Детские деньги и детские траты

Без машины, компьютера и сотового телефона

В детстве и юности я больше всего ненавидела три фразы: “Да в гробу я видела эти твои горы” (лыжи, цветы или все что угодно в зависимости от обстоятельств); “Если скучно, найми духовой оркестр”, “И вот я тебе купила то-то и то-то, а ты…”
Мы жили в горах, но мама, выросшая на равнине, их не любила и побаивалась. Я же ими просто бредила, и любимым развлечением было забраться после уроков куда-нибудь к леднику за рододендронами.
– Да в гробу я видела эти твои цветы! – кричала мама, обнаружив очередной букет. – Так и хочешь куда-нибудь свалиться. И на Чегет завтра не поедешь. Никаких горных лыж.
Если разнос на этом заканчивался, я знала, что на Чегет все же поеду, а вот если мама добавляла, где именно она видела “эти мои лыжи”, я знала, что спорить бесполезно и придется сидеть в воскресенье дома. Мы надевали лучшую одежду и отправлялись на рынок. Не столько за покупками, сколько за общением. Рынок в нашем городе был в чем-то сродни Красной площади. По выходным с равнины (у нас ничего не росло) привозили овощи и фрукты, и весь город стекался к рынку. Взрослые приценивались к картошке, помидорам и огурцам и вели бесконечные неспешные беседы. Дети, в том числе и я, тоскливо переминались с ноги на ногу, ожидая, когда же нас выпустят на свободу.
После похода на рынок мама почему-то добрела и отпускала меня на улицу или в кино. Но не всегда.
– Ты что, заболеешь, если не пойдешь в кино? – вдруг начинала она, раздражаясь.
– Нет, но все пойдут, – робко продолжала я, подозревая, чем это закончится.
– А если все будут головой об стенку биться? Ты тоже будешь? Тебе что, дома скучно?
Вот тут надо было не попасться на удочку и отвлечь маму от опасного слова. Потому что если она успевала произнести сакраментальную фразу “Если скучно, найми духовой оркестр”, продолжать ныть становилось абсолютно бесполезно. Более того, опасно. Потому что мама могла почувствовать себя почему-то обиженной и припомнить все мои грехи. Как правило, они заключались в том, что тогда-то и тогда-то мне было куплено то-то и то-то, а я, неблагодарная…
Мама мгновенно вспыхивала и быстро отходила, а я злопамятно думала про себя: все, никогда не позволю ей ничего для себя купить, как бы она ни уговаривала. Она действительно очень часто именно уговаривала. Не помню, возможно, меня отучили что-либо просить еще в раннем детстве. Безделушки и “ненужные” вещи не покупались никогда. Иногда мне очень хотелось чего-нибудь “ненужного”, но мама уступала крайне редко, даже если это стоило копейки. Вещь, не входящая в понятие “предмет первой необходимости”, не стоила, по ее мнению, даже обсуждения.
Когда стала взрослой и у меня появились собственные дети, я дала себе слово никогда не повторять маминых ошибок. Не попрекать своими же подарками и не отказывать без нужды. Впрочем, мне повезло. Дети росли послушными и понятливыми. Особенно старшая. Она так редко о чем-либо просила, что я так, навскидку, и вспомнить ничего не могу. Младшую, особенно когда она была маленькой, желания обуревали. Но на мое счастье, ее просьбы всегда были скромны в отношении цены. Даже в два-три года она умудрялась безошибочно выбрать самую дешевую игрушку на прилавке.
Не знаю, как бы я поступила, если бы она попросила что-нибудь дорогое, никак не соответствующее моим возможностям. Но такая проблема, по счастью, встала передо мной только один раз. Мы тогда жили в коммуналке. В магазинах – шаром покати, в нашем холодильнике – периодически тоже. А у соседки, работавшей продавцом в винном отделе, дом – полная чаша. И вот однажды мои дети, в очередной раз покормленные пустой картошкой, отнеся на кухню тарелки, вернулись в комнату притихшие и грустные:
– Плохая у тебя, мама, работа, – заявила старшая, а младшая совсем меня ошарашила:
– А у тети Наташи хорошая.
– Почему? – Мне моя работа казалась в миллион раз лучше.
– Тетя Наташа мясо жарит, а Антошка икру ест. И телевизор у них есть, а у нас нет. Тебя продавцом не возьмут?
Обе с надеждой заглядывали мне в глаза. Я попыталась найти доступные маленькому ребенку аргументы, но не нашла. На следующий день подняла всех своих знакомых и родственников, и нам “достали” телевизор. А еще я пошла в ресторан и уговорила продать мне баночку черной икры. Мой статус в глазах детей был восстановлен.
Позже, когда они стали старше, а жизнь вокруг богаче, был еще один момент, когда они опять почувствовали себя обделенными. Но в этот раз купить машину и обставить квартиру, как у родителей их друзей из соседнего подъезда, я все равно бы не смогла. Но и позволить им чувствовать себя ущербными – тоже. Купила им давным-давно обещанную собаку, мы выходили с ней на прогулку и вели долгие, бесконечные разговоры о ценностях духовных и материальных. Если быть до конца откровенной, я уговаривала и воспитывала не только их, но и себя. Даже в горы, куда я до этого возила их каждый год, той зимой мы поехать не смогли. Лыжи превратились просто в предмет интерьера.
От плача, впрочем, проку не было. Попросила знакомых, и летом нас почти бесплатно устроили на месяц на полузаброшенной базе отдыха в Карелии. Поехали вместе с кошкой и собакой, чем очень позабавили местных жителей. Удили рыбу, собирали грибы и ягоды, учились грести по огромному и довольно беспокойному озеру. В какой-то мере я, как говорила моя мама, наняла “духовой оркестр”. И острых впечатлений вполне хватило, чтобы забыть о соседских благах и снова стать счастливыми. Без машины, компьютера и сотового телефона.
Хотя, если еще честнее, да в гробу я видела эту бедность. И, может быть, когда-нибудь…
Чем черт не шутит. Жизнь, она ведь полосатая.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"