ТЕАТРАЛЬНАЯ ПЕДАГОГИКА

Дети – не актеры, но...

Они умеют говорить на языке театра,
открывающем перед ними новое измерение взрослой жизни

В последнее время я все чаще обращаю внимание на пренебрежительный тон, в котором упоминают школьный театр, школьные спектакли люди, далекие от школы. Откуда он? Похоже, виденные ими школьные спектакли не вызвали у них уважения. А жаль! Да, воспитывающее и возвышающее душу воздействие несет не каждый школьный спектакль, но не потому ли, что общество не считает эту работу серьезной, достойной внимания и – надо ли говорить – адекватной оплаты? Вот и получается, что занимаются этой работой или случайные люди, у которых нет на это ни времени, ни знаний, или подвижники, у которых соответственно нет помощников, средств, помещений, оборудования и которые вынуждены где-то зарабатывать на жизнь и право вести школьный театр. А общество снисходительно похлопывает по плечу занимающихся “детскими игрушками” взрослых.
В течение многих лет я не могу уговорить посетить спектакль одного своего очень близкого друга. Он не видел ни одного моего спектакля, но уверен, что тратить на это время не стоит... Много ли он потерял, судить не мне, но я уверена, что, читая эти строки, мало кто удивился.
Кстати, моя дружба с будущим мужем началась с того, что на вопрос: “Хочешь пойти в школу на мой спектакль?” – он ответил: “Конечно, хочу!” И пришел. Я так удивилась, что сразу обратила на него внимание. Если вдуматься, грустная история.
После первого спектакля я организовала театральный коллектив, который продолжил работу со мной, со временем превратившись в театр выпускников школы. В этом году он отметил свое 15-летие.
А с 1988 года я работаю в школе № 213 с углубленным изучением английского языка в качестве руководителя школьного англоязычного театра. С тех пор работаю с двумя коллективами.

Чего еще желать?

Нередко приходится слышать, что задача самодеятельного, а тем более школьного театра не выходит за рамки воспитания самих его участников. Это ведь, дескать, не профессиональный театр, чтобы так заботиться о зрителях! Дети выходят на сцену в костюмах, музыка играет, и даже говорят по-английски – чего еще желать!
Конечно, и такие мероприятия приносят определенную пользу их участникам. Но в нашем театре принят принципиально другой подход. Я вполне убеждена, что, не говоря уже о сомнительности воспитательного эффекта некачественного зрелища, попросту разрушительно приучать юных актеров к мысли, что можно играть только для собственного развлечения. Здесь нет противоречия с ориентацией на становление индивидуальности. Игра? Прекрасно. В игре ребенок постигает мир, приобщается к нему. Но если ты играешь, развлекаешься – не зови зрителей: тебе нечего им сказать, нечего дать. А будешь играть на публику – тоже не годится: утратив непосредственность, займешься самолюбованием. Кому тогда будешь интересен? Другое дело, если твоя задача – узнав, пережив что-то – поделиться этим с другими, и для этого ты пользуешься средствами театра. Ты вкладываешь многое в спектакль и, естественно, желаешь выхода на зрителя.
В нашем театре ребята умеют разбираться в этом вопросе. Чей-то выход на сцену, чтобы покрасоваться, без надлежащей подготовки (таких мероприятий в школьной жизни немало) вызывает у них недоумение. Ведь не случайно первое в жизни наших новичков занятие на сцене начинается с вопроса: “А зачем вы на нее вышли? Ведь все спокойно сидят в зале, а вы берете на себя смелость выйти на самое видное, высокое место и предложить себя вниманию публики. А у вас есть это право? Чем вы, именно вы интересны?” В этом вопросе нет уничижительного оттенка. Наоборот, это призыв к осознанию своей уникальности и связанной с ней ответственности; к пониманию того, что, чтобы поделиться с другими тем, что знаешь сам, необходимо многому научиться, многое пережить.

