ПАМЯТИ ДЕТСТВА
Розалия ЦИРЛИНА
Тот город в облаке белых акаций...
Под впечатлением писем из Грозного
Розалия Николаевна Цирлина – главный
хранитель музея К.Г.Паустовского, что находится в
московском парке “Кузьминки”. Сегодняшняя
публикация – ее дебют в нашей газете.
Автор этих писем, Таисия Васильевна Исакова, и
ее мама Гречкина Надежда Андреевна, пережив в
Грозном первую войну, в октябре 1999 г. вынуждены
были покинуть Грозный. Ушли, бросив квартиру и
вещи, но забрав с собой кота Кузю («дорогой он
очень волновался»).
Надежда Андреевна – единственная, кто помнит нас
еще девочками. Она – ниточка, которая еще тянется
из нашего детства.
«Разрушения Вы, конечно, видели по телевизору,
особенно центр города. Когда я первый раз пошла в
город, то не успевала вытирать слезы…»
(Грозный, 14 апреля 1995 г.)
Центра города больше нет… Разрушен и первый в
городе двухэтажный дом на проспекте Революции –
памятник архитектуры XIX века. В этом здании до 1935
г. размещалась центральная городская
поликлиника. Именно сюда, приехав в Грозный в
декабре 1926 г., поступила на работу моя мама Анна
Макаровна Каменева. Для всего старшего поколения
моих родственников Северный Кавказ был их
родиной. Корни наши – в Курской губернии. Но
старший брат мамы, прослышав о новом
быстрорастущем районе, был в числе многих,
хлынувших в Грозный из голодающих районов
Центральной России в поисках работы и хлеба. Моя
мама и я (10 месяцев от роду) были последними
«переселенцами». Для последующего поколения
родственников Грозный стал родным.
Но и я, прожив в Грозном 18 лет (в 1944 г., окончив
школу, уехала учиться в Москву), по праву считала
этот город своей родиной. И годы эти были очень
счастливыми. Но не только потому, что они
пришлись на светлую пору детства и юности. Тому
способствовал и характер мамы, и обстановка
взаимной любви, сложившаяся в нашей семье. Мама
была отзывчивым и активным человеком. И какие бы
события ни происходили вокруг нее, она никогда не
оставалась в стороне, все было ей интересно, все
ее касалось.
«Когда иду по городу, продолжаю в который раз
рассматривать все разбитое, разрушенное и
сгоревшее. И все время у меня возникает вопрос:
где же люди, которые жили в этих домах?.. И дорогое
для Вас здание школы № 1, конечно, тоже разрушено,
но стены стоят…»
(Грозный, 17 августа 1995 г.)
В школу первый раз мама привела меня в 1934 году.
Хорошо помню этот (конечно, солнечный) день и свою
первую учительницу Лидию Александровну Гофман.
Здесь приобрела я своих подруг – школьных
друзей, связь с которыми не потеряла по сей день.
Эти стены и посетили мы с одноклассниками в
последний мой приезд в Грозный, сделав на память
снимок...
«По-прежнему, после того как побываю в центре,
пью корвалол и плачу. Никак не могу смириться с
тем, что это не сон, а все наяву. Все оставшееся,
что не подлежит восстановлению, взрывают и
вывозят. Такая судьба постигла и дом Гали
Грибановой… осталась только голая площадь. Дом,
где жила Бела, тоже сгорел, но стены стоят».
Галя и Бела – мои школьные подруги. А дом, где
жила в те годы Бела, по улице Красных фронтовиков,
№ 14, был особой достопримечательностью города.
Он был построен в 1820 г. для коменданта крепости
«Грозная» и служил резиденцией для многих
«высокопоставленных лиц», следующих на Кавказ. В
1928 г. дом был перепланирован под жилые квартиры, в
одну из которых и приходила я все школьные годы к
своей подруге Беле.
«…Нет ни одного корпуса нефтяного института, ни
театра Лермонтова, старого здания… нет ни одного
целого дома в центре города. Здание 5-го
жилстроительства на площади Ленина взрывают… а
улица Ленина… вообще в ужасном состоянии, в том
числе и церковь разбита. И район Минутки разбит».
