...Вчера мы сидели за чаем с нашим редакционным курьером Юрием Васильевичем и говорили о чем-то обычном, о чем говорят в осенние вечера, когда на улице стемнело, а от окон, еще не заклеенных на зиму, тянет холодом. И вдруг, слушая Юру, я понял, что не найти лучшего предисловия к письмам наших читателей, чем слова, сказанные моим добрым собеседником...
– Раньше я не понимал, почему старые люди так долго прощаются, так долго желают друг другу и того, и другого, и третьего... и топчутся. Меня это раздражало, потому что я говорил друзьям «привет» и бежал дальше. Но вот прошло 30 лет, и мне захотелось тоже этого тепла прощания и тепла встреч, этих церемоний, которые были мне когда-то смешны, этих слов, которых я не помню, но только ощущаю, какие они были...

Дмитрий Шеваров

Лазоревый цвет родной речи

Голос, как флейта

Неподалеку от моего дома есть детский парк. Мы иногда гуляем там с подругой. Как-то раз на соседней скамейке обосновалась молодая мама с голубой коляской. В колясочке лежал малышок. Вернее, малышка, судя по красивым розовым бантам и по словам, к ней обращенным.
А это были удивительные слова. Склонившись над коляской, мама наговаривала нежности, которые услышать можно не часто.
– Да ты же моя пушиночка… Перышко голубиное… Ты мой цветик лазоревый, росинка хрустальная, зернышко золотое… Моя лебединочка, травиночка шелковая.
Голос женщины был нежен, как флейта.
Не все слова я, к сожалению, запомнила, много их было, и одно другого лучше. Где только эта мама их брала? Об этом мы в конце концов, не выдержав, спросили. Женщина нам ответила охотно и приветливо:
– От бабушки и мамы. Они и по сейчас, когда мне плохо, наговаривают это. Ну и сама придумываю тоже. Не разберешь даже где чье, а просто нижутся слова, как бусинки на нитку...
После этой встречи я вдруг подумала: как правило, мы своему любимому ребенку не стесняемся сказать, что он дурак, негодник. Ну в горячке, под впечатлением его проступка. Можем ругать, стыдить и поучать часами – находятся слова, а похвалить и приласкать сердечно затрудняемся. Приголубить, утешить, ободрить.
А ведь душа нуждается в нежности, душа просит ласковых слов.

Татьяна ЯКИМКИНА
г. Самара

С бабушкой у радио

Ваши статьи вызвали у меня грусть и светлые воспоминания о самом дорогом для меня человеке – моей бабушке, Татьяне Петровне. Так получилось, что в течение десяти лет бабушка растила меня одна (мать погибла, отец уехал на заработки). Простая женщина с щедрым сердцем, переполненным любовью к внукам, бабушка выполняла роль отца и матери долгие детские годы. Мы ни разу не услышали от нее грубого слова или нервного окрика. До сих пор удивляюсь: откуда эта мудрость, ум и такт у женщины, имевшей за плечами церковно-приходскую школу? Бабушка любила стихи, регулярно слушала по радио спектакли, и я слушала вместе с ней. Очень любили мы с бабушкой и передачу Виктора Татарского «Встреча с песней».
Я в детстве не понимала, что мы во многом нуждались, потому что главным была спокойная атмосфера в доме. Интерес к культуре, искусству, литературе. Наверное, благодаря бабушке я стала учительницей именно русского языка и литературы. Моя дочь преподает со мной в одной школе.

Юлия Яковлевна ПЕРЖУКОВА
с. Петропавловка,
Воронежская область

Доброта не исчезла

Родилась я незадолго до войны в г. Горьком. И детство мое пришлось на тяжелые военные годы. Мои родители из крестьян, без образования. Любовь к языку пришла ко мне из сказок. Очень много сделали школа, учителя. Несмотря на тяготы военного времени (отцы наши погибли или пропали без вести), мы все учились.
Прав был большой добрый человек прошлого века – Дмитрий Сергеевич Лихачев, говоривший, что в каждом школьном классе должна быть полка со словарями русского языка, а в каждом крупном городе – служба языка, где работали бы лингвисты.
Я сейчас живу в Барнауле. Дети меня не оставляют. Значит, доброта и взаимопонимание не исчезли с лица земли. И я верю, что не только слова эти возвратятся в нашу жизнь, но и, что самое главное, наполнение этих слов.

Валентина ОХРИМЕНКО
г. Барнаул

Баба Матрена и ее соколики

Силу и выразительность слова я почувствовал с детства. Когда возникла угроза налетов немецкой авиации на Тбилиси, мать собрала нас, четверых детей, и уехали мы в глубь Кавказа, в Азербайджан. Была в деревне, где мы оказались, баба Матрена. Четыре ее сына погибли на фронте. Привезли пятого, который горел в танке. Вся деревня его лечила, но он умер. И стала баба Матрена деревенской плакальщицей. Высокая и худая, она ходила только в черном и, кто бы в деревне ни умирал, приходила его оплакивать. Она вскидывала над усопшим свои высохшие руки и начинала причитания. «Соколик ты мой...» – начинала баба Матрена, и все были во власти ее слов и интонации.
Еще мне повезло на учителей русского языка и литературы – в школе № 46 в Астрахани меня учила Валентина Николаевна Можаева, в 10–11 классах в школе № 41 в Тбилиси – Анна Вениаминовна Крупник. Они научили меня писать сочинения, говорить грамотно и литературно.
Великая речь и прекрасное слово невозможны без истинной интеллигентности. Важно воспитание утраченной, потерянной интеллигентности, которая должна стать, как и образование, всеобщей.

Николай ЛУГАНСКИЙ,
композитор, музыковед
г. Калининград

Он говорил: «Мое почтение!»

