Наш путь по рекам, впадающим в океан педагогики будущего

Фестиваль. Второй! Международный! Педагогический…
Странный, терпкий
разноязыкий коктейль пенится на пароходе: Монтессори, диалог культур, йоги, Вальдорф, школы Гузика и Тубельского; методология соседствует с медитацией; партнеры по настольному теннису, закончив партию, переходят к философской дискуссии.
Остановки по пути в приокских и волжских городах. По контрасту с бурной фестивальной жизнью они кажутся особенно милыми, уютными и тихими. Монастыри задумчиво и торжественно вырастают прямо из воды, на маленьких рынках горожане то и дело здороваются друг с другом, на улицах пасутся козы.
Закрадывается сомнение: а нужны ли наши педагогические изыскания здесь, при таком мирном и неспешном укладе жизни?
Оказывается, нужны. В каждом городе нас встречают учителя, возят по школам, рассказывают о своей работе, мы о своей – с таким увлечением, что каждый раз возвращаемся буквально за минуту до отплытия.
И снова в путь – против ветра и течения. В воздухе носятся педагогические идеи, чайки и комары.
А к утру – новый город на пути фестиваля.

МОСКВА-РЕКА, ТЕПЛОХОД “СЛАВЯНОВ”

Неужели все это будет? Ока плавно изогнется под мерный шум машины теплохода. Дети с визгом понесутся по желтой кромке речного песка и закричат, и замашут нам руками, а мы – им. И будет много неба, и солнца, и реки.
Пока мы входим по трапу в плавучую учительскую. Тащим с собой книги и компьютеры, блокноты и карандаши. Мы хотим учиться друг у друга. И у тех, кто нас будет встречать на берегу.
Мы так хотим и надеемся, что у нас – точно! – все получится...

Джерри Минц, США

Директор Центра альтернативного обучения (США) Джерри Минц приехал на фестиваль с большим набором видео и других материалов. Кроме съемок с прошлого фестиваля здесь были видеофильмы и про школу Саммерхилл, и про школу “Аист”, и даже про школу домашнего обучения. Как с самого начала заявил Джерри, его главная миссия – познакомить как можно больше людей с возможностями альтернативного обучения, чтобы у них был выбор. И еще одна задача: установить связи между различными альтернативными школами по всему миру.
Организация, в которой работает Джерри Минц, выпускает журнал об альтернативном образовании. И тема номера, который он демонстрировал в своем выступлении на фестивале, – протест против введения стандартизации в американском образовании.
1900 учеников приехали в столицу штата Нью-Йорк и пришли к департаменту образования, чтобы высказать свое несогласие с этим нововведением.
Один из путей: выработать свой собственный стандарт качественного образования. Если быть честными, то у каждого из нас есть свое представление о том, что такое хорошая школа.
И Джерри предложил собравшимся выразить эти представления в нескольких словах.
Итак, по мнению участников фестиваля, хорошая школа та, в которой есть любовь и безопасность, где ребенок сам является субъектом образования; которая основывается на вере во внутренние силы ребенка, где учитель не занимает позицию над учеником, в которой присутствует возможность выбора индивидуального образовательного маршрута ученика, есть сотрудничество и комфорт, счастливые и мотивированные к учению дети, а учителя в это время пьют кофе...
Джерри отметил, что все это замечательно, но как проверить, есть ли все это в школе. Существуют важные критерии хорошей школы, которые можно измерить. Такими критериями являются креативность, ответственность и эмпатия.
Важно отдавать себе отчет, в какой степени детям нравится проводить время в школе. Например, в школе Джерри существовала договоренность с учениками, что ребенок не может оставаться в классе после окончания учебного дня, если он себя плохо вел. И у него есть записи конференций, когда ученики сражались за свое право остаться в школе.
Более того, в школе Джерри дети проголосовали, чтобы не было летних каникул. Проблема была в том, что учителя не хотели отказаться от отпуска. Тогда дети настояли на том, чтобы один день летом можно было приходить в школу. И они проучились так половину лета, но больше не смогли, потому что учителя сказали: даже один день больше не хотим быть в школе.
Джерри уверен, что дети способны сами управлять и организовывать свою жизнь. Надо только дать им шанс.

