Задача на достоинство.
Интервью с Виктором Фирсовым

Как добиться того, чтобы школа учила не унижая и проверяла – не угрожая?

Знания и достоинство – главное противоречие школьного обучения, которое выделял Симон Львович Соловейчик.
С учителя традиционно спрашивают уровень знаний учеников, а о том, как обстоит дело с достоинством, самоуважением, положительной самооценкой выходящего в жизнь человека, вспоминают редко. В результате значительная часть детей чуть не с начальной школы привыкают к мысли, что они неспособные, отстающие, плохие, и выходят в жизнь с этим тяжелым багажом.
Где же выход? Снижать планку, сокращать содержание образования? Но вузы и так жалуются, что абитуриенты подготовлены слабо, знания их по профилю недостаточны. Можно ли одновременно облегчить программы и углубить знания? Можно ли при этом добиться практической направленности образования и не потерять фундаментальности?
Можно ли разрешить неразрешимое противоречие? Симон Львович считал, что разрешить нельзя, а облегчить участь детей можно.
Интересные решения найдены коллективом «Образование для всех» под руководством Виктора Васильевича ФИРСОВА.
Наш обозреватель Людмила Рыбина побеседовала с Виктором Фирсовым и побывала в Ярославле – городе, где уже восемь лет внедряют систему уровневой дифференциации – изобретение Виктора Васильевича.

Почему пришло время перемен?

Почему образовательная парадигма, придуманная Коменским и существовавшая триста лет, вдруг стала меняться? Почему школой недовольны и в Америке, и в Европе, и у нас?
Почему система вдруг перестала работать? Можно долго перечислять, что же изменилось: у нас в стране, например, ни много ни мало сменился общественный строй, да и в обучении перемены немалые: полное среднее образование теперь больше не всеобщее. Но есть главная, качественная перемена относительно времен Коменского: в развитых странах мира стали учиться все. Все без исключения дети, а не только наиболее способные, как было еще в ХIХ, а кое-где и в первой половине ХХ века.
Пока учились только сильные, не было проблемы психологических травм от неуспеха, который в подростковом возрасте блокирует всякий познавательный интерес и ломает образовательную траекторию. Да и как можно любить учение, если пришел на математику, ты – дурак. На историю – то же самое.
Мы сегодня учим всех, и при этом предполагается, что объем любого учебника к концу года должен стать достоянием каждого ученика. Все, что ему в школе рассказали, каждый обязан знать и по требованию знания демонстрировать. Но если сложить стопочкой все учебники за один учебный год, то даже без глубокого анализа становится ясно, что это просто очковтирательство.
Когда говорят, что наша школа зуновская, это неправда. После реформы 60-х, когда произошел переход на новое содержание образования под лозунгом приближения школы к уровню современной науки, она стала только знаниевая. От триады: знания, умения, навыки – остались только знания. Умения просто некогда отрабатывать, до навыков дело не доходит. Зуновская – было бы для школы сейчас лестное определение.
Что такое компетенции, о которых сейчас так много говорится в методических материалах по проведению эксперимента по совершенствованию структуры и содержания общего образования? Чем они отличаются от умений? Давайте будем честными: ничем, это они и есть. Школа сейчас пытается вернуться к тому, чтобы давать еще и умения. А неплохо бы вспомнить, что в концепции Краевского, Лернера, Скаткина речь идет еще и о развитии эмоций, творчества.
Что же должно измениться в содержании образования? Главное не в разгрузке самой по себе, а в восстановлении баланса знаний с навыками, с умениями, с эмоциями, с творчеством. Этого нельзя добиться, не потеснив знания. Учитель, перед которым стоит задача «давать программу» – до восемнадцати новых понятий за урок, по подсчетам специалистов, ничего изменить не сможет. Ничего нельзя долить в переполненный стакан. Между прочим, при такой перегрузке не будет и знаний, потому что они усваиваются в деятельности, а в школе есть только деятельность по запоминанию. Получается, что разгрузка программ – это необходимое условие для улучшения даже традиционного качества обучения, а нам сегодня нужно не только традиционное (хотя и его мы не хотим терять), но и новое качество образования.

Как же разгрузить программы?

