ДОРОГА ДОМОЙ

Дробь, порох и сапоги

Вернувшийся из районной больницы сосед рассказал много интересного. Например, что в район прилетели то ли шведы, то ли еще какие-то северные иностранцы и стали “блатовать в баптизм”.

Сосед закурил. Говорил он в своей манере, путано и все словечками. Главное, что я понял про “шведов”, что они денежные (“денег море”) и что полем своей деятельности избрали больницу. Тактика следующая: сначала обрабатывают наиболее подверженного всяким влияниям, какую-нибудь больную потерянную женщину, а потом она уже сама действует, создает некое общество единомышленников, религиозную ячейку. Логика тоже простейшая: пошел к нам, молился с нами – вот и выздоровел, поправился. Поскольку в больнице чаще поправляются, то успех обеспечен.
Неделю спустя ко мне зашел тоже прилетевший из больницы наш деревенский парень, Гена. Здоровый, рослый, очень крепкий, он тоже лежал в больнице, болел “головой”. В поселке про него говорили: “Пил бы больше – вообще бы голова отвалилась”. Ко мне Гена заходил редко, обычно просить на опохмелку.
По стуку в дверь я знаю, кто идет. На этот раз стучали не так, как стучат мои друзья, и я заранее недоумевал – кого еще несет? Вошел Генка. Сейчас спросит “нет ли чего – башка трещит?” или попросит “полтинник заимообразно – на той неделе верну”. Ясно, что не вернет, и придется либо дать, либо что-нибудь придумать, чтобы отказать, что довольно противно.
– Здорово, – сказал Генка, сняв шапку, и без проволочек продолжил: – Минька, помнишь, у тебя год назад порох, дробь и сапоги пропали? Это я украл. Ты извини меня.
И рассказал, как в больнице ему помогла новая вера выздороветь: “Помирал натурально, а тут как чудом выздоровел – и поверил”. Братья по вере сказали, что делать дальше, что надо обойти всех, кого когда-то обидел, повиниться.
– Вот обежал уже полдеревни, список у меня, ты последний остался, – облегченно улыбался Генка, – ладно, пошел я. Давай.
Дверь захлопнулась. Я ошарашенно сидел, переваривая произошедшее. Вспоминал свое первое облегчение, что Генка пришел не на водку клянчить, свое удивление, свою даже радость за чужое раскаяние, ведь хорошо, когда человек так придет и честно покается. Хотя осадок нелепости все же был. Потом зашел к соседу:
– У тебя Генка был?
– Был. А у тебя?
– И у меня был. Дробь, порох, сапоги.
– Понял. А у меня двадцатка бензина. Из лодки слили прошлой осенью. Ты чо сказал-то ему?
– Да ничего не сказал, простил.
– А я сказал: бензин вернешь – прощу.
Посидели, покачали головами.
Генка действительно тогда обошел со своим списком полдеревни, а вечером его облаял мой кобель, и соседи доложили, что он погрозился пристрелить его. Что еще? Пить он вроде не пьет, голова у него не болит, бензин соседу не вернул. И еще кличка у него новая в деревне – Баптист.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"