ОКА, КОНСТАНТИНОВО, РЯЗАНЬ

Рано-рано утром наш кораблик причаливает к фантастически красивому месту – Константинову. По крутой тропинке мы взбираемся в гору и оказываемся на территории есенинского музея-заповедника. А там... Право, нам еще предстоит понять, как рязанцам – и начальнику управления образования и науки Владимиру Николаевичу Живикину, и директору школы № 51 Ольге Николаевне Маслюк, и всем-всем, кто в Константинове и Рязани готовил эти встречи, – удалось совместить праздник друзей с продуктивной и перспективной работой учительских мастер-классов.

Лев Виноградов, Россия

Для выступления перед рязанскими учителями у доктора педагогических наук Татьяны Ковалевой было совсем немного времени – всего полчаса. Но, оказывается, этого вполне достаточно, чтобы познакомить учителей с новой педагогической позицией взрослого – позицией тьютора.
Есть базовый процесс, который объединяет педагогику всех времен. Это процесс обучения. Педагогика возникла как область, которая изучала, как вообще учить. И есть другой процесс – образование.
И вот здесь начинаются трудности.
Мы знаем формулу: образование равняется обучению плюс воспитание. Но гуманитарная наука не развивается по математическим законам, где в результате сложения одного процесса с другим получается третий.
И, например, когда мы слушаем выступление каких-то образованных интересных людей, скажем, Окуджаву и Лихачева, это не значит, что их сначала долго учили, а потом еще долго воспитывали.
Так что же это за процесс – образование? И чем оно отличается от обучения?
Чтобы увидеть это, Татьяна Ковалева предложила учителям заполнить табличку с характеристиками этих процессов по цели, способам их достижения, методам, предметности и позиции человека, осуществляющего процесс.
Как известно, цель обучения – знания, умения и навыки. А у образования?
Говорят: создание образа, становление личности. Но если выразить это четче, можно сказать: это понимание и простраивание своего будущего.
Замечательный философ Мамардашвили дал прекрасное и короткое определение человека: человек – это возможность. И только человек способен помыслить себя завтра совершенно другим, чем сегодня.
Смотрите, как все красиво складывается. Если мы вспомним значение слова педагогика – детоводительство, то получается, что цель школьного образования – ввести детей в процесс построения своего будущего и себя.
Школа на это никогда не претендовала.
Интересно, что на этом месте из зала послышались протестующие возгласы: мы только этим и занимаемся. В ответ Татьяна сказала, что да, учитель мог этим заниматься, но государство такую цель перед школой не ставило и не ставит. Но когда человек всю жизнь с благодарностью вспоминает какого-либо учителя, оказывается, что это тот педагог, который с ним занимался именно образованием.
То есть мы помним учителя химии не потому, что он учил нас химическим формулам, а потому, что изменил нашу жизнь. Для Ковалевой базовый способ обучения – понимание. Если ребенок не понимает, ему невозможно передать знание.
А если вы хотите работать с образованием, на какой способ вы опираетесь? Этот вопрос заставил аудиторию задуматься. Кто-то сказал: на совместную деятельность, другой – на наблюдение “дорос – не дорос”. И, наконец, озарение: на мышление!
Про будущее нам еще сложно что-либо понять, но мыслить о разных вариантах нашей жизни мы можем.
И, наконец, почему образование должен осуществлять именно тьютор? Оказывается, эта фигура появилась в XII веке в двух университетах. Почему Оксфорд и Кембридж считаются лучшими университетами в мире? Их ноу-хау заключается в том, что они в XII веке ввели новую педагогическую позицию. У них был профессор, который читал лекции и вел семинары. И параллельно с этим возникла позиция тьютора.
Что делает тьютор? Он, в первый раз встречая студента, выясняет, почему тот поступил на этот факультет, что он хочет. В зависимости от разговора они вместе простраивают дальнейшие действия студента: какие лекции он будет слушать, какие книги читать. Ровно через неделю они снова встречаются, и тьютор выясняет, прочитал ли он эту книгу и какой вопрос у него возник.

