Чтобы выиграла школа, ей нужен не хороший тренер, а хорошие правила игры

И общими словами эти правила не обозначишь

Событие

…В жаркие дни последней недели июня в Москве готовились к началу эксперимента по совершенствованию структуры и содержания общего образования.
В Академии повышения квалификации и переподготовки работников образования Министерства образования России собирались координаторы эксперимента из региональных управлений образования и институтов повышения квалификации. Здесь были представители 76 территорий. В разных областях разное число школ вызвалось участвовать в эксперименте. В большинстве – от двух до 10–12 школ. По две, например, в Тамбове и Магадане. В 28 территориях – от 12 до 30 школ, в Самаре – 36, а в Саратове – 202. Во Владивостоке – 119. В Московской области – 284, 20 процентов всех школ. Эти цифры, видимо, еще неточные, будут меняться, школы могут подключаться по ходу, но понятно, что начинается очень масштабная работа.
Месяцем раньше этому собранию предшествовала серия напряженных семинаров, на которых несколькими группами специалистов в кратчайшие сроки были выработаны три пакета рекомендаций по организации опытно-экспериментальной работы – соответственно в начальном, среднем и старшем звене школы. К составлению этих рекомендаций были внезапно приглашены все-таки не те, кто рассчитывал на это раньше, а ряд известных и ярких ученых и педагогов-исследователей, знаменитых своими достижениями в организации детской учебной жизни на том или ином из трех школьных этапов. В результате сам проект внезапно приобрел совершенно иные черты, чем считанные недели до того.
Вместо предшествовавших планов эксперимента, в центре которых красовались введение двенадцатилетки и комбинации с учебным планом и «образовательными областями», предложена концепция, где двенадцатилетняя система предполагается как вариант наряду с одиннадцатилетней, где как наиболее предпочтительный обсуждается вариант переноса первого класса школы в детский сад, где проблемы учебного плана практически вынесены за скобки, а проблемы предметного преподавания почти не обсуждаются. Зато предложены радикальные изменения в организации массовой российской школы, в ее задачах и методах, в отношении учителей к детям и своему делу.
Перемены в подходе к эксперименту произошли столь головокружительные, что во многих документах, розданных координаторам эксперимента, фразы из «старой» и «новой» идеологий модернизации чередовались самым причудливым и взаимоисключающим образом.

Радикализм? Или просто желание соблюсти закон?

На самом деле предложения по модернизации, кажущиеся столь радикальными, опираются не только на опыт некоторого числа инновационных школ и педагогических практик, но и на прямые требования Закона «Об образовании» – наверное, самого невыполняемого закона нашей страны. Прежде всего на ключевую статью закона, гласящую, что «государственная политика в области образования основывается на гуманистическом характере образования, приоритете общечеловеческих ценностей, жизни и здоровья человека, свободного развития личности». По сути, эта формулировка содержит недвусмысленное требование решительного пересмотра сложившихся в советское время официальных представлений о дидактике, методике, учебной книге, организации школьной жизни...
Резкая перемена в идеологии «эксперимента по модернизации» – пожалуй, первая за много лет видимая заявка министерства на стремление соблюдать Закон «Об образовании».
Прежние (и уже довольно давние) попытки движения в этом направлении можно перечислить по пальцам. По большому счету они ограничивались областью начального образования, а внутри нее – двумя системами развивающего обучения. И их ведомственная поддержка (не распорядительная, а хотя бы моральная) оказала весьма значительное влияние. Согласно официальной статистике 30 процентов сегодняшних начальных классов работают по системе Занкова, 10 – по системе Давыдова. Это распространение было связано с огромным количеством недостатков; прежде всего с однобокостью выбора систем-фаворитов из по крайней мере десятка заслуживающих столь же существенной помощи и не получивших ее. Эта исключительность самым печальным образом сказалась и на качестве распространения самих систем развивающего обучения в нашей стране. Но так или иначе в подобной поддержке выражалась какая-то мера честного стремления к соблюдению Закона «Об образовании».
Относительно же средней школы мы не слышали, чтобы на федеральном уровне была доселе поддержана хотя бы одна новаторская методика.
Более того, последние годы стиль оценок, а иногда и действий министерства и ряда региональных управлений в отношении школ приобретал особо тревожный характер. Те школы, где в меру сил ищут пути достижения предписанного законом «гуманистического характера образования, приоритета жизни и здоровья человека, свободного развития личности», подвергаются давлению и угрозам закрытия. А школы, в которых царит безличный, репродуктивный и насильственный характер образования, то есть школы – откровенные нарушители Закона «Об образовании», – выставляются нормой (ведь они без проблем готовы последовать за любыми министерскими БУПами).
Последние события внушают осторожную надежду, что эта тенденция может быть несколько приторможена.

Надежды и проблемы

Три пакета «Рекомендаций по организации опытно-экспериментальной работы» по большому счету предлагают полный пересмотр представлений о содержании образования. К каким-то тезисам и предлагаемым методам мы были бы готовы отнестись с выражением поддержки, к каким-то осторожно, к каким-то критически. Но не будем с этим торопиться, посмотрим, в какой мере заявленные идеи начнут оживать в практике экспериментальных школ. Пока же мы приводим на страницах нашей газеты ряд фрагментов из «Рекомендаций...».
Что нас радует в них в целом – мы сказали.
Что на сегодняшний день смущает?
Один круг обозначающихся проблем, видимо, был неизбежен при столь стремительной соорганизации специалистов и их работе едва ли не в режиме мозгового штурма. Это проявляется иногда в определенной сумбурности и небрежности в формулировках, а более серьезно – в расстановке акцентов на одних вещах в ущерб другим; расстановке, зачастую явно объясняемой не столько идеологическими мотивами, сколько тем, что в группе авторов оказались специалисты именно по тому вопросу, а не другому.
Другая (тоже, видимо, в данном случае неизбежная) проблема – в самом жанре подобных документов, где авторы вынуждены смешать общетеоретическую, методическую и организационно-административную стороны дела. Такой документ заведомо получается по-своему ущербным и с той, и с другой, и с третьей стороны.
Еще одна режущая глаз слабость – правовая. Эти вопросы либо просто обходят, либо формулируют их весьма сомнительным, а порой и очень странным образом. В этом тоже, видимо, сказалось и отсутствие юристов-профессионалов в кругу авторов, и непризнание организаторами правовых вопросов в числе существенных. Это печалит.
Однако самой большой на сегодняшний день слабостью представляется отсутствие внятных организационных механизмов эксперимента. Для прежнего эксперимента с двенадцатилеткой такие механизмы и не требовались: спустил в школу одни или другие учебные планы, растянул программу на лишний год – вот и дело сделано. Директору достаточно получить четкие бумаги из Москвы и через некоторое время отрапортовать об исполнении.
Но для предлагаемого теперь эксперимента такой «механизм» вряд ли подойдет.
Как минимум потребуется устройство системы постоянных консультаций, ведения экспериментальных школ специалистами (и из числа авторов рекомендаций, и из числа коллег-учителей тех школ, которые уже научились воплощать в жизнь те или иные из заявленных идей). Понятно, что никакие спущенные сверху к учителям декларативные заявления и рекомендации не способны изменить их жизнь к лучшему, если не будут подкреплены реальной поддержкой на деле.
Пожалуй, что в зависимости от появления/непоявления таких механизмов поддержки школ-экспериментаторов уже в ближайшие полгода-год можно будет оценить, было ли произошедшее переосмысление путей модернизации российской школы случайно удавшейся комбинацией инноваторов по перехватыванию инициативы из рук «законных ведомственных владельцев» или действительно ответственным управленческим шагом.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"