Сыграйте мне цветущую сирень!

Мастер-класс Михаила Плетнева

Перефразировав название произведения Листа “Этюды высшего исполнительского мастерства”, мастер-класс как форму обучения можно было бы назвать уроками высшего мастерства. Это не простое занятие для начинающего, а встреча более или менее подготовленного профессионала с мастером. Работа идет над тонкостями, известными далеко не всем.
Система мастер-классов общепринята на Западе и получает распространение у нас. Правда, это не всегда бывают серьезные занятия продолжительностью десять – пятнадцать дней. Иной раз кто-то из звезд собирает на два часа группу учеников и зрителей, демонстрирует несколько эффектных педагогических приемов, дает ряд ценных советов и отбывает восвояси. Наверное, полезно и такое общение начинающих с великими – побыть хоть пять минут в роли ученика одного из корифеев. И все же насколько подобный бенефис уступает будничной работе многодневного мастер-класса.
Не стоит ждать от мастер-класса слишком многого. За два часа невозможно раскрыть тайны мастерства. И Михаил Плетнев, интенсивно концертирующий пианист, почетный профессор Московской консерватории, обращался не столько к двум студентам, с которыми занимался, сколько к залу. Не учил технике, благо в этом не было особой нужды, а говорил о скрытом от невнимательного глаза значении произведений, делился своими наблюдениями, замечаниями.
Первой на сцену вышла Лолита Лисовская, ученица Веры Горностаевой. Для занятия она выбрала Чакону Баха–Бузони, старательно раскрасив полифоническую ткань произведения разнообразием тембров. Можно было бы упрекнуть пианистку за несоответствие такого подхода традициям баховской музыки. Напротив, Михаил Плетнев поддержал ее интерпретацию. Фортепианная транскрипция Бузони была создана век назад, в один из моментов расцвета виртуозного музицирования, и Михаил Плетнев назвал ее одним из лучших переложений в истории музыки. В оригинале Чакона была написана для скрипки, это часть второй партиты Баха для скрипки соло. Но до сих пор технического арсенала лучших скрипачей недоставало для раскрытия ее глубокого драматического содержания. И пианист не только имеет право отказаться от подражания скрипичным приемам в игре, но и обязан сделать это.
Говоря о современном подходе к интерпретации старинной музыки, Михаил Плетнев коснулся и такой актуальной сегодня темы, как аутентичное исполнение. Аутентизм требует обязательного использования старинных инструментов, той манеры игры на них, которая была общепринятой в эпоху создания произведения. Идея аутентичного музицирования не позволяет даже клавирные сочинения Баха исполнять на современных инструментах, и один из ярчайших пианистов современности позволил себе некоторую иронию в адрес оппонентов: “Когда я вижу музыкантов со старинными инструментами, мне хочется, чтобы они были одеты в старинные одежды, чтобы концерт проходил в старинном интерьере, при свечах. Тогда обязательно нужно раздать публике и коробочки для ловли блох, которыми пользовались в то время все аристократы”. А если серьезно, то попытки исполнять музыку по-старому очень интересны и поучительны, но в любом великом произведении заложены возможности, неподвластные инструментам эпохи. “Если бы Бах или Моцарт увидели современный “Стейнвей”, они бы были счастливы” – Плетнев в этом уверен. И, значит, нужно играть их музыку, используя все данные тебе возможности.
Второй из участников мастер-класса, ученик Льва Наумова Константин Лапшин, играл “Вариации на тему Корелли” Рахманинова. И снова один из признанных виртуозов не стал навязывать свое прочтение, демонстрировать техническое превосходство. Наоборот, похвалил молодого пианиста за интересную интерпретацию. И стал говорить не о темпе, стаккато или нон легато, а о цветущей сирени, которая всегда возникает в его воображении во время одной из вариаций. “Вот здесь...” И Плетнев играет, и с ним нельзя не согласиться. “Разве можно это сыграть так... или так...” Михаил Плетнев играет тот же фрагмент другими штрихами, и становится ясно: технический прием для него – средство воплощения найденного в музыке, не более того. “Иногда вы можете сыграть пианиссимо там, где у автора стоит меццо-форте. Но вы должны быть уверены, пусть даже ошибочно, что это необходимо для лучшего раскрытия вашего понимания исполняемой музыки. Даже если играешь по-своему, надо знать, что написано в нотах на самом деле”. И в подтверждение этих слов – пример Рахманинова, который на поздних записях иной раз изменяет свои ранние произведения до полной неузнаваемости.
И еще об одном говорил Михаил Плетнев на своем мастер-классе. О том, что он сам назвал этикой концертирующего пианиста (шире – любого музыканта). Концертирующий музыкант не имеет права выходить на концерт с намерением просто поиграть на публике. Каждая программа должна быть продумана до мелочей, стать итогом внимательного изучения произведений. Играя проходной концерт без полной душевной отдачи, исполнитель способен оттолкнуть от музыки человека, пришедшего в зал в первый раз. Прежде чем избрать карьеру концертирующего музыканта, подумайте, готовы ли вы к этому постоянному напряжению. Если нет – изберите другую дорогу.
“Учитель – это не тот, кто учит, а тот у кого учатся”, – процитировал известный афоризм Михаил Плетнев. Своими учителями он считает не только тех замечательных педагогов, у которых он занимался в консерватории, но и великих пианистов двадцатого века.

Дмитрий АБАУЛИН

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"