Профессиональный подход

Но идя по этому пути, как не впасть в другую крайность – в излишне профессиональный подход к детскому театру, когда режиссер, обращаясь с детьми как с актерами, использует их как пешки в своей собственной игре, доводя до изнеможения бесконечными упражнениями, смысл которых непонятен детям.
В этом отношении весьма показательным явился опыт, приобретенный нами во время подготовки совместного русско-финского спектакля “На границе”. Не вдаваясь в подробности проекта в целом, отметим, что в нем мы столкнулись именно с таким “профессиональным” подходом. Финский режиссер, учитель специализированной театральной средней школы, не считая нужным разъяснять участникам проекта свои действия (к примеру, цели того или иного задания или исключение из спектакля некоторых сцен непосредственно перед генеральной репетицией и т.п.), ограничивалась механическим повторением упражнений, что быстро привело к потере у актеров интереса к творчеству. Думается, профессионализм режиссера-педагога, работающего с детьми, заключается не в том, чтобы пытаться сделать театр их ремеслом, а самих детей – воском в своих руках, даже в том случае, если он способен или думает, что способен вылепить из этого воска шедевр.
Дети – не актеры. Они не обладают ни тонкой актерской техникой, ни запасом актерского темперамента, которого хватает профессионалу на годы, на многократное исполнение одной и той же роли, зато они обладают другим уникальным достоинством – искренностью, верой, правдой переживания ситуации, юношеской энергией, радостью игры. Режиссер-педагог, работающий с детьми, должен поэтому уметь создавать с ними “шедевры” совсем иного рода: атмосферу открытости и глубоких переживаний, царящую на спектакле, когда ученики одного и того же класса на сцене и в зале говорят о том, что их волнует, делятся своими переживаниями с помощью языка театра; становление индивидуальности своих воспитанников путем объединенных усилий их самих, их товарищей по коллективу и педагога.
В нашем театре репетиция – всегда очевидная и в большинстве случаев приятная необходимость. Даже при крайней усталости ребята всегда чувствуют сами, можно ли считать эту сцену готовой. А когда у них нет уверенности, для них очень важно мнение об этом режиссера. Так повелось, что мы прекращаем работу по обоюдному согласию, посоветовавшись друг с другом. Излишне упоминать, что практически каждое действие юных актеров на репетиции понимается и принимается ими; разумеется, мы не входим в бесконечные разъяснения по каждому мелкому поводу – наши актеры доверяют режиссеру, но они никогда не совершают бессмысленных действий, а если не понимают назначения чего-либо, то не колеблясь спрашивают. Уже говорилось, что их собственный вклад в каждую сцену весьма значителен, так как сцена рождается из обсуждения и проб.
Еще одна деталь. В наших спектаклях важную роль играют музыка, пение. Все наши актеры поют, и большинство способны петь соло. Нет, у нас не консерватория, не профессиональная вокальная подготовка. Так повелось, что пение для нас – важнейший способ самовыражения. Никто никого не заставляет и не обязывает петь. Желающим помогают практиковаться, проводят с ними занятия, но главное – в театре создается обстановка безопасности и естественности пения. Мы глубоко убеждены, что пение – естественный для человеческого существа физиологический процесс. Такие, кому медведь на ухо наступил, встречаются крайне редко, да и им могли бы помочь длительные терпеливые занятия. Для ребенка, который стесняется петь, потому что никогда не пел, нахождение в нашем коллективе – как попадание в языковую среду страны изучаемого языка. Во-первых, все кругом поют и считают это естественным, во-вторых, никто не стесняется пробовать, а в-третьих, никто никого не торопит. Захотел петь – начал практиковаться, начало получаться – можно подумать о роли с вокальными номерами.

Делать сложное – интересно

Чрезвычайно оправдывает себя постановка сложных задач. Обычно участнику предлагается и роль, и вокальная партия более сложная, чем та, с которой он, по мнению режиссера, может на данный момент справиться. Режиссеру и самому актеру известно, что предстоит несколько месяцев работы над спектаклем; это большой путь, и в его конце юный актер уже не будет тем самым человеком, который сейчас примеряет на себя роль. Он совершит восхождение на очередную ступеньку своего пути к совершенству. Он, тогдашний, скорее всего справится с этой ролью. Так обычно и получается.
То же можно сказать и о драматургическом материале в целом. Спектакли нашего театра, будучи “детскими” только по возрасту исполнителей, но никак не по содержанию и не по проблематике, адресованы старшеклассникам. Предметом отдельной заботы постановщика является поэтому актуальность темы и идеи спектакля, не говоря уже о главном – художественной ценности произведения. Мы работаем только над полнометражными пьесами, классическими и современными, в которых красота языка и яркость драматургии сочетаются с духовной ценностью темы и идеи. Мы ставим перед собой сложные, очень сложные задачи, и это известно детям, но во время подготовки спектакля мы не концентрируем внимание на этой сложности. Дети привыкают к мысли, что делать сложное интересно, но в этом нет ничего невыполнимого, если каждый делает все, что может, и учится тому, что пока не умеет.
Ребята очень строги к своему репертуару. На вопрос, из чего следует исходить при выборе пьесы, отдать ли предпочтение такой, в которой найдется хорошая роль для каждого, или более художественно ценной, они единодушно выбрали второе. “А если тебе не достанется подходящей роли?” – спросили одного из ведущих актеров. “Значит, мне не повезло, а играть что-то среднего качества все равно не стоит”, – ответил одаренный самолюбивый восьмиклассник.
Хочется от всей души согласиться с мальчиком: не стоит играть что попало – лишь бы что-нибудь играть. Невозможно всерьез увлечься чем-то средненьким. Серьезное отношение к репертуару всегда вызывает мое глубокое уважение. Но подобный репертуар обязывает. Не хотелось бы, чтобы в результате неумелой работы руководителя обращение к замечательным произведениям драматургии навсегда отбивало у ребят интерес к ним или, что, возможно, еще хуже, внушало им примитивное, неверное представление об этих пьесах. Как же быть? Откуда взять людей?
Мое глубочайшее убеждение: люди найдутся. Искать надо, пожалуй, не их, а пути “легализовать”, сделать достоянием общества их титанические усилия. Ведь они помогают детям обрести более полную, счастливую жизнь, более разумную и духовно богатую. Если руководители школьных театров, истинные профессионалы творческого и педагогического труда, займут в обществе достойное положение, если изменится отношение к этому вопросу, тогда никому не придет в голову, что заниматься этим можно легко, от нечего делать или по приказу администрации. Тогда и сами режиссеры-педагоги смогут наконец сосредоточиться на своей многотрудной работе, а не на пробивании самой возможности заниматься ею. И дай им Бог!.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"