Можно, конечно, что-то выбросить, и кое-где это необходимо. Но за каждым предметом – специалисты, которые тянут каждый в свою сторону, и не потому, что они хотят вреда ребенку, а потому, что искренне уверены: без того, что они предлагают включить, нельзя. Мы ведем просто счетную работу: сколько понятий приходится на урок, сколько страниц надо к нему прочитать, сколько уроков в неделю должно быть по предмету. Например, приносят специалисты программу. Просчитываем вместе число дидактических единиц: 334, причем каждая не на один урок. А сколько уроков в году? 250. Очевидно, что надо сокращать. Такой конкретный разговор спасает программы от предметного лобби, а это, надо сказать, лучшие методисты страны.
Но есть еще два конструктивных хода помимо прямого сокращения.
В любом учебном предмете есть три компонента: первый обеспечивает функциональную грамотность, те знания, без которых невозможно обойтись в повседневной жизни.
Второй компонент – это фундаментальные идеи. В них нет каждодневной необходимости, но это идеи, о которых надо иметь представление. Вот здесь и нужно обозначить новый подход: в этой части не надо требовать обязательного усвоения, жестко проверять, но представления надо сформировать, без этого нельзя претендовать на образование фундаментального характера.
Новизна заключается в том, что проверять учитель должен только то, что обязательно к усвоению. А это значит, что в содержании эта обязательная часть должна быть выделена. Сегодня учитель, прекрасно зная, что доказательство теоремы Пифагора поймут пять человек в классе, спрашивает его у всех. Конструктивного выхода у учителя нет. Все зависит от его педагогического мастерства и милосердия: кто-то наказывает двойкой, кто-то закрывает глаза на явное незнание, кто-то стремится избавиться от самых неспособных в классе. Вот почему так важно выделить минимум, который действительно могут усвоить все. И уж этот объем нужно усвоить, потому что без него не обойтись в повседневной жизни, без чего нельзя продвигаться в предмете на следующих ступенях образования.

Профили

Третий компонент любого предмета – это знания, которые нужны не всем. Их нельзя выбросить, кому-то они просто необходимы, но это содержание можно назвать техническим. Оно потребуется тем, кто будет заниматься дальше по определенному профилю. Например, тому, кто поступает в технический вуз, необходимо уметь решать сложные тригонометрические уравнения, а остальным они никогда не пригодятся: это не функционально и не фундаментально. Именно на выделении содержания такого рода строится профилизация старшей школы. Перемещая этот материал из содержания общего образования в профильное, мы разгружаем первое и углубляем второе. Интересно, что в профильном обучении можно будет дать даже больше, чем дает теперешняя школа. Это очень важно, потому что вузы сегодня жалуются: по профилю дальнейшей учебы абитуриенты подготовлены слабо. И не может быть иначе, пока тот, кто поступает на математику, получает такую же математическую подготовку, как и будущий филолог.
В наших материалах мы не говорим, какие должны быть в школе профили. Пусть это решает школа, сообразуясь со своими возможностями.
Как только речь заходит о профильном обучении в старших классах, первое же возражение: как быть старшекласснику сельской школы? В большом городе он может перейти после основной школы в ту, профиль которой его больше устраивает, а что делать, если школа вообще одна и возможности организовать разнопрофильное обучение нет?
Но стоит посмотреть, от чего мы отказываемся? Сейчас выпускнику просто лгут, что, выучив общий для всех курс, он может поступить в вуз. Против этой лжи еще тридцать лет назад выступал покойный академик Колмогоров. Он говорил: ребенок должен знать, что если он хочет учиться в математическом вузе, то знания по профильному предмету к моменту поступления должны быть у него глубже и шире, чем дает школа.
Но гораздо честнее, на мой взгляд, предъявить ребенку стандарт по тому профилю, по которому он хочет учиться дальше, и объяснить: если он собирается поступать, то должен освоить этот объем. Как – это уже второй вопрос, но дети и родители имеют право знать, что спросят на вступительном экзамене. Если нет выбранного профиля в школе, может быть, поможет педагог, или министерство издаст специальные книжки, журналы, или ребенок поступит в заочную школу, например, при Московском университете или физико-техническом институте, но ему будет известно, что общих школьных знаний без профилизации для поступления в вуз недостаточно. Это, во всяком случае, честно.

