ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО МУЗЕЮ
Как выйти из круга?
Вопрос этот возникает на выставке
работ учеников Малевича, что проходит сейчас в
залах Третьяковской галереи на Крымском
“СТАРОЖИЛ”. ФИГУРИНА.
ОФОРМЛЕНИЕ ОПЕРЫ “ПОБЕДА НАД СОЛНЦЕМ”
Вопрос о школе большого и оригинального
мастера, о судьбах его воспитанников. Вопрос о
верности принципам и поисках своих путей в
искусстве. И много других вопросов...
Казимир Северинович Малевич (1878–1935) –
один из самых бескомпромиссных реформаторов
искусства ХХ века, кому дано было сформировать
наиболее, пожалуй, радикальное художественное
направление первой четверти столетия –
супрематизм. Его “Черный квадрат” ужаснул
одних, восхитил других. Он продемонстрировал
волю художника довести искания авангарда до
предела, до нуля и начать разработку основ нового
искусства “за пределами нуля”. В 1916 г. К.Малевич
писал Александру Бенуа: “И я счастлив, что лицо
моего квадрата не может слиться ни с одним
мастером, ни временем. Я не слушал отцов, и я не
похож на них. И я – ступень”. Он действительно
считал свой супрематизм логически чувственным
выводом из опыта не только кубизма, но всего
мирового искусства. Об этом говорит имя, которое
он дал своему детищу: от supremus – наивысший (лат.),
утверждая, что супрематизм – это новый реализм,
высший реализм. Ступень.
Этот человек жил в самочувствии вождя, пророка.
Учителя. Ему необходима была паства, ему нужны
были ученики. Их дала ему Октябрьская революция с
одним из ее социально-эстетических парадоксов:
голодная, нищая, сжигаемая огнем Гражданской
войны страна, которая находила силы и средства
создавать очаги авангардного искусства. Одним из
таких очагов стал провинциальный Витебск и его
Народная художественная школа, которую тогда
возглавлял Марк Шагал. Но Шагал в 1919 году уезжает
в Москву, а Малевич едет работать в Витебск, где
его с нетерпением ждут Вера Ермолаева и Лазарь
Лисицкий, а с ним приезжает Илья Чашник, его
московский последователь. Так положено начало
“кругу Малевича” (если вообще у круга может быть
начало). И, естественно, Малевич вводит новую
систему обучения, по которой все формы искусства
развиваются из супрематизма. И в 1920 году в стенах
Витебской художественной школы возникает
коллектив, который называет себя УНОВИС
(утвердители нового искусства). Однако не все в
Витебске очарованы новой системой обучения и
декларациями УНОВИСа. И вскоре Малевич с
учениками перебирается в Петроград, где ему
предлагается сформировать Институт
художественной культуры. Он создает программы,
структуры, приглашает самых ярких
представителей “левого искусства” возглавить
исследовательские отделы. В ГИНХУК приходят
Владимир Татлин, Павел Филонов, Николай Пунин. И
соратники-ученики из витебского УНОВИСа –
Н.Суетин, В.Ермолаева, И.Чашник, Л.Юдин и другие. Их
работы и составляют выставку “В круге
Малевича”.
Директорствовал К.С.Малевич в ГИНХУКе до начала
1926 года. Сняли, институт расформировали, часть
сотрудников взяли в созданный на его основе
Государственный институт истории искусств. Но
обаяние личности Малевича, суть его идей имели
долговременное действие.
Выставка “В круге Малевича” распадается как бы
на две части: одна из них показывает реализацию
идей мастера его учениками, другая – их
собственный художнический путь в
“постмалевичевский” период. Это очень разные
части. И весьма драматические. Но дело не только в
том, что судьба отпустила каждому свою меру
таланта. Ведь она же наградила их особой мерой
индивидуальности. Так вот, в период УНОВИСа –
ГИНХУКа индивидуальные особенности каждого
почти не читаются, но зато хорошо видны
требования школы (выделяются, пожалуй, только
работы Николая Суетина и Лазаря Лисицкого).
Однако школа Малевича давала не только владение
супрематистскими композициями, но и поощряла
распространение его принципов на
предметно-бытовую среду. Ученики должны были
уметь все: сделать орнамент на ткани и
спроектировать театральный зал, расписать
революционными лозунгами грузовик и сочинить
чайную чашку. И все – в супрематистской эстетике.
Опыт утопических проектов, вернее, работы в
прикладных видах искусства пригодился многим
ученикам Малевича. В начале 30-х годов, когда
супрематизм был запрещен (по справедливости надо
сказать, что некоторые из учеников разуверились
в его универсальности и единственности еще в 20-е
годы), многие стали успешно работать в
конструировании и иллюстрировании книги,
архитектуре, дизайне интерьеров, мебели,
керамике и фарфоре. Ибо супрематистские принципы
давали новое представление о цвете, о поведении
плоскости в пространстве, о новом качестве
декоративности, которые имели не только
лабораторное значение. Но даже те, кому
супрематизм показался тесным очень рано,
сохранили безмерное уважение к учителю. Одним из
них был Лев Юдин, который еще в Витебске тянулся к
натуре, к изображению реальности вне рамок
“научного метода”. Тогда коллеги по УНОВИСу его
осудили. Малевич запретил ему писать с натуры.
Юдин послушался и последовал за ним в Петроград.
Но и разойдясь с Учителем впоследствии, он
продолжал мерить сделанное им меркою Малевича –
идею, вкус, ритмы. “Чтобы не размельчиться”, –
писал он. А встретившись с больным уже Малевичем
за год до его смерти, записал в дневнике:
“Огненный человек. Старые мысли. Непосильная
чистота”.
Да, Учитель, вождь, пророк. Создатель не только
новых путей в искусстве, но и мифа о себе.
Последней точкой этого мифа стали его похороны.
1935 год. Борьба с формализмом, с
“мейерхольдовщиной” и т.п. А хоронили
К.С.Малевича в супрематическом гробу, созданном
по его эскизу. На крышке – квадрат и круг. Одет
был тоже в супрематические цвета: белая рубаха,
черные брюки, красные туфли. Такой вот
перформанс, как сказали бы сегодня.
Учитель был диктатором, об этом вспоминают
многие. Трудно было выйти из его круга. Шаг в
сторону от проповедуемого им учения трактовался
Малевичем как побег, как измена. Как менялось его
искусство под прессом действительности – это
уже другая история – горькая и драматическая.
Возможно, что жестко очерченный круг помешал
кому-то из учеников оптимально развить свою
художественную индивидуальность. Наверное, это
так.
Но, с другой стороны, кого бы заинтересовали
сегодня работы доброй половины участников этой
выставки, если они не были бы освящены именем
Учителя, не несли бы отсвет его идей, не
находились бы в его круге?
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|