Выпускные экзамены:
дорогой спектакль для будущих медалистов

Что стоит в аттестате – в сущности, не важно. На вступительных экзаменах в эту бумажку никто и не заглянет. Исключением остаются круглые отличники...

В десятые годы позапрошлого века образованные круги России стали свидетелями принципиального нравственно-политического спора между реформатором Михаилом Сперанским и историком Николаем Карамзиным. Сперанский полагал, что общественные нравы зависят от законов, учреждений и социального порядка: если дать стране справедливое гражданское устройство, то людям незачем будет добиваться своих целей скверными путями и нравы исправятся. Карамзин же был уверен, что учреждения и законы в высшем смысле ничего не значат, ибо главное – нравственность: если люди в духовном отношении находятся на достойном уровне, то при любых законах они будут хорошими, а если коснеют в пороках, никакие справедливые учреждения и установления не сделают их лучше. Спор, как известно, ничем не кончился. Он и сейчас продолжается применительно к самым разным сферам жизни. К образованию, разумеется, тоже.

Упражнение в безнравственности

То, что школьные выпускные экзамены, медали и медальные льготы стали преградой, провоцирующей людей преодолевать ее “скверными путями”, известно каждому. В сущности, выпускные экзамены превратились в отталкивающее упражнение в безнравственности, в тягостный и дорогостоящий спектакль, особенно для семей тех ребят, которые “идут на медаль”. Вот только для кого этот спектакль разыгрывается? Вопрос не риторический, и я к нему еще вернусь.
Самый страшный экзамен – конечно, сочинение. Не буду углубляться в обсуждение этого фальшивого жанра и в осуждение тех жутких формул, которые предлагаются в качестве тем сочинения. (“Природа – храм Империи”. Что-что-что?!) Не так страшен черт, как его малюют: темы всегда, везде и всем известны за несколько дней до экзамена, у многих тексты написаны заранее, а у “идущих на медаль” еще и проверены учителем. Затем происходит следующее: в неудобном для выпускников случае они в течение шести часов экзаменационного времени переписывают шпаргалку, в удобном – “простые” ученики переносят на беловик уже написанный на соответствующих бланках черновик, а “идущие на медаль” занимаются противоположным делом – с проверенного и неприкосновенного беловика переписывают текст на черновые бланки. Если в школе практикуется “неудобный вариант”, то медалистам обычно приходится еще раз забежать в школу и до отправки сочинений на проверку переписать их.
Это общепринятая практика, известная, повторюсь, всем без исключения, но дети и родители все равно волнуются и нервничают, как будто действительно предстоит серьезный экзамен, где будет выявлен реальный уровень полученной учеником подготовки. Вот эта атмосфера волнения и страха меня, честно говоря, ставит в тупик: не вижу оснований ни для того, ни для другого...
Задания математического экзамена во всех случаях, с которыми я непосредственно соприкасалась, были заранее выполнены учителем, а степень математической грамотности экзаменующихся проявлялась в том, способны ли они переписать без ошибок готовое решение. Увы, способны далеко не все.
Нужно ли удивляться, что родители стремились избавить детей от участия в этом бессмысленном и безнравственном спектакле? Так как освобождение давала медицинская справка, а найти абсолютно здорового старшеклассника в наши дни мудрено, то неучастие в выпускных экзаменах стало массовым. В прошлом году административно-волевым решением любые освобождения от экзаменов были запрещены, и участвовать в тягостном представлении пришлось даже очень больным детям. Зачем? Этот вопрос связан с предыдущим – для кого спектакль разыгрывается? Понятно, что для чиновников. Не для учителей же! Многие учителя пришли в ужас от того, что ребенка с тяжелым пороком сердца велено экзаменовать.