...Бежим к теплоходу, не опоздать бы, и вдруг, как это всегда бывает, в небе появляется журавлиный клин. “Вам курлыда?” – “Нам в Касимов! А вам?” – “ Нам еще дальше – в теплую зиму...”

ОКА, КАСИМОВ

Касимов встретил нас фестивальным разнообразием школ. Зое Николаевне Козловой, начальнику городского управления образования, есть что показать гостям. Кто бы из нас мог подумать, что в этом небольшом городе живут и работают такие увлеченные педагоги. Детский сад и начальная школа под одной крышей, да еще с зимним садом и бассейном, школы № 1, 2, 6, 7. У каждой свое неповторимое лицо, свой почерк работы.

Николай Гузик, Украина

В мастер-класс Алисии Лопатиной пришли много зарубежных учителей. Оказывается, наших коллег из Голландии, Германии, Франции очень волнует проблема нравственного воспитания детей. Особенно практические технологии и приемы этой деятельности.
И Алисия не разочаровала своих слушателей: у нее оказалось столько наработанного на практике материала, что когда дошла очередь до представления собственных книг по духовному воспитанию, выяснилось, что время занятия уже вышло.
Как же наполнять сердце ребенка добротой и теплом, если учитель работает не в вальдорфской или монтессори-школе, а в самой обычной?
Вопрос в том, как педагогу говорить об этом, на что делать акцент. Можно просто прочитать пословицу: «От солнышка людям светло, а от матери детям добро». Но можно и дать такое задание: давайте нарисуем на доске солнце материнской любви. И лучи этого солнца – все хорошие качества наших мам.
И тут Алисия показала всем репродукцию картины, где человек держит в руках светящийся шар, и спросила: как вы думаете, какой это шар – горячий или холодный? И как бы вы назвали эту картину? И оказалось, что все придуманные нами названия подходят по смыслу к тому, которое дал картине художник.
Вот наши названия: “Несу добро”, “Несущий тепло”, “Свет внутри”, “Внутри Вселенной”,
“Спокойный разум, дарящий свет”, “Иллюминация”, “Слуга радости”, “Дар”, “Таинство”.
А Чюрленис назвал свою картину “Дружба”.
– А теперь, – сказала Алисия, – я попрошу вас на бумажке написать свое имя и свернуть так, чтобы слова не было видно.
Все бумажки были собраны в мешочек, из которого потом каждый выбирал какую-либо наугад. И тот человек, чье имя оказалось у тебя в руке, стал твоим другом на все время фестиваля.


Покидали мы Касимов под впечатлением школьного театра-студии “Рампа”.

ОКА, МУРОМ

Утро в Муроме, ветер с воды, солнышко. Погулять бы всласть по холмам, но у нас есть важное дело: в Муромском филиале Московского психолого-социального института нас ждали учителя для встреч и разговоров.

