“Учение с увлечением” – девиз не только для детей, но и для взрослых!

И в нем – начало той школы, ради создания которой мы собрались в дни Пятых Соловейчиковских чтений

…У каждых чтений за эти пять лет были свои открытия. В этом году мы сделали еще одно: можно не придумывать, как и чем украсить встречу, сценарий со спецэффектами не обязателен. Интереснее всего не то, что вокруг работы, а она сама.
Все, кто приехал на чтения, понимали, за чем приехали и почему, и, со знанием дела сориентировавшись в непростом расписании, деловито расходились по залам Дома учителя. И хотя, как обычно, глаза разбегались, в этот раз почему-то почти никто не переходил из класса в класс, хотя вроде бы уже давно договорились о свободе перемещений и праве выбора. В каждой аудитории, традиционно переполненной, сосредоточенно работали от звонка до звонка, да еще немножко, да еще, пока нежный голос из динамиков сквозь музыкальное мурлыканье не уговорит сделать перерыв – сколько же можно этих перерывов!
Было меньше эмоций, но больше разговоров по существу, и не праздничной была атмосфера, и не торжественной... Но в том, как слушали друг друга и как задавали вопросы, как аплодировали и не могли разойтись, все записывая выходные данные и названия книг друг друга, как обнимались, сияя, при встрече на парадной лестнице у колонн и фотографировались на прощание, чувствовалось, что эта наша особенная жизнь, выбрав наконец правильные скорость и ритм, вошла в свою колею и ровно покатилась дальше. Симон Львович когда-то предложил нам тему “Самоорганизующаяся школа” – может ли школа организоваться сама?” Никто из нас не понял, о чем он, никто об этом не написал. В этот раз, на пятых чтениях, было так заметно, что на наших глазах самоорганизовалась Школа, где все не как у людей, но все как положено: постоянный педколлектив из звезд и молодых реформаторов – и те и другие из того разряда учителей, которые будут ходить на работу, даже если за вход в школу придется платить, и контингент учащихся из того же разряда детей, бегущих в школу даже с температурой. Школа, в которой самое заманчивое не торжественная линейка и не праздничный концерт с призами и розыгрышами, а урок.

– …Я езжу на чтения каждый год, что вы, я без этого дышать не могу!
– Здесь та энергетика, которая все меняет в жизни и в школе.
– А я второй год в школе, а здесь первый раз, вы не скажете, кто такой Ильин?

К счастью, как обычно, смогли приехать Шалва Амонашвили и Виктор Шаталов, Милослав Балабан и Ирина Демакова. Василий Кольченко приехал из Нью-Йорка, и было невозможно спросить его: «Ну как там?» – и невозможно не спросить, и непонятно, что ответить. И почему-то подумалось, что чуть ли не каждый раз осенью все эти пять лет мы встречаемся под сенью беды, потери или катастрофы. В годовщину похорон. Под грохот дефолта, хоронящего и без того нищенские учительские зарплаты. Под эхо рухнувших московских и волгодонских домов. Под гул вновь начавшейся чеченской войны. Теперь, открывая чтения, Артем Соловейчик говорил о трагедии в Нью-Йорке.
Каждый раз нам кажется, что после таких событий на чтения никто не приедет. И каждый раз приезжают все.

Эти чтения были посвящены книге Симона Соловейчика “Учение с увлечением”. Как разомкнуть этот замкнутый круг: ребенку неинтересно учиться, потому что он еще не знает, может ли это его заинтересовать. Что делать? Заставить? А может быть, нужно стремиться воспитать такую культуру, с которой человек все, что ему выпадает в жизни, делает с интересом?
И в соседних аудиториях шли споры на разных уровнях погружения, и так увлекательно было наблюдать за взрослыми людьми, стараясь понять: где тут первый класс, а где выпускной? Или это разновозрастные группы старшеклассников и малышей? В одном классе предлагают радикально пересмотреть все школьные приоритеты («Школа вообще не должна учить! Нужна ли растущему организму тригонометрия? Это вообще не дело школы и ребенка! Не забивайте его голову тем, чем он сам не хочет ее забивать! Дети ждут от школы тепла, общения и покоя!»).
В другом, не сомневаясь, что учить ребенка нужно, детально и кропотливо разбирают технологии вовлечения в образовательный процесс (“И обсудить вместе с ним смысл учебы вообще, смысл отдельного предмета, смысл сегодняшнего урока. Способ наделения деятельности смыслом останется с ребенком на всю жизнь. Это, собственно, и образовывает”).
А в третьем великодушно объясняют непосвященным: “Ваше непонимание исходит из совершенно неприемлемого для нас постулата, что обучение есть процесс объяснения чего-то одним человеком другому!”
…Группа студентов пединститута, поставив целью “доброжелательно развенчать по существу мифы педагогики сотрудничества”, которые, можно сказать, все собравшиеся сами же много лет и создавали, в присутствии изумленной публики обнаруживает парадоксы и противоречия в неприкосновенном творчестве корифеев («Мягчайший, интеллигентнейший человек, он тем не менее был уверен, что педагогика сотрудничества немыслима без авторитаризма!»).
Но развенчать удается немного, и коллеги уже протискиваются в дверь:
– Дошли слухи, что здесь кого-то ругают.
– Да что вы, это исключено!
А из «учительской» доносится негромкое:
– Дорогие мои, никого никогда не критикуйте. Критика не конструктивна, она ничего не создает, никого не исправляет, только обижает… – К Шалве Амонашвили, как всегда, не попасть.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"