СЮЖЕТЫ

Последнее пристанище Кутузова

Существует весьма верный тест, позволяющий определить славу и значимость культового учреждения. Все очень просто – нужно лишь узнать, не захоронено ли в храме какое-либо знаменитое лицо.
Вот в Казанском соборе, к примеру, лежат останки Михаила Голенищева-Кутузова. А рядом – банка с сердцем полководца.

Казанский собор – один из старейших в России. Еще в 1710 году по воле Петра Первого в российскую столицу перенесли из города Москвы чудесную икону Казанской Божией Матери. Естественно, что для такой иконы требовался достойный храм. Его соорудили в 1737 году. Это был храм с очень красивой колокольней, увенчанной шпилем. Среди маленьких домиков, которыми был застроен тогдашний проспект, храм смотрелся вполне презентабельно.
Однако времена менялись, Невский постепенно становился самым центром города, застраивался новыми высокими роскошными домами. Церковь, некогда величественная, понемногу становилась жалкой. Требовался новый храм.
Строительство начали в 1801 году. “Я хочу немного от Святого Петра и немного от Санта-Мариа-Маджоре в Риме,” – выразил свою царскую волю эрудированный Павел Первый. Архитектор Воронихин постарался соответствовать.
Зато патриотизм взыграл в другом. Граф Александр Сергеевич Строганов, президент Академии художеств и вообще не последний человек в государстве, лично проследил, чтобы все – и материалы, и инструменты, и архитекторы, и рабочие – было своим, российским. Между прочим, это удалось, и Строганов рапортовал монарху:
– Наконец, государь, нам не нужны иноземные таланты, у нас есть все свое.
– В таком случае налейте-ка мне мадеры, – ответствовал скептический Павел.
Строительство длилось целое десятилетие. А спустя год после освящения Казанского собора началась Отечественная война. Можно сказать, для собора очень кстати – он по окончании воспринимался всеми как готовый памятник победы. Здесь захоронили Кутузова (а рядом с ним – набальзамированное сердце полководца в специальной баночке), поставили памятники Кутузову и Барклаю-де-Толли. Памятники вышли необычные, в античных римских одеяниях. Жители северного Петербурга сразу же сложили песенку:

Барклай-де-Толли и Кутузов
В 12-м году морозили французов.
А ныне благородный росс
Поставил их самих без шапок на мороз.

Однако сам собор пришелся россиянам по душе. Д. Благово записывал за своей бабушкой воспоминания: “Казанский собор был отделан вновь, с серебряным иконостасом, сделанным из серебра, отбитого у французов, и все восхищались его великолепием. Икона Казанской Божией Матери, в богатейшей ризе из чистого золота, украшена очень крупными бриллиантами и жемчугом, частию из пожертвованных обеими императрицами; все это было тогда недавно сделано, и об этом много было разговоров. Показывали один очень крупный цветной камень – изумруд ли или синий яхонт – не припомню, принесенный в дар покойною княгиней Екатериной Павловной и который ценили очень дорого, а всю ризу оценили тысяч в четыреста ассигнациями, как тогда считали. По стенам развешано множество иностранных знамен, ключей от крепостей, взятых нашими войсками, и несколько фельдмаршальских жезлов, взятых в последнюю войну с французами, разорителями Москвы”.
Да что там ветхозаветная бабушка – даже сам демократ Чернышевский писал своим родственникам: “Казанский собор… великолепен; к нему ведет с Невского такая же колоннада полукругом, как, помнится, в “Живоп. обозрении” у храма Петра в Риме. Перед нею стоят памятники Кутузову и Барклаю-де-Толли. Ну, признаюсь, они довольно оправдывают насмешливые стихи и анекдоты про них; вообще статуи не произвели на нас благоприятного впечатления”.
Естественно, что жизнь Казанского собора, как в России принято, не обходилась без курьезов. Например, когда здесь отпевали Александра Первого, разнесся слух, что злоумышленники заложили в подполе собора бочки с порохом – чтоб одним махом взорвать и знаменитую российскую святыню, и заодно с ней всю царскую семью. Было проведено хотя и спешное, но тщательнейшее расследование, и в результате действительно нашли бочки – правда, не с порохом, а с виноградным вином (видимо, содержащимся тут для церковных целей).
А в 1912 году перед Казанским собором проложили экспериментальную, “вечную” мостовую. Она представляла собою частый железный плетень. Мостовая и впрямь была очень выносливая. Недостатков было только два. Во-первых, металл издавал жуткий скрежет и лязг, а во-вторых, лошади здесь постоянно подскальзывались, ноги у них разъезжались, и лошади падали.
Мостовую сразу же прозвали чертовой и вскоре демонтировали.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"