Аудитория собралась серьезная, заранее, еще в Москве, по телефону были выбраны необходимые учителям курсы: “Диалог культур” Сергея Курганова, Мастерская монтессори-педагогики Элизабет ван Сантен, Луус Род и Елены Хилтунен и “Окна поведения” голландки Тини Бимстербойер.
Голландка Тини Бимстербойер вышла на берег, неся охапку бумажных схем и плакатов. Она собиралась поделиться с русскими коллегами практикой разрешения конфликтов без конфликтов, основанной на разработках американского психолога Томаса Гордона.
– Взрослый и ребенок, каждый со своим интересом, сталкиваются в пространстве общей жизни, – начала Тини. – Чаще всего события развиваются по двум стандартным сценариям: победитель-взрослый или победитель-ребенок. Неизменные декорации первого способа разрешения конфликта – детский страх, тревога, неосознанный протест и стремление к разрушению, неуспешность в общении, учении, творчестве. Результаты второго – разболтанность ребенка, подавленность и растерянность взрослого. Почему так происходит? Потому что каждый смотрит на мир из своего окошка, часто полагая, что решением собственной воли можно изменить другую жизнь (для педагогики такая ситуация довольно типична).
Тини предложила третий вариант – принимать человека таким, какой он есть, позволить ему ошибаться, но и нести ответственность за свои ошибки. И главное – не воспитывать, а обсуждать с ребенком возникающие ситуации.
Как разговаривать с ребенком, чтобы он нас слышал, а мы слышали его? Для взрослого очень важно научиться пользоваться технологией активного слушания, давать ребенку возможность выговориться и точно называть его и свои чувства, возникающие в разные моменты. Кроме того, надо постараться описывать детское поведение в каждой конкретной ситуации максимально точно и безоценочно, а также точно называть чувства других людей по поводу поступка ребенка, чтобы он сам делал выводы. Не “ты настоящий эгоист, съел шоколад один, ни с кем не поделился”, а “ты ешь шоколад, а вокруг тебя есть люди, которые тоже его любят”.
Вроде бы маленькая, но очень важная разница для решения проблемы – простое описание факта поведения или суждение по поводу поступка. В первом случае остается пространство возможности для изменения ситуации, во втором – ребенок получает ярлык, закрепляющий негативные чувства.
“Окна поведения” приучают видеть то, что есть на самом деле, а не то, что нам хотелось бы видеть, считает Тини. При таком способе разрешения конфликтов нет победителя-взрослого или победителя-ребенка. Его вообще нет: конфликт может быть исчерпан еще в стадии обсуждения происходящего, если оно построено правильно.

Сергей Курганов, Украина

Ольга Алексеевна Осокина – деловая современная женщина. Как ей только удается возглавлять Муромский филиал МПСИ, быть нежной и заботливой хозяйкой и разбираться во многих тонкостях разнообразных современных педагогичесих технологий, идей, проектов! Она смогла так ловко выстроить общение своих студентов с нашими и иностранными руководителями мастер-классов, что остановить этот поток стало просто невозможно. Договаривали что-то уже по дороге в картинную галерею, а потом продолжали прерванную мысль, направляясь к памятнику былинному Илье Муромцу.

ОКА, ВОЛГА, НИЖНИЙ НОВГОРОД

Вот она, середина нашего фестивального путешествия. Стрелка Оки и Волги. Ни один корабль просто так мимо не проплывет. Лекции на корабле в этот день тоже особенно серьезные.
Вечером приплывем в Макарьев. И кто-то скажет: «Здесь время остановилось. Везде течет, а здесь стоит. Вечность. Вот загадка».

Среди участников фестиваля выделялись люди, которые благодаря своим интересным и актуальным идеям часто оказывались в центре общих споров и обсуждений. Одним из них была доктор философии из Нидерландов Айрини Боймарис. Она познакомила участников фестиваля с оригинальной концепцией образования.
– Я использую полный спектр обучения, – сказала Айрини. – Обучение в целом направлено на то, чтобы создать связи между школой, где мы получаем знания, и тем обществом, где мы можем их применить.
Важнейшая задача: органично включить образование в то общество, в котором мы живем.

Тини Бимстербоер, Нидерланды

Во время промышленной революции мы отделили образование от общества. Сейчас надо осуществить процесс объединения, разрушить стены между школой и обществом. Возможно, этому будет способствовать создание виртуальной школы.
Детям надо научиться использовать знания для решения различных жизненных проблем. Один из вопросов, ответ на который должен быть у детей: какие проблемы существуют у людей в современном мире и как их решать?
Другой важный вопрос: как найти знания, которые помогут справиться с ними? Какие способности и качества надо развивать в ребенке, чтобы сделать комфортным его жизнь в XXI веке?
Существуют два способа нашего человеческого бытия. С одной стороны, для того чтобы понять мир, в котором живем, мы используем наши органы чувств и создаем какие-то концепции. А другой способ – это знания, которые мы воспринимаем посредством интуиции, активной веры. И этот процесс заключается в том, чтобы сделать из неизвестного известное. И мы достигаем этого посредством искусства, музыки, молитвы, медитации.
То есть в построении образования надо принимать во внимание, что получение знаний – это не просто функция мозга, но также функция нашей души.

