Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №45/2001

Вторая тетрадь. Школьное дело

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО МУЗЕЮ

Алла МИХАЙЛОВА

Как выйти из круга?

Вопрос этот возникает на выставке работ учеников Малевича, что проходит сейчас в залах Третьяковской галереи на Крымском

“СТАРОЖИЛ”. ФИГУРИНА.
ОФОРМЛЕНИЕ ОПЕРЫ “ПОБЕДА НАД СОЛНЦЕМ”

Вопрос о школе большого и оригинального мастера, о судьбах его воспитанников. Вопрос о верности принципам и поисках своих путей в искусстве. И много других вопросов...

Казимир Северинович Малевич (1878–1935) – один из самых бескомпромиссных реформаторов искусства ХХ века, кому дано было сформировать наиболее, пожалуй, радикальное художественное направление первой четверти столетия – супрематизм. Его “Черный квадрат” ужаснул одних, восхитил других. Он продемонстрировал волю художника довести искания авангарда до предела, до нуля и начать разработку основ нового искусства “за пределами нуля”. В 1916 г. К.Малевич писал Александру Бенуа: “И я счастлив, что лицо моего квадрата не может слиться ни с одним мастером, ни временем. Я не слушал отцов, и я не похож на них. И я – ступень”. Он действительно считал свой супрематизм логически чувственным выводом из опыта не только кубизма, но всего мирового искусства. Об этом говорит имя, которое он дал своему детищу: от supremus – наивысший (лат.), утверждая, что супрематизм – это новый реализм, высший реализм. Ступень.
Этот человек жил в самочувствии вождя, пророка. Учителя. Ему необходима была паства, ему нужны были ученики. Их дала ему Октябрьская революция с одним из ее социально-эстетических парадоксов: голодная, нищая, сжигаемая огнем Гражданской войны страна, которая находила силы и средства создавать очаги авангардного искусства. Одним из таких очагов стал провинциальный Витебск и его Народная художественная школа, которую тогда возглавлял Марк Шагал. Но Шагал в 1919 году уезжает в Москву, а Малевич едет работать в Витебск, где его с нетерпением ждут Вера Ермолаева и Лазарь Лисицкий, а с ним приезжает Илья Чашник, его московский последователь. Так положено начало “кругу Малевича” (если вообще у круга может быть начало). И, естественно, Малевич вводит новую систему обучения, по которой все формы искусства развиваются из супрематизма. И в 1920 году в стенах Витебской художественной школы возникает коллектив, который называет себя УНОВИС (утвердители нового искусства). Однако не все в Витебске очарованы новой системой обучения и декларациями УНОВИСа. И вскоре Малевич с учениками перебирается в Петроград, где ему предлагается сформировать Институт художественной культуры. Он создает программы, структуры, приглашает самых ярких представителей “левого искусства” возглавить исследовательские отделы. В ГИНХУК приходят Владимир Татлин, Павел Филонов, Николай Пунин. И соратники-ученики из витебского УНОВИСа – Н.Суетин, В.Ермолаева, И.Чашник, Л.Юдин и другие. Их работы и составляют выставку “В круге Малевича”.
Директорствовал К.С.Малевич в ГИНХУКе до начала 1926 года. Сняли, институт расформировали, часть сотрудников взяли в созданный на его основе Государственный институт истории искусств. Но обаяние личности Малевича, суть его идей имели долговременное действие.
Выставка “В круге Малевича” распадается как бы на две части: одна из них показывает реализацию идей мастера его учениками, другая – их собственный художнический путь в “постмалевичевский” период. Это очень разные части. И весьма драматические. Но дело не только в том, что судьба отпустила каждому свою меру таланта. Ведь она же наградила их особой мерой индивидуальности. Так вот, в период УНОВИСа – ГИНХУКа индивидуальные особенности каждого почти не читаются, но зато хорошо видны требования школы (выделяются, пожалуй, только работы Николая Суетина и Лазаря Лисицкого). Однако школа Малевича давала не только владение супрематистскими композициями, но и поощряла распространение его принципов на предметно-бытовую среду. Ученики должны были уметь все: сделать орнамент на ткани и спроектировать театральный зал, расписать революционными лозунгами грузовик и сочинить чайную чашку. И все – в супрематистской эстетике.
Опыт утопических проектов, вернее, работы в прикладных видах искусства пригодился многим ученикам Малевича. В начале 30-х годов, когда супрематизм был запрещен (по справедливости надо сказать, что некоторые из учеников разуверились в его универсальности и единственности еще в 20-е годы), многие стали успешно работать в конструировании и иллюстрировании книги, архитектуре, дизайне интерьеров, мебели, керамике и фарфоре. Ибо супрематистские принципы давали новое представление о цвете, о поведении плоскости в пространстве, о новом качестве декоративности, которые имели не только лабораторное значение. Но даже те, кому супрематизм показался тесным очень рано, сохранили безмерное уважение к учителю. Одним из них был Лев Юдин, который еще в Витебске тянулся к натуре, к изображению реальности вне рамок “научного метода”. Тогда коллеги по УНОВИСу его осудили. Малевич запретил ему писать с натуры. Юдин послушался и последовал за ним в Петроград. Но и разойдясь с Учителем впоследствии, он продолжал мерить сделанное им меркою Малевича – идею, вкус, ритмы. “Чтобы не размельчиться”, – писал он. А встретившись с больным уже Малевичем за год до его смерти, записал в дневнике: “Огненный человек. Старые мысли. Непосильная чистота”.
Да, Учитель, вождь, пророк. Создатель не только новых путей в искусстве, но и мифа о себе. Последней точкой этого мифа стали его похороны. 1935 год. Борьба с формализмом, с “мейерхольдовщиной” и т.п. А хоронили К.С.Малевича в супрематическом гробу, созданном по его эскизу. На крышке – квадрат и круг. Одет был тоже в супрематические цвета: белая рубаха, черные брюки, красные туфли. Такой вот перформанс, как сказали бы сегодня.
Учитель был диктатором, об этом вспоминают многие. Трудно было выйти из его круга. Шаг в сторону от проповедуемого им учения трактовался Малевичем как побег, как измена. Как менялось его искусство под прессом действительности – это уже другая история – горькая и драматическая. Возможно, что жестко очерченный круг помешал кому-то из учеников оптимально развить свою художественную индивидуальность. Наверное, это так.
Но, с другой стороны, кого бы заинтересовали сегодня работы доброй половины участников этой выставки, если они не были бы освящены именем Учителя, не несли бы отсвет его идей, не находились бы в его круге?


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru