Время испытаний

Что мы можем сказать детям о войне – минувшей и нынешней?

В этот великий день попробуем сравнить две войны – самую известную и славную и как бы неизвестную.
Одна война уже закончилась, а вторая идет.
О первой в школе знают все, про вторую стараются не вспоминать.

Фронтовик в школе

Мне неизвестно пока, работают ли в российских школах новые фронтовики? Бывшие солдаты или офицеры, воевавшие в Чечне.
По-моему, на этот раз, на крутом повороте российской истории, свидетели военной трагедии не могут рассказать детям, какая она была – их война.
Если раньше школа была естественным прибежищем бывших солдат, то сегодня она – последнее место, куда придет фронтовик.
А ведь в течение всей истории советской школы в ней работали бывшие военные.
И сейчас это кажется таким естественным и даже, если хотите, родным, что и представить себе советскую школу без учителя или директора – фронтовика просто невозможно.
Это отразилось и на изображении школы в кино – нет ни одного фильма, где бы мудрый и степенный бывший воин не олицетворял собой мужественное начало защитника.
Киношные образы учителей-фронтовиков всегда были чуть-чуть ироничными, чтобы скрасить их назидательность. Но на самом деле фронтовики в школе во многом удерживали других учителей от крайних педагогических мер. Потому что, пережив встречу с врагом, все они были так благодарны судьбе за то, что она уберегла их от гибели, что эта радость жизни и удивление от того, что удалось вернуться живыми, сказывались и на атмосфере в школе.

...Я работал с фронтовиками во всех школах, в которых мне пришлось преподавать. И большинство директоров моих были участниками войны. Когда меня назначили классным руководителем 9 класса, а мне было немногим больше лет, чем моим воспитанникам, директор, Василий Иванович, вызвал и сказал: «Когда войдешь в класс, не требуй, чтобы все вставали». А тогда, в семидесятых, учитель не мог начать урок без того, чтобы дети встали и громко с ним поздоровались. И вечером того же дня он позвал меня к себе домой и сказал: «Понимаешь, на войне отношение к дисциплине было не очень хорошее. В бою честь друг другу не отдают».
У фронтовиков был опыт не придуманной, а настоящей жизни, в которой отношения между людьми проверяются не выполнением единых воспитательных требований, а реальными отношениями. И они задавали этот настоящий жизненный стиль школьной жизни. У них не было страха – после войны уже нечего было бояться.
Не было пиетета перед начальством, само начальство их боялось как огня.
Правда, ветеранские рассказы о войне детей не очень-то интересовали, но здесь виноваты не ветераны, а то, как детей заставляли слушать.
Искусственность самой ситуации: «Дети, сегодня перед вами выступит ветеран войны с рассказами о своих боевых подвигах».
И музеи боевой славы, и вахты памяти, и даже посты номер один у памятников героям очень скоро, к сожалению, превратились в свою противоположность – они воспитывали в большинстве случаев не патриотизм и уважение к ветеранам, а наоборот – раздражение и цинизм ребят по отношению к истории своей страны и своего народа. Нужен был огромный талант многих выдающихся педагогов, которые смогли построить пионерскую работу как движение, а не как план мероприятий и сделать главным не ритуальность уважения к ветеранам, а возможность ребят строить свое, личное отношение к истории.
И хотя эта замечательная плеяда педагогов – в основном приверженцев коммунарской методики воспитания – не была фронтовиками, но если в советской школе сохранилась традиция воспитания на военной тематике, то во многом благодаря им.

Слова нужны. Но какие?

С девяностых годов, когда участники Великой Отечественной постепенно ушли на пенсию, дети перестали видеть перед собой тех, кто воевал, кто участвовал в боевых действиях.
Ушли не только фронтовики, сменилась не только эпоха в политике или экономике – школа перестала быть местом, где ребенок получает ответы на самые трудные и самые главные вопросы жизни.
Но сегодня в России идет война. И наше положение, школьных людей, не просто сложное, но драматическое. Идет война, в которой учитель не может призывать встать на ту или другую сторону, потому что враг не определенен. И школа делает вид, что войны нет.
Но рано или поздно школа и война встретятся. Это будет через много лет, когда повзрослевших наших учеников их дети спросят: «А в какое время вы жили?» И наши ученики обязательно подумают о том, что не учителя научили их самому главному – отношению к войне и миру.
История имеет странную особенность: чем дальше отодвигаются события, тем больше особенности одного времени накладываются на особенности другого. И современные дети уже с трудом различают на этом историческом горизонте Великую Отечественную войну, и Гражданскую, и Первую мировую... И дело вовсе не в количестве фактов, которые им необходимо запомнить из курса истории.
Образовательный минимум здесь не спасет.
Здесь педагогика становится перед нравственным выбором. И этот выбор у каждого учителя: что он скажет детям о войне?

Александр АДАМСКИЙ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"