ВОЛГА

Волга в этом месте очень широкая, и про нее уже столько сказано: что ни выдумай, обязательно повторишься. Но разве можно это доказать увлеченным педагогам? И вот уже наша плавучая учительская превращается в репетиционные площадки подготовки коллективного творческого дела
“Есть на Волге утес”.

Мита Накум, Шотландия

Программа фестиваля настолько насыщена, что не всем желающим удавалось выступить, «прорваться» к слушателям. Вот и Мита Накум несколько раз заявляла свою презентацию, но ее выступление переносили. Наконец Мита встретилась со своими слушателями: она заметно волнуется, а мы, заинтригованные, поглядываем на слайды и проектор, приготовленные для выступления.
Мита представляет Всемирный детский совет мира, который занимается не предметным образованием, а учит детей видеть красоту мира и жить в гармонии с собой и всем, что нас окружает.
Один из способов пробудить в человеке удивление и восхищение нам демонстрируют наглядно. Например, предлагают представить кусочек гранита – маленький, обыкновенный, невыразительный камушек. Как он будет выглядеть, если увеличить его в сто пятьдесят раз? «Серым? Ребристым? Огромным?» – неуверенно гадаем мы. Мита загадочно улыбается и включает проектор. Мы видим феерическое сочетание чистых ярких красок: желтой, алой, пронзительно-синей, изумрудной… И это уныло-серый гранит?
На следующем слайде – увеличенная фотография вещества, используемого в медицине для анестезии. Невероятно, но на экране играет всеми цветами радуги голова жар-птицы с длинным изящным клювом и большим удивленным глазом. Мита рассказывает, что дети, увидев эту фотографию, тут же придумали объяснение: чудесная птица прилетает к больным и несчастным, чтобы усыпить и унять боль.
А как выглядит… динамит в увеличенном виде? Поддавшись волшебству микромира, мы наперебой предлагаем: «Хаос? Черно-серый? Уродливый?» И снова картинка превосходит все наши ожидания: на экране разноцветный взрыв, борьба ослепительно ярких красок.
А вот витамин С похож на толстенький бублик веселого апельсинового цвета с желтым геометрическим узором. По словам Миты, ребята гораздо охотнее начинают есть фрукты и пить соки, зная, какая красота скрывается в них, нежели слушая увещевания взрослых о полезности витаминов.
Час пролетает незаметно, и мы расходимся, совершенно очарованные тем, как волшебно, оказывается, выглядят привычные и обыденные вещи.

ВОЛГА, ПЛЕС, КОСТРОМА

В Плес надо будет обязательно вернуться. Это такое место волшебное. Левитановское. В школе готовят экскурсоводов. Так что мастер-классы плесских учителей начались сразу, как только мы оказались на берегу.

Мы привезли на пароход идею виртуальной школы, не очень представляя ее в деталях. Виртуальная – какая-то другая, еще не существующая в реальности школа, выросшая из педагогики сотрудничества. За десять дней путешествия при помощи Марка Кукушкина заинтересованная группа разработчиков должна была постараться придать расплывчатой красивой идее некоторые понятные очертания.
Несколько дней потратили на прояснение позиций: каким представляется образ школы, для каких детей, с какими целями. Сергей Ветров предлагал считать школой любое место, особым образом организованное и обозначенное, где ребенок встречается со взрослым по поводу важного для себя знания. В реальном или только компьютерном мире будет жить эта новая школа? Как изменится роль учителя? Вопросов пока больше, чем ответов. Татьяна Ковалева говорила о взрослом-тьюторе, сопровождающем ребенка в его личном образовательном или социальном проекте, как единственно возможной учительской позиции в этой ситуации. Сергей Курганов настаивал на необходимости объединения усилий педагогов разных образовательных систем. Собираются, скажем, летом четыре учителя начальной школы, составляют расписание для первого класса на год. Если им удается договориться, рождается новая, ни на что не похожая начальная школа. А Елена Хилтунен предлагала, чтобы все – от расписания до темпа обучения и предметных областей – определялось самими учениками. “Виртуальные школьники” будут жить как бы в двух измерениях – яркой жизнью встреч-путешествий с новыми одноклассниками и блужданиями в Сети в поисках единственно необходимого собеседника из любой точки мира.
Тема оказалась настолько интересной, что рабочая группа собиралась даже и в неурочное время – в трюме, на свежем воздухе по правому борту, в чьей-нибудь каюте. Этот разговор не закончен. Мы продолжим его с вашим участием, дорогие читатели, на страницах газеты. Поэтому не прощаемся и ставим здесь многоточие...

