Домашний путеводитель по «можно» и «нельзя»

Вместо эпиграфа

– Дай мне жевачку!
– Но мы же договорились – после обеда.
– Нет, дай сейчас!
– Не дам. Получишь потом.
– Ну мама!
– Пойми, если я дам ее сейчас, то у тебя опять разболится живот.
– Дай!!! Не разболится!
– Нет, нельзя.
– А-а-а-а-!!!
– Что ж, делай как хочешь. Но имей в виду: я не разрешила. Мне твой живот жалко.
Лева берет с полки жвачку, смотрит на нее и… с тяжелым вздохом прячет в карман – до послеобеда.

Позвольте представиться – меня зовут Марина. Я Левина мама. Леве шестой год. А еще у нас есть папа Сережа. Нас всех взволновал начатый однажды «Первым сентября» разговор о свободе и запретах, но придумать письмо доверили все-таки мне, поскольку папа – человек занятой, а Лева пока не умеет писать.
Ситуации вроде той, что взята эпиграфом, подворачиваются сплошь и рядом. Иногда мы путаемся в бесчисленных “можно” и “нельзя”, забывая, что разрешили, а что нет. Тем не менее, собравшись с мыслями, мы пришли к выводу, что запреты и разрешения бывают разные.
Например, у нас как-то не принято ходить по улице голышом – холодно и, да простят меня нудисты, неприлично. А в Южной Африке с этим обстоит иначе… Это я к тому, что система запретов и разрешений, принятая в нашей семье, может показаться кому-то идиотской, а кому-то близкой и родной. Итак, запреты.
Конечно, они нужны. Мир огромен и многолик, познавая его, ребенок получает не только радость, но и боль.
В мире есть добро и зло, ребенок с первых дней неизбежно познает и то и другое, причем познает, как правило, активно. Только вот перед злом он так беззащитен…

Ни при каких обстоятельствах

Мы должны прийти на помощь и защитить от всего, что может сломать неокрепшие ростки неповторимой души, не дав развиться. Поэтому первая группа запретов – безусловная, эти запреты существуют независимо от места, времени и обстоятельств.
Нельзя намеренно причинять боль чему и кому бы то ни было. Боль, конечно, может быть – как побочный эффект. Солдат ранит и убивает, чтобы защитить. Доктор делает больно, чтобы вылечить. Папа рубит ветку, чтобы укрепить нам палатку. Но намерения сделать больно быть не должно НИКОГДА, и это относится не только к физической боли. Нельзя желать, чтобы кому-то было плохо.
Нельзя грубить, хамить, издеваться над старшими, в особенности над мамой. Вообще отношение к женщине в любом случае должно быть рыцарским, потому что без уважения к женщине, без человеческого к ней отношения вряд ли у будущего мужчины сложится личная жизнь. Недопустимо потребительское отношение к маме и бабушке.
Недопустимо игнорировать просьбы и требования старших. Ты можешь не согласиться или выразить неудовольствие, но пропустить мимо ушей не смей. Глава семьи у нас обладает чрезвычайными полномочиями. Папа – как капитан, его приказы не обсуждают. Но приказ в повседневной жизни – крайность. В общем, папа в семье олицетворяет власть и закон, и дети именно в отношениях с отцом развиваются как граждане – этой страны и планеты. Конечно, власть должна быть разумной, а посему ответственность папы самая, пожалуй, большая.
Нельзя лгать, особенно сваливать вину на другого.
Нельзя брать чужое без спросу. Не тобой положено – не тобой возьмется.
Вот, пожалуй, и все безусловные “нельзя”. Нарушитель наказывается в зависимости от тяжести содеянного: бывает, что шлепком, бывает – углом, но наказанию, как правило, предшествует объяснение своего поступка – в особо тяжелых случаях перед всей семьей. Ребенок должен понимать, за что его наказывают, чтобы у него не было чувства, что мир жесток и несправедлив.
Ремень не практикуем. Так же стараемся избегать и попаданий под горячую руку, хотя, каюсь, порой могу всыпать, не подумав. Потом приходится извиняться.