(Грозный, 12 июня 1995 г.)
В нефтяном институте учились, окончили его и
затем работали до вынужденного отъезда из
Грозного мои подруги. А театр Лермонтова – тоже
наши «первые университеты».
В 30-е и 40-е годы параллельно с введением в строй
нефтеперерабатывающих производств и ростом
населения Грозного началось широкое
строительство жилых многоэтажных домов. Так, в 1935
г. было закончено строительство первого в городе
четырехэтажного дома, которому (в соответствии с
планом строительства) был присвоен номер пятого
жилстроительства. Именно так, и только так
называли грозненцы этот дом. В этом доме на
первом этаже, на пересечении проспектов
Революции и Орджоникидзе, находился едва ли не
единственный в Грозном большой, часто нами
посещаемый книжный магазин, известный
грозненцам как КОГИЗ. У этого магазина 22 июня 1941
г. рано утром, проводив двоюродных сестер в
лагерь, в Ведено я увидела под репродуктором
скопление людей и узнала о начале войны…
Теперь у многих на слуху улица Ленина (одна из
красивейших улиц города, где в последние годы
жила одна моя сестра) и площадь Минутка, история
названия которой мало кому известна (остановка
трамвая на месте, где когда-то на узкоколейке,
ведущей на нефтяные промыслы, паровозик
«кукушка» за минуту по графику заменялся на
тепловоз).
«Домик при больнице, где была “Скорая помощь”
и в которой Вы когда-то жили, весь разбит до
фундамента. Вообще Первомайская улица разбита
вся, все дома, один за другим, сохранились только
дома возле школы № 7. А республиканскую больницу,
которая находилась возле кинотеатра
«Челюскинцев», вывезли до единого кирпича,
остались только одни деревья, напоминающие
сквер».
«Мысленно я с Вами беседую ежедневно, особенно
когда еду по улице Первомайской. Ваш дом, где Вы
жили с мамой, уже совсем не существует – все
вывезли. Остался только пустырь…»
(Грозный, 17 августа 1995 г.)
Хорошо помню, как с первого дня, когда на улице
Первомайской началось строительство нового
здания городской поликлиники, мама оставалась
непременным участником и преданным помощником
главврача поликлиники Соркина Бориса
Яковлевича, много сделавшего для развития
здравоохранения в Грозном. В 1935 г. три корпуса
хорошо, по последнему слову оборудованной
поликлиники (позже горбольницы) были сданы в
эксплуатацию.
Вот здесь, в маленьком домике на территории новой
поликлиники, и прожили мы с мамой и дедом
(практически моим воспитателем) все последние
годы. К этому времени дед Макар Васильевич ослеп
и все теплые дни проводил у дома, ориентируясь и
опираясь спиной на огромное дерево (очевидно,
разновидность акации, к осени дающее плоды –
большие изогнутые черно-коричневые стручки),
растущее напротив наших окон. В один из своих
последних приездов в Грозный я пробралась к
этому дереву с надеждой и уверенностью, что
прикосновение моих ладоней к нему как-то
необъяснимо связывает меня с ним, моим дедом…
Судьба не пощадила и это дерево.
А улица Первомайская, где мы жили, тоже ведь
исчезнувшая история города. К тому времени, когда
крепость была переименована в город и к ней
примыкали поселения солдат с семьями (форштадт),
по этой улице, ограничивающей эти поселения с
одной стороны, был проезд в крепость. И названа
она была Александровской в честь проезжавшего по
ней наследника престола. По этой улице, по
бульвару и пролегал долгие годы мой ежедневный
путь в школу.
«Часто вспоминаю, как мы жили раньше – ходили в
кино, ездили в отпуск… А сейчас… Очень обидно…»
(Грозный, 20 ноября 1995 г.)