Кострома в тот же день встретила нас вечерним чайным столом. В чем-то мы соглашаемся, в чем-то противоречим друг другу и сами себе, но все-таки движемся в понимании школы для ребенка. Спасибо Нине Макаровне Зайцевой, заместителю начальника управления образования, и всем костромским учителям, кто нас принимал: мы нашли друг друга за этим щедрым круглым столом.

ВОЛГА, ЯРОСЛАВЛЬ, РЫБИНСК

Ярославль встретил нас дождичком – это к добру. Так и оказалось: мы нашли родственные педагогические души, которые в школах № 71 и 17 устраивают погружения в культурно-исторические эпохи.
А в 4-й школе нас принимали выпускники, которые возвратились в родные пенаты в качестве учителей.

Многие интересные и содержательные дискуссии на фестивале завязывались незапланированно, как бы сами собой. Под впечатлением услышанного на лекции или семинаре кто-то подходил к ведущему и начинал разговор, к которому потом присоединялись все новые и новые люди. Так произошло у философа из Минска Михаила Гусаковского и педагога из Нидерландов Мерлин Вентзель.

Мерлин Вентзель,Нидерланды

Мерлин. В Нидерландах я принимаю участие в проекте по реформированию образования. Этот проект называется “Школьная атмосфера”.
Витковский. Суть проекта состоит в сглаживании конфликтов между разными амбициями учителей и учеников?
Мерлин. Это одна из проблем. Другая заключается в противоречии между усилиями, которые прилагает ученик, и результатами, которые он демонстрирует. Каждый знает, что 30 процентов шестилетних детей не могут соответствовать требованиям, предъявляемым им к этому моменту, хотя работают на уроке очень хорошо. Учебный план спускается сверху государственными структурами, а мнения самих учеников не принимаются во внимание. Вот почему они перестают брать на себя ответственность за собственное обучение. Это то, что предстоит изменить.
Гусаковский. Вы спрашиваете детей, что им нравится и что не нравится?
Мерлин. Мы спрашиваем об учителе: что им нравится в учителе, что не нравится, что надо изменить в отношении к детям.
Гусаковский. Опросы составляются по определенной методике или произвольно?
Мерлин. Это открытое, свободное интервью.
Я начинаю с вопроса: не хочешь ли ты мне рассказать что-нибудь о школе?
И далее вопрос зависит от ответа.
Гусаковский. Не обижаются ли учителя, когда дети говорят о них неприятные вещи?
Мерлин. Мы наблюдали различные реакции в различных школах. В одной из школ учителя были шокированы. И, конечно, первая реакция была гнев. Они так же сердились на меня. Потом, после первого шока, директор этой школы провел общее собрание. Он начал с вопроса к педагогам: ну как вы себя чувствуете?
Учителя разделились на две группы. Одни все еще продолжали сердиться, а другие начали размышлять: что же такое произошло с детьми, почему они так настроены?
Именно с этой группой мы начинали поиск выхода из ситуации.
Кукушкин. Если я правильно понял, вы работаете как внешние консультанты, которые приходят к учителю в школу. При этом у вас должна быть матрица, через которую вы смотрите на педагога. На каких представлениях и концепциях основывается эта схема или модель наблюдения?
Мерлин. Существует несколько листов наблюдений или диалогов. Я лично ими не пользуюсь. Это ограничивает меня. Потому что все происходящее с ребенком на уроке, на перемене или во дворе не может вместить ни один лист.
Роб Ван Оттердейк. Когда проект практически закончен и мы видим, что школьный коллектив продолжает развиваться самостоятельно, могут ли учителя сами оценить результаты своего продвижения?
Мерлин. К сожалению, нам недостает инструментов для такой оценки. И над их созданием мы работаем.


В Рыбинске, в Доме-музее физиолога Ухтомского, гостеприимные хозяева сразили нас разработанной технологией саморазвития личности, по которой работают несколько школ города. Так здесь соединилось причудливо, хотя и небесспорно, классическое учение о доминанте с реальной педагогической практикой.

ВОЛГА, УГЛИЧ

Углич – город сыроделов и часовщиков. И добрых инициативных учителей. И еще педагогов дополнительного образования. Ну в каком еще городе вас поведут в Интернет-кафе, которое обслуживают ребята из детского дома? А потом в школу и в детский дом творчества, чтобы там по полной программе и выспросить, и самим рассказать про самое интересное, что есть в Угличе педагогическом.

Начался мастер-класс с обсуждения, как каждый из нас готовился бы к завтрашнему экзамену. Разбиваемся на пары, говорим по очереди, каждый ровно одну минуту – чтобы интраверт, робкий и неуверенный, спокойно мог высказаться, не опасаясь, что его перебьют, поясняет Вилли. Этот прием она использует в работе с детьми.
Оказывается, все мы хотели бы готовиться по-разному: выучить главное, написать шпаргалки, систематизировать вопросы в соответствии со своим пониманием… И запоминать все предпочитают тоже по-разному: повторять вслух, учить на ходу, перед сном, конспектировать…
Каждый человек, и взрослый, и ребенок, особенно талантлив в какой-то одной сфере деятельности: в движении, общении, математике, искусстве, лингвистике… Поэтому задача педагога, считает Вильямина Хенсен, в том, чтобы распознать в ребенке его склонности и обучать, опираясь на виды деятельности, близкие и удобные ученику.
Как же сделать изучение, скажем, таблицы умножения увлекательным для тех, кто легко и с удовольствием двигается, но недолюбливает математику? В ответ на этот вопрос Вилли вызывает в круг десять человек, раздает по порядку таблички с цифрами от нуля до десяти. В центр круга предлагает встать тому, кто не любит сидеть подолгу, а предпочитает двигаться. Достает моток бечевки и объявляет, что мы будем повторять таблицу умножения на шесть. Начинаем с нуля – у человека с этой цифрой в руках кончик веревочки, следующий результат – шесть, и стоящий в центре круга разматывает клубок в сторону «шестерки», потом «двойки», «восьмерки»… На наших глазах в кругу возникает звезда, которую держат за лучи обладатели четных цифр. Нечетным немного обидно, а еще досадно, что не знали об этом способе в детстве, когда уныло зубрили таблицу умножения.
На прощание Вильямина Хенсен предлагает способ распрощаться с неприятностями, тревогами и раздражением: выдуть их из себя в воображаемый шарик, крепко завязать и отпустить.

ВОЛГА, ТВЕРЬ

Фестиваль он
на то и фестиваль, чтобы немножко устать. Еще идут параллельные лекции, не исчерпываются мастер-классы. Уже давно непонятно, где учителя с фестиваля, а где просто отдыхающие со «Славянова», потому что всем интересно все.