Давать гораздо больше, чем спрашивать

Школа требует четкого соблюдения инструкций, и за малейшее отступление карает. Жизнь встречает необходимостью ответственно делать выбор...
Теперь поговорим подробнее о важном подходе при работе над новым содержанием образования, направленном на защиту ребенка, – о разделении всего учебного материала на два уровня: тот, который школа должна дать, и тот, который ребенок обязан усвоить.
На самом деле переутомляет ребенка, перенапрягает его нервную систему не обилие сведений, которые он получает в школе, а требование все их запомнить. Информация еще перегрузки не создает. Но в школе пока предполагается: все, что сказано, должно быть запомнено. Если этот подход сломать, то не так уж страшен объем, который втиснут в школьные часы. Чтобы защитить ребенка от стресса, важно разработать щадящие требования к обязательному усвоению, а не к обязательному обучению.
Любое сотрудничество может строиться на основе соглашения. Сначала надо заключить договор. И он должен быть очень конкретным. Ребенок имеет право знать, что он должен знать. Вот это обязательно, а остальное я имею право знать, буду знать, если захочу (а это значит, если учитель интересно расскажет, сумеет увлечь). У ребенка появляется психологическое освобождение: я не знаю этого не потому, что я дурак или слабенький, а потому, что это не в сфере моих интересов, я не считаю, что мне это нужно. Надо же наконец признать, что школа – это еще не все на свете. Ребенку может быть интереснее музыка, которой в школе просто нет.
То, что ребенок должен обязательно усвоить, нужно выделить и в каком-либо виде предъявить. В каком – в каждом предмете должно решаться особо.
Как же представить ученику то, что он обязан знать? Учебник не может содержать материал только обязательного уровня, иначе все будут знать только минимум.
Приведу пример из математики. Если раньше отдельные задачи повышенной сложности были помечены звездочкой, при этом предполагалось, что основную массу задач решат все, то в последних учебниках появились задачи, помеченные значком «0». Можно считать, что это нулевой уровень, а можно считать, что «0» значит «обязательно». Здесь требования предъявлены через типовые задачи. Это не задачи на четверку или на тройку. Если ученик решает эти задачи, он освоил программу – ее обязательный минимум. Даже если потом учитель оценит его работу на «три», это совсем иная тройка.

Тройка, на которую можно опереться

Тройка до сих пор – это наказание за невыполнение или за некачественное выполнение. Тройка по-новому – это признание того, что ученик освоил то, что освоить обязательно.
Сегодняшняя тройка так неуважаема именно потому, что нельзя сказать, что же ученик умеет, что он знает. Знает ли окончивший школу на тройку наизусть хоть одно стихотворение Пушкина? Не факт. Сможет ли он решить предложенное уравнение? Не факт. Рассчитает электрическую схему? Не факт. Переведет фразу? Не факт. Найдет ошибку в тексте?..
На нынешнего троечника положиться нельзя. Как он может продвигаться дальше в системе непрерывного образования? Его тройки – это штрафы за недоделки.
Мы же хотим, чтобы ученик получал свой зачет (буква «з» в русском языке очень похожа на «3») за то, что он знает. При этом известно, что же именно он знает. На его знания точно можно опереться. Они – достаточная основа для дальнейшего продвижения в предмете. Он – уважаемый человек. Никаких требований к нему больше предъявить школа не имеет права. Знать больше или более глубоко – это его право, а не обязанность.
Когда такая система внедряется, она снимает напряжение у слабо мотивированного ученика. Позволяет увлеченному заниматься тем, что ему наиболее интересно.
Время от времени звучит призыв: давайте отменим двойки! В нашей системе нет двоек. Не надо их отменять, надо, чтобы ребенок знал границы своих обязательств. Если он не выучил сегодня, выучит завтра, придет и сдаст. Пересдача по-старому – это огромный объем, который невозможно освоить к назначенному сроку, если не освоил вместе со всеми в большем пространстве времени. Ученик не знает, что спросят на пересдаче, – надо знать все, а готовиться по всему материалу – дело нереальное для многих детей, даже браться не стоит – такое ощущение у каждого отстающего. Здесь-то и появляются ультиматумы: я тебе поставлю, но из школы ты уйдешь…
Тот заранее известный материал, который нужно выучить, чтобы получить зачет, реален для освоения. Там, где начался эксперимент, начали учиться дети, которые уже давно махнули рукой на школу. Учителя говорят: раньше мы бегали за учениками, а теперь они ищут учителя и просят принять у них зачет.
И не надо говорить о доступности образования, надо реально делать его доступным. В максимальном объеме всем оно не доступно – этого нельзя не признавать. Собственно, косвенно это и было признано, когда появилось преступное разделение детей на классы разного уровня: для сильных, для средних и для дураков, или, как их лукаво называют, классы коррекции. Но сегодня, пожалуй, все осознали, что это педагогический беспредел и что так быть не может.
Педагогика сотрудничества тут состоит в том, чтобы показать ребенку минимальный уровень, освоив который он уже вправе уважать себя. При этом ученик начинает сотрудничать с учителем. Он при желании может выбирать более высокий уровень. А может, осваивая минимум, реализовываться только в одном избранном предмете или, например, в системе дополнительного образования. Именно это и есть дифференцированное обучение, а не то безобразие, когда детей разных способностей делят по разным классам и по разным школам. Дифференцированное обучение – это когда дети движутся вместе, но с разной скоростью и к каждому рубежу подходят, освоив свой объем материала, при этом свой уровень они определяют сами.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"