Нельзя, но можно

А еще есть запреты ситуационные. Например, драться нельзя. Но если другого выхода нет, то дерись. А если оскорбляют твою семью или обижают друга – малыша, девочку, то драться надо. Тем более так поступали все отважные герои, в которых мы играем с утра до вечера с перерывами на сон, еду, сад и школу. Кстати, не стоит играть в сражение Робин Гуда с космическими пиратами, если папе надо работать за компьютером. А замки из бумаги можно строить сколько хочешь – только не перед уходом в бассейн, когда точно нет времени на последующую уборку. Игрушки разбрасывать тоже можно, но только в одной половине комнаты, и раз в два часа – пятиминутная уборка, чтобы солдаты из “Лего” не потерялись навечно среди обломков крепости злобных орков. Мы любим играть с Левой, неистощимость его фантазии меня, например, просто восхищает, но, увы, нашей единственной комнате приходится быть не только игровой, но и гостиной, и кабинетом, и детской спальней – причем одновременно.
А еще нельзя капризничать за едой. Не хочешь – не ешь, но не порть остальным аппетит и настроение. Я помню, как меня заставляли в детстве есть… ужас!! Нет, у нас все добровольно. Но! Никаких “дайте то, дайте это”. Что дали, то и ешь. Во-первых, мы едим для того, чтобы жить, а не для “наслаждения вкусом” манной каши, к примеру. Во-вторых, сотни тысяч людей голодают, когда ты отталкиваешь свою котлетку. В-третьих, мама старалась и не виновата, если не сумела угодить. Впрочем, сама я была девицей очень избалованной. Моя бабушка не только бесподобно готовила, но и согласна была по сто раз разогревать, лишь бы внученька поела.
Зато в седьмом классе внученька из-за своих капризов заработала гастрит и загремела в больницу, откуда вернулась всеядной – еще бы, после больничной-то диеты!!!
Так что не будете есть – валите из-за стола. Нет, подождите! Скажите, что бы вы хотели на ужин.
Кстати, я заметила, что когда Левка надолго попадает в руки бабушек, которые его всяко-разно ублажают и бегают вокруг стола с тарелкой, у него почему-то сразу отчаянно портится аппетит и характер. Впрочем, бабушки – это стихия. Не подвластная рассудку стихия чувств, с которой лучше жить в мире.
Ругаться плохими словами тоже нельзя. За это бывает сначала предупреждение, потом шлепок по губам. Мне все равно, что твой однокашник – виртуоз в этом деле, с ним пусть его родители мучаются. У нас дома никто не говорит таких слов. Без них, как ни странно, вполне можно обойтись. Но если уж очень надо сказать (например, если опаздываем в садик, а Лев глубоко задумался), тогда на всю квартиру раздается: “Трам-парам-парам, опилки! Ты когда-нибудь оденешься, ужастень жизни моей?!” Да, примерно так. Подобное словотворчество детям тоже разрешено. А один мой знакомый ребенок в сердцах говорит: “Ёшкин кот!” Между прочим, и сто лет назад детей за сквернословие наказывали, даже в деревнях. Ненормативная лексика стала нормой сравнительно недавно – и, поверьте, далеко не для всех.
Еще нельзя добиваться своего криком и плачем. Вернее, орать можно сколько влезет, только без толку. Хочешь чего-то – объясни по-человечески. Но если уж ты так завелся, что не в силах остановиться, пойди в ванную, умойся, приведи себя в порядок, возвращайся, и мы поговорим – может, не все так плохо, как кажется.
Еще не стоит обижаться. Как мне помириться с тобой, пока ты обижен? Если я не права, то как мне просить прощения, когда ты ничего не слышишь? Как мне дальше жить, когда ты потерялся в своей обиде, как мне тебя вернуть? Тот, кому нравится все время ходить обиженным, не может любить и прощать.
Вы скажете: “Да неужели дети это поймут?” Уверяю вас, поймут, еще как. Недавно был такой случай: мы с мужем друг на друга разобиделись и часа три не разговаривали. Так Левка с каждым из нас проводил воспитательную беседу, терпеливо объясняя, что не надо дуться, надо помириться, а то ведь всем так плохо врозь! Мы огрызались и говорили ему: “Отстань!” Он кротко сносил наше раздражение и уговаривал нас снова и снова. И когда мы помирились, радости его не было предела.
Вот такие ситуационные запреты, направленные главным образом на развитие навыков общения, на умение согласовывать свои действия и желания с другими и выбирать линию поведения. Это гораздо интереснее любой игры в “стратегию”.
Дурной поступок да не будет безнаказанным, но добрый – да не останется незамеченным. Лева тоже любит, когда его хвалят. Он вообще молодец, хотя не часто слышит это от меня. Как любая нормальная мать я горжусь его успехами и готова носиться с ними как курица с яйцом. Но в добрых делах очень важна динамика. Ты снова отдал нищему все деньги, которые я дала на шоколадку, – молодец. Я знаю, что ты добрый. Значит, в следующий раз ты уступишь малышу и дашь ему поиграть твоей машинкой. Сегодня у тебя это не получилось, а завтра получится непременно.
С “можно” дело обстоит куда как проще. Можно все, от чего не пострадают те, кто рядом, и ты сам. Такая формулировка и простор дает, и ограничивает одновременно, поэтому конфликты у нас постоянны – еще бы, три “я” на тридцати квадратных метрах! Зато нет ссор – по крайней мере пока.

