна из задач человека –
обосновать и представить в полноте свое
собственное существование, зыбкое и ущербное
бытие на границе материи и сознания, смерти и
бессмертия, утра и ночи. Конечно, существует мир,
где «нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни
необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но
все и во всем Христос» (Апостол Павел, «К
колоссянам», 3, 11), но это горние вершины и, чтобы
достичь их, нужно прежде всего хранить верность
своей дольней участи.
* * *
...Нынешний конфликт, к сожалению для нас,
его современников, отнюдь не представляет собой
столкновение цивилизаций. При столкновении
цивилизаций легко совершить исторический выбор
и найти себе подходящую сторону баррикады. Но
противостояние начала ХХI века сводит в
смертельной схватке сторонников и противников
воплощения в истории абсолютной истины и, таким
образом, становится философским диспутом,
который с минуты на минуту может быть решен при
помощи оружия массового уничтожения.
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.