Изобретатель секретов и праздников
Николаю Павловичу Акимову сто лет
Один из самых блестящих людей, которых
знала история нашего театра 30-х – 60-х годов. И,
бесспорно, самый многосторонний его деятель.
Выдающийся художник – сценограф, портретист,
мастер книжной графики и плаката. Режиссер,
создавший и около 30 лет возглавлявший
Ленинградский театр комедии. Педагог, основавший
художественно-постановочный факультет
Ленинградского театрального института и
воспитавший целую плеяду сценографов и
технических деятелей театра. Автор дерзких,
изящных статей, блестящий полемист и оратор. Во
время выступлений Акимова на различных съездах и
конференциях мгновенно пустели курилки, а в зал
невозможно было протолкнуться. Театральный
ландшафт Ленинграда имел два пика – Акимова и
Товстоногова. Причем оба не были коренными
питерцами, но стали символами ленинградской
культуры.
Акимов родился в Харькове, учился в
петербургской гимназии. Перепробовав ряд
художественных школ, остался в «Новой
художественной мастерской», где его учителями
были Александр Яковлев, Василий Шухаев и
Мстислав Добужинский. Дело в том, что гимназист
случайно зашел на выставку объединения «Мир
искусства», о котором он никогда не слышал. И там
на него сильнейшее впечатление произвели работы
его будущих учителей. Он нашел их мастерскую и
проучился там три года, разделяя их преклонение
перед искусством Возрождения и овладевая
основами изобразительного мастерства (сходство
с манерой Шухаева осталось надолго).
Акимов любил изображать, вглядываться, ловить
сходство с натурой, запечатлевать. Он любил
делать похоже, чтобы в похожем открывать
неожиданное, парадоксальное.
Работал он всегда невероятно много. В середине
20-х уже был известным театральным художником,
успешно проявившим себя в широчайшем жанровом
диапазоне – от цирка и мюзик-холла до
героической драмы. Предлагал острые, неожиданные
решения, убеждал драматургов, режиссеров, и тем
приходилось что-то менять в своих постановочных
приемах. Так, в знаменитом спектакле московского
Театра Революции «Человек с портфелем» в одной
из центральных сцен в вестибюле
научно-исследовательского института многие
предметы приобрели гигантские размеры: у самой
рампы находилась громадная пепельница с
недокуренной папиросой, от нее поднимался сизый
дымок, и стояла пара таких огромных галош, что в
них, по словам автора пьесы А.Файко, «можно было
уместить всех исполнителей во главе с
режиссером, автором и руководством театра».
Драматург, увидев это, бежал из зала, а художник
кричал ему вслед: «Не сердитесь, Алексей
Михайлович, дорогой! Вы же сами все это вызвали к
жизни! Это крупный план, понимаете? У вас же очень
много кинематографических приемов в пьесе!»
«Элегантный шалун и экспериментатор,
изобретатель секретов» (по определению Файко),
которого многие из режиссеров считали
равноправным сопостановщиком, в 1932 году
осуществил свою первую самостоятельную
режиссерскую работу. Это был скандальный
«Гамлет» в Театре имени Евг. Вахтангова. Основной
темой спектакля стала борьба за власть, Гамлета
играл популярный характерный актер А.Горюнов
(«он тучен и отдышлив» – вычитал Акимов у
Шекспира, и это точно совпадало с внешностью
Горюнова). Скандал был громкий, лишь к акимовским
декорациям у критики не было претензий. О
резонансе спектакля Николай Павлович писал: «Я
был признан режиссером самыми широкими слоями
критики и зрителей. Это было хорошо.
Одновременно было решено, что я злейший
формалист опаснейшего толка. Это было плохо.
Природное упрямство заставляло меня во что бы то
ни стало утвердить себя в профессии режиссера. Но
ни один театр не испытывал желания видеть меня у
себя в этом качестве».
И все-таки нашлись в Ленинграде смелые (или
коварные) начальники, они и доверили Акимову
театр. Это был погибающий Театр комедии, его все
равно уже собирались закрыть. Дело было в 1935 году,
ликвидацию театра отложили на год. «Злейший
формалист» превратил этот коллектив в
популярнейший театр страны и простоял у руля до 6
сентября 1968 года, когда во время московских
гастролей скоропостижно скончался ночью в
гостиничном номере.
Впрочем, в руководстве Театром комедии был у
Акимова перерыв на целых шесть лет. Дело в том,
что работа в жанре комедии в те времена сравнима
только с ездой на велосипеде по минному полю.
Когда Акимов ставил современные комедии,
граничащие с сатирой, его обвиняли в искажении
советской действительности. Трактовок классики
тоже не прощали. Когда создавал изящнейшие
спектакли по легковесным водевилям – били за
потакание «нетребовательным вкусам отсталой
части зрителей», «развлекательство». Гром грянул
в 1949 году, в период борьбы с космополитизмом,
когда Акимов был обвинен в ориентации на
«низкопробный западный репертуар» и изгнан из
своего театра. Бредовость ситуации была очевидна
уже в то время, ибо в «низкопробные» попали пьесы
Шоу, Мюссе, Лабиша. Руку помощи протянул
Н.П.Охлопков, два года Акимов проработал в Москве.
Потом в своем городе, в Театре имени Ленсовета,
где поставил знаменитые спектакли – «Тени»
Салтыкова-Щедрина и «Дело» Сухово-Кобылина. В 1956
году хрущевская «оттепель» вернула его в Театр
комедии, где Акимов не случайно возобновил свою
деятельность премьерой «Обыкновенного чуда»
Евгения Шварца.
Этих очень разных людей тянуло друг к другу:
Акимов дал сценическую жизнь многим пьесам
Шварца, а его «Тень» кто-то хорошо назвал
«Чайкой» Театра комедии. Драматург несколько лет
был завлитом акимовского театра. В «Дневниках»
Шварца Акимову посвящено немало страниц. Позволю
себе процитировать одну запись:
«Николай Павлович Акимов, маленький, очень
худенький, ногам его просторно в любых брючках,
производит впечатление силы, вихри энергии
заключает в себе субтильная его фигурка. Энергия
эта не брызжет наружу по-одесски, наподобие
лимонадной пены. Она проявляется, когда нужно…
Очень умно, очень ясно он действует, приказывает,
настаивает – настаивает на своем, даже когда не
прав. Он больше воплощен, более существует, чем
окружающие его. Он ведет. Он действует. И по
закону движения иногда разгоняется до того, что
летит, как вихрь, вместе с театром. Летит, летит!»
Ныне Акимов более известен как художник. Поэтому
мне хотелось вспомнить о других сторонах его
деятельности. А что касается сценографии, то вот
слова бывшей актрисы Театра комедии Ольги
Аросевой: «Никогда более не испытывала я такого
наслаждения, такой праздничности, как в
ленинградские, акимовские сезоны, входя в
прекрасный мир его декораций, надевая костюм,
созданный по его эскизам, и ощущая себя
приобщенной к этой красоте. Всю жизнь после
Акимова у других режиссеров и художников я
искала этого и никогда больше не находила такого
праздника на сцене…»
Алла МИХАЙЛОВА
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|