Запреты для взрослых

Первое. Дети – не наша собственность. Чужая жизнь и душа не могут принадлежать никому.
Соответственно мы можем принимать за них, маленьких, решения, но не можем ими распоряжаться по принципу “Мое – что хочу, то и делаю”.
Второе. На ребенка нельзя навешивать ярлыки. Пока он только растет, все определения его как личности относительны. Детство – это процесс, и мы имеем дело не с плоской картинкой, а с живым человеком. “Плохой, испорченный, глупый, некрасивый, талантливый, послушный, хороший” – это, может быть, некоторые черты огромной работы, совершающейся в ребенке, но не ее результат. Никогда не ставьте окончательных диагнозов, а уж тем более детям! Ярлык – лучшее средство избаловать любимчика, навечно загнать в серые мышки тихоню, отнять надежду у того, кому трудно бороться с собой.
Третье. Ребенка нельзя ругать, когда он ест, хочет спать, болеет, боится. Нельзя, чтобы ребенок – как бы он ни нашалил, как бы ни надерзил – лег спать непрощенным. Непременно помиритесь до наступления ночи – между прочим, это древнее библейское правило. Но, конечно, если в вашем доме объявлена война до полной и безоговорочной капитуляции одной из сторон, вам уже мало что поможет.
Четвертое. С детьми надо много разговаривать: обо всем на свете, даже о вашей работе, о взрослых делах. За это они будут готовы простить вам все: что вы не умеете по-настоящему играть, маме – что она все-таки не фея, папе – что он не крутой супергерой. Простят вам даже то, что вы устаете, раздражаетесь, бываете невнимательны и несправедливы, что вы в общем-то самые обыкновенные люди. Они любят нас такими, какие мы есть, той самой любовью, о которой мы все мечтали и которой не заслуживаем, – верной и беспредельной, но когда эта любовь исходит от ребенка, мы почему-то часто ею пренебрегаем.
А от нашего равнодушия детям по-настоящему плохо – никакие подарки и поездки не восполнят дефицита доверия. И если вы не доверяете своим детям, то кому же вы доверяете?..

Что касается свободы

Наша семья верующая, мы пытаемся строить свою жизнь на основе христианских идеалов, поэтому для нас свобода личности во всех ее проявлениях все-таки не является безусловной ценностью. Есть то, что дороже личной свободы, – спасение души например. Или любовь к Богу и ближнему. И иногда я задумываюсь: что я буду делать, если в один прекрасный день кто-нибудь из детей мне заявит: “Мама, я с тобой в церковь больше не пойду, это НЕ МОЕ”. Так ведь часто бывает…
И тогда я вспоминаю любимую сказку своего детства про Питера Пэна, где детки тоже сделали свой выбор – взяли да улетели на остров Гдетотам. И пока они на острове том резвились, влюблялись и сражались, мама ждала их и ждала и никогда не закрывала форточку в детской, чтобы ребята могли в любой миг вернуться домой.
А еще настоящая любовь должна быть зрячей. Родительская же – вдвойне.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"