Питер Смит, Великобритания

Каждый день американские, голландские, английские педагоги собирались в кают-компании. Двадцать минут утром и двадцать минут вечером они учили русский язык вместе с Татьяной Березовской, открывшей для них на нашем корабле Волжскую пароходную школу. Она сказала: “Через десять дней вы будете свободно читать по-русски”. Как на работу, спускались в трюм наши фестивальные дети – Тема, Никита и Настя – помощники Татьяны. А мы толком и не знали, что там происходит. Известно было только, что на время урока запрещены все языки, кроме русского. Мы занимались своими делами, обсуждали педагогические технологии, разговаривали с учителями на берегу. А наши коллеги прогуливались вечером по палубе с тетрадкой, исписанной русскими словами. При встрече на удивление чисто, без акцента счастливо произносили : “Привет!”, важничали своим знанием московского и костромского произношения и на лету ухватывали новые русские фразы.
Школа – даже на корабле школа. Однажды вечером, в конце плавания, на доске объявлений появился листок: “Сегодня в музыкальном салоне состоится открытый экзамен по русскому языку. Приходите все!” Это было больше похоже на выступление оркестра или театральной труппы: в корабельных коридорах звучали настраиваемые инструменты, речным ветром уносило обрывки русских песен с еле слышным амстердамским акцентом. Пара настоящих йогов – Диди и Дада, проходивших весь фестиваль в своих традиционных оранжевых одеждах, примеряли русские платки и пояса.
Непонятно, как удалось поместиться в маленьком музыкальном салоне всему фестивальному кораблю. Каждому было интересно посмотреть на результат работы десятидневной школы. В центре – доска, у доски – учитель и ученики. Они ужасно волнуются, подсматривают, как водится, в шпаргалки. Это какое слово, Хитен? Волга. Это? Любовь! Это, Хайн? Снегурочка! Любой из пришедших на экзамен мог написать на доске свое слово, даже очень трудное. Оглушительные аплодисменты и счастливый смех были наградой. И за гостей можно было не так уж волноваться: когда мы сойдем на берег в большой Москве, они могут прочесть любой указатель на русском языке, не пропадут.
Кульминацией экзамена стали русские народные песни и танцы в исполнении “выпускников” под гитару, флейту и губную гармошку. Больше всего старались учителя из Нидерландов, “наши бабушки Монтессори”, как мы их шутя называли, – Элизабет ван Сантен и Луус Род. “Миленький ты мой, возьми меня с собой”, – пела Элизабет, вытирая платочком слезу, словно бы и в самом деле чувствуя трагизм знаменитой русской песни. Татьяна их так и представляла: «Лиза, Люся, Даша, Марфута…»
С одной стороны, это была большая игра. А с другой – еще один пример, что может получиться, если талант учителя помножить на интерес учеников и прибавить уважение остальных к их трудам.
Арифметика любви Волжской пароходной школы.

МОСКВА, СТОЛИЦА

В маленькой кают-компании трюма, где вода за круглыми иллюминаторами плещется так, что кажется – все время идет дождь, с заговорщическими физиономиями сидят те, кто придумывает церемонию закрытия нашего фестиваля. В ней будут свечи на носу корабля перемигиваться с огромными августовскими звездами, и люди будут плыть и лететь по воде и небу такие счастливые и нужные друг другу. Невидимыми ниточками они уже связаны друг с другом и с теми, кого повстречали на берегах двух больших рек великой России.
Заканчивается наш фестиваль. Это был первый в истории плавучий и второй Международный фестиваль-конференция «Школа для ребенка».
Он проходит один раз в десять лет. Так сказала бабушка своему одиннадцатилетнему внуку Теме. Тема посмотрел на берег, потом на нос корабля и сказал: «Жалко, конечно, что так редко. Зато тогда мне будет двадцать один!»

Все хорошее быстро кончается. Пролетели 11 дней II Международного фестиваля “Школа для ребенка”. Проплыл по Волге и по Оке наш белый теплоход. С педагогами из разных стран, с детьми, флейтами, гитарами и красками, со множеством идей и проектов. Встретились друзья, единомышленники. По-украински, по-русски,
по-английски и по-немецки обсуждалось, какая школа нужна ребенку в современном мире. Как помочь ему выстроить свое образование.
Наш корабль останавливался у причалов древних русских городов. Тихая провинциальная жизнь при ближайшем рассмотрении оказывалась весьма насыщенной. Становилось понятно: мы все движемся в одном направлении, хотя порой разными путями. Закон о защите чести и достоинства существует в московской школе Тубельского и школе города Касимова. Ярославские вальдорфские педагоги были рады встретить коллег из Германии, а рязанские монтессори-учителя рассказывали о своих проблемах голландским “бабушкам” монтессори-педагогики в России – Элизабет Ван Сантен, Луус Род и “маме” – Елене Хилтунен.
Нельзя все же сказать, что педагоги пребывали в состоянии полного удовлетворения собственными достижениями. Напротив, с тревогой говорилось о кризисе современной системы образования во всем мире, о необходимости искать иные подходы.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"