Жертва пешки

Впрочем, и до отмены всех освобождений “медалисты” от экзаменов не уклонялись. Потому что без участия в выпускных экзаменах они получали только аттестат с пятерками, а медаль, дающую право сдавать в институты один-единственный вступительный экзамен, не получали. Исключения, хотя и редкие, были. Мне известен случай, когда семья очень хорошо подготовленного выпускника преспокойно пожертвовала медалью: жертва пешки. Освобождая ребенка по справке, родители исходили из того, что незачем тратить драгоценное время на глупости – и без медали поступит. Действительно, поступил, причем был счастливо избавлен от излишних стрессов, связанных с получением медали. Между прочим, сдал все на пятерки, а надо ли говорить, что множество медалистов не только не подтверждают отличную оценку, а с треском проваливаются.
Две четверки при прочих пятерках в аттестате – серебряная медаль, не так ли? У моей дочери как раз эти самые две четверки – по химии и по технологии (то есть по шитью). Медаль ей не светит, об этом как-то даже и речь не шла. Точнее, это я не вела о ней речь, не “работала над медалью”. Как “работают над медалью”, тоже всем известно, хотя в разных школах, конечно, свои нюансы, то есть суммы и подарки. В нашей школе все как раз на редкость скромно: в течение десятого и одиннадцатого классов медалисты по случаю праздников собирали по сто рублей, кроме того, на день рождения подарили классной руководительнице золотую цепочку, а по случаю выпуска – микроволновую печь. Других подробностей достоверно не знаю, поэтому и утверждать не стану, хотя, говорят, была какая-то “индивидуальная работа”. Учительница по технологии в последнем полугодии всем отличникам, “идущим на медаль”, выставила тройки за шитье панно “Москва златоглавая”, из-за чего в году получилась лишняя четверка, медали оказались под угрозой. Дочка тоже получила эту тройку, но в нашей семье на том дело и кончилось, а родители “медалистов” провели “индивидуальную работу”, и злосчастная оценка была исправлена.

Кошелек или голова?

Но кто сегодня осудит учителей? При нищенской зарплате требовать от них абсолютного бессребреничества – значит требовать святости, а это очевидная утопия. Большинство родителей сочувствуют учителям, а не осуждают их. И тем не менее предпринимают попытки ослабить зависимость ребенка от школы. Оценки в аттестате значения, в сущности, не имеют: если абитуриент действительно знает предмет, он покажет это на вступительных экзаменах, в аттестат никто и не заглянет.
Именно незначимость отметок в аттестате – для всех, кроме медалистов, – ослабила шок от введения обязательной и ни при каких условиях не отменяемой выпускной экзаменовки. Многие родители, которые собирались освобождать детей от школьных экзаменов, чтобы не подвергать их некрепкое здоровье ненужным встряскам, рассудили так: будем заниматься важным делом – подготовкой к поступлению, а выпускные экзамены – уж как-нибудь двойку не поставят.
В прошлом году у меня возникло подозрение, что вслед за обязательной экзаменовкой вновь введут конкурс аттестатов, и тогда уже придется “работать” не только над медалью, но и над каждой хорошей оценкой. Реальность оказалась страшнее – единый государственный экзамен (ЕГЭ), который объявлен и выпускным, и вступительным одновременно.
Сама я поступала в университет еще в эпоху конкурса аттестатов, который был призван, если кто забыл, повысить качество образования, поднять престиж школьной отметки. Именно тогда ее престиж и рухнул окончательно и бесповоротно, ведь над отметками “работали”. Конкурс аттестатов исчез, но было поздно.
Единый государственный экзамен тоже когда-нибудь исчезнет, нам ли, пережившим борьбу с “нетрудовыми доходами” и много еще чего, этого не знать? Отменят, разумеется, но в эти годы солоно придется и детям, и родителям.
Несмотря на все издержки и нарушения справедливости при поступлении в институты-университеты-академии, принципиально неотменяемой остается их заинтересованность в талантливых и подготовленных студентах. Умные головы, а не только родительские кошельки нужны самым престижным вузам, но при ЕГЭ вместо своей умной и светлой головы абитуриент сможет предъявить только бумажку. Над бумажкой родителям конечно же придется серьезно “поработать”.

Сколько стоит объективность?

Министр образования Владимир Филиппов в интервью в приложении к “Независимой газете” «Круг жизни» ( 13 апреля 2001 г., с. 5) обосновал необходимость введения ЕГЭ доводами “от Сперанского”: нужно, мол, исправить устаревшие установления, вот тогда исчезнут злоупотребления и воцарится объективность. “У нас действительно хорошее школьное образование, но, к сожалению, наши школьные аттестаты во всем мире не признают. Я – специалист по европейскому образованию и знаю, в чем причина. Оценку в аттестат у нас выставляет школьный учитель. Покажите мне педагога, у которого поднимется рука самому себе поставить “два”, а при поступлении в вуз ученик этого же преподавателя получает “два”».
Итак, бессребреничества и объективности от школьного педагога будут добиваться отстранением его от экзаменационного процесса.
И что? Знания действительно начнут оценивать объективно? Да нет, конечно, произойдет всего лишь перераспределение финансовых потоков. С кем же теперь придется «работать» родителям? Читаем «Положение о проведении единого государственного экзамена»: «Для проведения ЕГЭ государственный орган управления образованием субъекта Российской Федерации создает государственную экзаменационную комиссию, в состав которой входят представители органов исполнительной власти, органов управления образованием различных уровней, образовательных учреждений».
Понятно, «работать» придется с чиновником, а тут одной золотой цепочкой не обойтись.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"