АНТОЛОГИЯ ТЕНИ

Евгений Блажеевский

Я просыпаюсь в час самоубийц,
В свободный час, когда душа на воле
И люди спят, а не играют роли,
И маски спят, отлипшие от лиц.
Я просыпаюсь в час, когда сирень
Трагедию являет в палисаде
И мечется морской волной в ограде
Штакетника, и в шапке набекрень
Познавший по окуркам все сорта
Заморских сигарет и злые муки,
Блуждает бомж, и голубые мухи,
Как искры, вылетают изо рта.
Я просыпаюсь в час, когда метла
Еще не шарит по пустым бульварам
И ужас бытия ночным пожаром
Тревожит жизнь, сгоревшую дотла.

Женя Блажеевский уложил бессонницу в три фразы. Поэтический синтаксис беден, телеграфен, почти всегда равен строке, и лишь немногим мастерам высшего класса удается «протащить сквозь прозу», по словам Ходасевича, смысловую нить стихотворения.
Бессонницы, на мой взгляд, бывают двух типов. Паломнические, «толкающие в путь». Так было, судя по всему, у Цветаевой. Не обязательно при этом шататься по улице. Паломничество здесь означает любое лихорадочное действие по преодолению пустого времени, отведенного, но не использованного на сон, как преодолевают пространство при движении к цели. В том числе и разговор, общение, как правило, с человеком, мучительно выжидающим, когда его отпустят до подушки.
У Жени бессонница была столпническая, стоячая, непременно у окна. Впрочем, не важно, стоячая или лежачая. Важно, что статичная, бездвижная. Во время бессонницы ведь нет цели заснуть. Когда есть шанс заснуть – это не бессонница. Цель ей поставил Пушкин – прочесть «жизнь свою». С отвращением или без, это как у кого. Женя «жизнь свою» прочел, как сгоревшую книгу, тревожимую «ужасом бытия». То есть «строки печальные» не смыты – они сожжены. Ночной пожар идет по пепелищу. Вот такую эволюцию претерпела за полтора столетия бессонница – самая верная из подруг поэтов.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"