Оставшись без отца, который погиб на фронте, я жил у дедушки и бабушки. Именно они привили мне уважение к русскому языку. Это из их уст я слышал возмущение появившимися в советское время уродливыми словами и выражениями. Мой дедушка был до революции конторским служащим у помещика. Родился он и умер в своем селе. При встрече со знакомыми он приподнимал шляпу, слегка кланялся и произносил: «Мое почтение!» А моя бабушка, которая была семнадцатым ребенком в семье и ходила в школу, по ее словам, «одну зиму», правильно говорила и грамотно писала, испытывая затруднения только в постановке знаков препинания в сложных предложениях. Она знала много детских песенок и помнила со школы замечательные стихи. Когда к нам приезжал бабушкин брат и все собирались за вечерним самоваром, он мог часами читать наизусть удивительные стихи и целые поэмы неизвестных мне авторов. Я открыв рот до ночи слушал их...

Е.Н.КРИКУНОВ
с. Ивановка
Рыльский район,
Курская область

Жданочка

Недавно услышала обращенное к себе: «Дочуш!» Защемило сердце – так всегда обращалась ко мне мама. И так говорят только у нас в среднерусье, на моей родной Смоленщине.
Я живу сейчас далеко от своей малой родины – на Севере. И здесь тоже много характерных, присущих только этому краю выражений. Но родными для меня все же остаются слышанные в детстве слова и обороты, язык, на котором говорили мои родители. Дорога мне та полузабытая напевная речь.
– Тонь, ти пойдешь ты за молоком? – с утра слышала я голос тети Маруси, нашей соседки.
– Ну няж (что означает «конечно»), – отвечала моя мама.
К нам в гости приходит нянька. Они долго беседуют с мамой, обязательно вспоминая свою деревенскую довоенную жизнь. Помню, уходя, она спрашивает: «Ну, ти будете ж вы вешать к празднику (это было накануне Благовещения) орели?» Я подбегаю к матери, дергаю ее за рукав – меня мучает любопытство: что это такое – орели? Оказывается, качели: у нас было принято почему-то вешать их именно в этот праздник. А мать пекла печенье – фигурки птиц. И мы весь день качались на качелях.
Я возвращаюсь поздно домой. Мама встречает меня: «Я уже все жданочки прождала, тебя высматривая...»
Уже забываю мамины выражения, но иногда неосознанно они все же всплывают. «Купим тебе шубные сапоги к зиме» – теплые, значит. Или: «Надень вязанки, на улице мороз!» Кроме варежек, вязанкой иногда называли и вязаную кофту.
Каждый вечер я засыпала под мамину сказку. Порой из ее реальной жизни. «Мам, расскажи!» – просила я и затаив дыхание слушала. Мне порой кажется, что я жила с ней одну жизнь, прошла с ней все ее годы – так живо она рассказывала.
После прочтения вашей публикации мы устроили дома конкурс: кто больше вспомнит старинных слов. Словно заново рожденные, они зазвучали со странным очарованием, и будто вернулись те светлые тихие вечера, когда в моем далеком детстве вся семья собиралась за столом у керосиновой лампы...

Татьяна БЕЛЕЦКАЯ
г. Северодвинск

Стихи были как праздник

Я родилась в Москве. Волей случая наша семья оказалась в станице на Кубани. Накануне войны, налегке (даже документов мама не взяла) мы приехали туда где-то 12 июня к отцу, который был в командировке по окончании Тимирязевской академии. А 22-го – война… На второй же день отец ушел добровольцем на фронт.
В Москву, где осталась наша квартира и немудреный скарб, дорога заказана: строгий военный сталинский режим. Остались мы «яко наг, яко благ», по словам мамы.
Работая на фронт, мама сутками отпускала бензин, а в короткие передышки читала мне стихи Сурикова, Пушкина, Некрасова. Оставшись одна с красочными книгами отца да самодельными куклами, я повторяла стихи снова и снова:

Травка зеленеет, солнышко блестит,
Ласточка с весною в сени к нам летит.

Стихи были как праздник, и ничто не прошло бесследно, как я теперь понимаю.
По специальности мама была воспитателем детского дома. Свою речь она пересыпала бесчисленными пословицами и поговорками: «На веку, как на долгой ниве», «Век протянется – всего достанется», «Надкушенное яблочко никому не нужно» (о девичьей чести), «Глупый киснет, умный мыслит» – это лишь капельная доля маминых пословиц, что восхищали меня.
Неизменный русский язык... Он стал мне Родиной, домом, любовью, лазоревым цветом в глазах моих внуков.

Клара ДРОЗДОВА
село Дегтярное,
Каменский район,
Воронежская область

Ласковый свет

Есть люди, от одного присутствия которых становится светлее. Пять лет назад я встретилась в Воронеже с чудесной женщиной. Людмила Константиновна Каруна – моя землячка – родилась в городе Павловске, там ее родственница учительствовала когда-то в Ольгинской женской гимназии... О судьбе в двух словах, конечно, не рассказать. Жена офицера, много ездила по России. И через все странствия, времена и встречи пронесла Людмила Константиновна силу духа и дар удивительной речи, излучающей ласковый свет. И дело даже не в ясности и красоте, а наверно, в том, что стоит подумать об этой женщине, как в памяти сразу встает ее улыбка и радостное «Леночка, миленькая моя!».
Почему-то запало в память, как при объяснении дороги она сказала «минуете», это было как прикосновение к дорогому прошлому. Мудрая, никогда не унывающая, эта женщина умело смягчает все житейские конфликты и является, мне кажется, опорой всей своей большой семьи. Часто вижу из окна, как Людмила Константиновна идет по тихой улице, радуясь каждому встречному и каждому Божьему дню...

Елена ЧЕГРИНЦЕВА
г. Воронеж

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"