Автобус едет дальше

Автобусы проносятся мимо. Сквозь запотевшие стекла мелькают лица пассажиров. Кому-то грустно – смотрит в одну точку. Где-то проплыла улыбка. Исчезла, перепрыгнув на другое лицо. В одном маленьком автобусе теснятся сотни плотно прижатых друг к другу мыслей, вздохов, слов «извините», «простите», «пока»…
Автобус. За окном холодно и сыро. Детский голос справа: «Смотри, у меня счастливый билет!» Может быть, две двойки и шестерка между ними, или три двойки, или три шестерки, кто знает…
«А что это значит – счастливый?» В ответ смех, а я думаю над вопросом. Дождевые дорожки на стекле, пересекаясь, оставляют просветы, где видно улицу. Взгляд не пытается захватить фигуры, предметы, важны только стекающие капли. Подчиняясь каким-то неведомым силам, они текут, образуя единственный, неповторимый узор….

«Люди добрые, помогите ради Бога!» – нищенка посреди автобуса, выглядит понятно как – все мы знаем, как выглядят бомжи, как они просят, но почему каждый раз я не знаю, что делать в такой ситуации? Можно просто отвернуться и не обращать внимания – все как обычно, и так каждый день, везде. Но не получается. Остается теребить в кармане оставшиеся деньги с противным ощущением, состоящим из жалости, полной уверенности в том, что денег не дам, упреков себе и оправданий вроде «всем помочь невозможно», «этот случай не первый и не последний».
В конце концов полностью переключаешься на себя, мнешь в руках истерзанный билетик – жертву сильных чувств. Оглядываешься вокруг: сидящие впереди женщины так же оживленно разговаривают. Никаких следов внутренней борьбы. Автобус едет дальше, думать ни о чем не хочется. И зачем? Чтобы сойти с ума?
Остановка. Улица и я превращаемся в эпизод для тех, кто сидит в отъезжающем автобусе.

Евгения КОРЖОВА

– …Я однажды этот вопрос для себя решил. Вот, например, метро, час пик, нищий у противоположной стены, к которому не пробьешься без ругани и толкотни. Фактически схема жизни. Упрощенная, конечно, но что поделать. И вот когда идешь по жизни и тебе встречается человек с протянутой рукой – нужно протянуть свою. А если для этого нужно «идти против течения» – это значит идти против жизни. Ты его увидел, ты вспомнил, что есть нищие. И когда тебе, уже на твоем пути, попадется такой – делай что надо.

– …Все эти девки – черные, цыганки, кавказки. У них на физии все написано: наглые, жадные, дитенком трясут как опер вещественным доказательством. Таких гнать надо в три шеи – только видимость создают, что народ бедный да несчастный. А вот инвалиды – другое дело. И фиг с ним, на войне он там был, не на войне – все равно ведь на костылях болтается. И когда такого вижу – чуть не плакать хочется. Пару раз домой звал, поил от пуза, денег давал. Они мужики-то правильные. Пожрут, помоются – и сами сваливают. Гордые. Такому и башлей не жалко.

– …Да это просто люди, которые сидят у нас на шее. Помочь человеку, который попал в беду, например, квартира у него сгорела, – это одно, а вечным погорельцам помогать бессмысленно. Деньгами можно спасти того, кто хочет нормально жить, семью поддерживать, стремится к чему-то, что на деньги не завязано. А если он хочет денег, и только денег, – дать их ему все одно что крест на нем поставить. Наоборот, нужно принципиально не давать. Тогда, может быть, он о чем-нибудь и задумается.

– …МенЯ больше всего раздражает то, что, что бы ты ни сделал, все равно получается жалко, некрасиво почти. Ты жалок и со своими сбереженными рублями в кармане, жалок и когда даешь. А хочется-то совсем другого: хочется помочь, но так, чтобы это не выглядело как милостыня. Чтобы быть не жалким, а свободным, сильным. И не мучаться по полчаса, дать – не дать, а давать много, столько, сколько нужно. Тогда и народ вокруг не будет глазеть как на идиота. А то во всем этом реальной помощи ноль, а только выпендреж какой-то.

– …Это Что-то подсознательное. Ты формально никому ничего не должен. И не формально даже, а просто по-человечески. А уж тем более по закону. Но здесь какая-то хитрая закавыка, другой закон, наверное. Те – для общества, а этот – для себя лично. И есть какая-то причина, по которой ты не можешь спокойно смотреть, как по вагону идет нищенка. Ты можешь желать ей сдохнуть побыстрее, можешь жалеть, можешь любить ее всем сердцем – равнодушным не можешь быть. А я, например, если уж говорить, не то что равнодушен – просто не люблю, когда в мою жизнь лезут. А она лезет, и немытыми лапами. Но равнодушным-то я не могу остаться, устроен так! Физиология чертова!

– …всегда в такой ситуации думаю: а что, если самой придется просить? Не знаю… Сразу, конечно, хочется сказать – нет. Словно я такая гордая, независимая, помру, а чужого хлеба не возьму… Но вот говорю: вышла бы, а что еще делать, но сама думаю: нет, не выйду. Особенно потому, что знаю, как люди к нищим относятся. Как к скоту. Словно я не денежку просила бы, немного совсем, на батон там или что они едят, а требовала штаны снять и пройтись по улице; квартиру с машиной отдать. Это на самом деле у людей защита такая, чисто инстинктивная… От души своей защита.

– …тут как-то домой шла, поздно уже было, навяленная как вол, голова трещит. А тут стоит эта, с картонкой, как всегда, семнадцать семей и все без гроша, видишь ли. А я бы и подавала, наверное, но когда так, словно ты обязана дать… И не подумаю! Но вот когда с ребенком идешь, он смотрит на тебя снизу вверх, мол, давай дадим – и денег жалко, и знаешь, что без толку все это, и себя жалко, дуру, которой денег жалко… А тут смотрю – молодой человек, прилично так одетый, с ребеночком на плечах – ребенка вниз опустил, десятку ему дает и подталкивает: иди, дай тетеньке. И он идет, личико радостное – знает, какое дело делает. И я как подумала, что он-то вот уж точно добрым вырастет, меня словно шарахнуло: а ты-то какой выросла? Так что теперь, когда с сыном хожу, всегда так же делаю. А вот если одна – думаю. Денег-то и самим в обрез. Доброта не всем по карману.

– …Помните, как в «Мастере и Маргарите»: «… никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас…» А они просят. И создают такие особенные отношения, где один как бы сверху, второй – снизу. Если бы просто человек нуждался в помощи... Но тут другая история. Они себя на всеобщее обозрение выставляют, и это неприятно. Надо как-то все организовать: собирать деньги, раздавать, но без этих стояний с протянутой рукой. Противно на них смотреть!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"