В кино, в упомянутый выше кинотеатр
«Челюскинцев», ходили, как правило, с семьей
маминой младшей сестры – тетя и две ее дочери,
мои двоюродные сестры. Но почему-то более ярко
вспоминаются наши возвращения домой. Уже темно
(на юге темнеет рано и вдруг), а мы с мамой еще под
впечатлением увиденного торопимся домой (ведь
дома дед остался один), почти бежим по скверу, от
которого «остались только одни деревья,
напоминающие сквер». А вечер теплый-теплый, и нам
сопутствует теплый ветерок и шум верхушек
деревьев. А вообще невозможно себе представить
летний Грозный без цветущей белой акации. Весь
город напоен ее сильным приятным ароматом, а
когда она отцветает, тротуары всех улиц усыпаны,
как снегом, ее белыми цветами.
Кинотеатр «Челюскинцев» был разрушен давно (до
первого «наведения порядка» в Чечне) по причине
своей ветхости. Однако помню, как болью в сердце
отозвалась увиденная груда развалин – рвалась
связь с прошлым.
«Так хочется погулять спокойно, посидеть в
сквере у фонтана… Но увы… Скверы превратились в
заросли, и даже ничего не напоминает о том, что
когда-то это был сквер. Все смесили».
(Грозный, 15 июня 1997 г.)
Был в центре города сквер имени Чехова. Сколько
раз, сколько раз я пересекала его по пути в школу,
в начальные классы (тогда мы еще жили с бабушкой
на Вишневом пер., 15), и потом по пути к
родственникам. Даже представить тогда я не могла,
какая история у этого сквера. И только много
позже, когда появилась и стала доступной
краеведческая литература, узнала, что “ с
предельной точностью сквер находится в границах
крепости “Грозная” послуживышей оснонованием
города”, а земля эта хранит следы Л.Толстого,
М.Лермонтова, А.Грибоедова, А.Полежаева и других
бывавших здесь, в том числе и сосланных на Кавказ.
А парк культуры и отдыха им. Кирова всем
грозненцам был знаком только как Трек. Туда мы
тоже ходили семьями. Катались на лодках по пруду,
слушали джазовую музыку…
Нет, конечно, не вся жизнь моя в Грозном была
безоблачной. Были и события, которые оставляли в
памяти горький след. Войну с Финляндией помню
появлением в городе большого количества раненых
и обмороженных и открытием госпиталей. Вот и наша
школа № 1 использовалась под госпиталь, и нам
приходилось тогда учиться в других школах.
Начавшаяся в 1941 г. война коснулась уже всех – от
развернутых госпиталей, тревожных сообщений с
фронта, от воздушных тревог, от паники и
покидающего город населения до появившихся в
городе, на ее улицах, лозунгов «Грозный был, есть
и будет советским» – предвестником и знаком
ухудшающегося положения на Кавказском фронте.
На эти годы приходится наш отъезд с
эвакогоспиталем из Грозного и скитания по
Закавказью и Средней Азии вплоть до Сталинабада
(ныне Душанбе). Начальником одного из госпиталей
стал Б.Я.Соркин, и мама не могла не последовать за
ним (став военнообязанной), взяв с собой меня и
двух моих двоюродных сестер. В Грозный вернулись
осенью 1943 года.
И, наконец, 23 февраля 1944 г. – необычно холодный
для Грозного зимний день, когда практически за
сутки были депортированы из Грозного (да
оказалось, из всей республики) все чеченцы и
ингуши. А нас, десятиклассников, отвезли накануне
«в колхоз» – в аулы и селения, где проживало
коренное население, для присмотра за оставшимся
брошенным хозяйством до приезда на эти земли уже
других переселенцев – из освобожденных, но
разрушенных областей Центральной России. В этот
день со своей семьей была выселена и моя
сверстница и соседка Фариза Арсанукаева, ей я
обязана своей любовью к книге, к чтению.
«Все думаю и думаю о том, что случилось с нами,
как остались без всего… Все время живу в
ожидании чего-то. Как в Грозном было состояние,
так и здесь. Теперь, наверное, никогда не наступит
спокойной жизни».
(Ставропольский край, 22 августа 2000 г.)
P.S. Мои родственники и школьные
подруги, к счастью, покинули Грозный еще до всех
событий, но также делят свою жизнь на до и после…
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|