Прохожие останавливаются, читают и молчат, сдерживая слезы

В первые дни после трагедии во многих районах Нью-Йорка возникли своего рода уголки памяти. Прямо на улицах, в скверах и на площадях люди вывешивают чистые листы бумаги и фломастеры. Здесь любой прохожий может написать о том, что он думает и чувствует. Тут же вывешены фотографии пропавших без вести. Тут же – горящие свечи...
Обычно такой уголок появляется как инициатива одного человека, подхваченная многими другими. По самодеятельному виду плакатов ясно, что власти к ним отношения не имеют. На площади Юнион-сквер в Манхэттене с первого же дня собираются толпы людей. Счет плакатов здесь идет на сотни. Кто-то поет, кто-то молится. Это как бы непрерывная служба под открытым небом в память погибших и в помощь живым.
Не меньше трогают местные уголки в небольших общинах. На улице, где я живу, тоже есть такое место. Разноцветные листы сообщают, куда обратиться за помощью. Куда обратиться тем, кто хочет помочь. Благодарят нью-йоркскую полицию, пожарников и волонтеров-спасателей.
Но больше всего задевают душу краткие личные послания обычных людей. Для новых записей не хватает бумаги. Прохожие останавливаются, читают и молчат, сдерживая слезы. Вот некоторые из этих голосов, записанных мною на клочке газеты.
«Я знаю, что я чувствую себя беспомощным. Я хочу как-то помочь, но куда ни пойдешь, всюду полно народу, флаги раскуплены и донорские пункты имеют достаточно крови. Я просто хочу, чтобы люди знали, что наши помыслы и молитвы тоже помогают, они помогут тем, кто страдает, кто хочет преодолеть эту ужасную беспомощность».
«Я благодарю Бога, что моя жена со мной. Если бы я не решил приготовить ей завтрак в то утро, она не опоздала бы на работу, и тогда... Наши мысли со всеми, кто ищет своих любимых».
Тут же висит портрет улыбающейся Марлин, девушки двадцати двух лет, иммигрантки из Латинской Америки, которая работала секретаршей на сотом этаже Всемирного торгового центра. Ее разыскивают родные.
Надпись на плакате: «Марлин, я не могу примириться с потерей. Джонатан». «Марлин, мы дома и ждем тебя. Индира и вся твоя семья».
«Америка не может позволить и не позволит им уйти безнаказанными. Теперь наша очередь убивать ваших людей так же, как они убивали наших. Моя сестра пропала без вести». Рядом ответ: «Если мы будем делать то же, что и они, то мы станем такими же террористами. Я молюсь за вашу сестру». Приписка: «Око за око и зуб за зуб... Такой ответ оставит нас слепыми и беззубыми».
Все обращают внимание и на это очень важное послание: «Мы, арабы и мусульмане, никогда не мирились и не будем мириться с бесчеловечными террористами. Все мы любим Америку. Господь, благослови всех погибших!»
К плакатам подходит группа подростков блатного вида – в приспущенных штанах, обвешанные цепями и изукрашенные татуировками. Все в них, от их походки до слов и интонаций, говорит об их презрении к общепринятой морали. Они читают надписи с ухмылкой, перебрасываясь непонятными мне словами. Я не оглядываюсь, стараясь не спугнуть и ничем не спровоцировать этих неожиданных посетителей. Боковым зрением замечаю, как один из них берет фломастер, находит место в самом уголке плаката и что-то пишет. Его друзья отвечают на это одобрительным ворчанием.
Когда они уходят, я вздыхаю с облегчением. Но что же написал этот парень? Неужели что-то насмешливое, неуважительное к погибшим? Подхожу и читаю корявую надпись: «Боже, благослови Америку! Хазем».

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"