Преподавание литературы в 11 классе:
Методические и справочные материалы. Часть I. /Под
редакцией Г.А.Обернихиной. –
М.: АРКТИ, 2000
«Словесность» – красивое слово. Важно,
что оно не скомпрометировано школьной
казенщиной. Отрицательный персонаж множества
фильмов и книг – сухая, бездушная женщина,
поклонница унылых формулировок – это конечно же
учительница литературы. Никому и в голову не
придет называть ее учительницей словесности.
Вот они – корни сегодняшнего парадокса,
заключающегося в том, что в школе появляется
дополнительный, третий филологический предмет –
словесность. Разумеется, если русский язык – это
заучивание правил, а литература – задалбливание
наизусть готовых сочинений, то иной,
человеческий разговор о языке и литературе и
назвать хочется как-нибудь по-другому.
«…Словесность, – пишет автор пособия «Русская
словесность: Методические рекомендации»
Р.И.Альбеткова, – это не механическое соединение
языка и литературы, не какое-то лишнее добавление
к ним, а особый предмет, помогающий прояснить
самую сущность языка и литературы» (с. 15).
Радостно было бы сознавать, что такой предмет
наконец появился. Более того, могу позавидовать
Р.И.Альбетковой, которой «сущность языка и
литературы», вероятно, уже ясна. Но если не
придираться к словам, недоумение все-таки
остается. Не лучше ли хорошо учить русскому языку
и литературе, нежели, честно признав, что мы этим
предметам учим плохо, придумывать новую
дисциплину, призванную спасти положение?
Можно рассматривать «Методические
рекомендации» Р.И.Альбетковой как книгу,
способную помочь учителю наладить межпредметные
связи, восстановить искусственно разорванное
школой единство языка-системы и
языка-деятельности. С этой точки зрения пособие
(и прежде всего глава «Уроки словесности»),
несомненно, полезно. В нем представлена
программа изучения русской словесности в 5
классе. Курс строится по принципу «от языка – к
литературе». Десять основных разделов посвящены
слову как единице языка, прямому и переносному
значению, характеристикам русской лексики, а
также понятию текста, сопоставлению поэтической
и прозаической речи, фольклору, основным родам
литературы.
Нельзя не обратить внимания на тезис автора:
«Главная задача, стоящая перед учителем,
решившимся преподавать словесность, – это
сделать уроки словесности интересными» (с. 28).
Мысль выражена не совсем удачно. «Интересность»
урока вряд ли может быть самоцелью
педагогической работы. Учитель, думается, ставит
перед собой более перспективные задачи.
Важнейшая из них – научить школьника
естественно, творчески, плодотворно
существовать в мире словесности: адекватно
воспринимать и свободно создавать тексты. Но,
разумеется, добиться этого результата может
только тот, кто не заставит детей скучать на
безликом, сером уроке. Поэтому привлекательна
идея Р.И.Альбетковой строить методику
преподавания словесности на «трех китах» –
юморе, творчестве и игре.
Радует и взвешенное отношение автора к
предлагаемым в учебнике словесности
формулировкам. «…Знание теории, – пишет
Р.И.Альбеткова, – должно проявиться не в том, что
пятиклассник без ошибки произнесет правило, а в
том, что он сумеет увидеть и применить явление, о
котором говорилось в правиле, читая
произведения, строя свое высказывание» (с. 31).
Успех преподавания словесности во многом
зависит от изучаемого материала. Его выбор –
существенная часть учительской методики.
Пособие Р.И.Альбетковой дает в этом смысле
конкретные и разумные рекомендации. В качестве
текстовой основы уроков используются
произведения не только классиков литературы ХIХ
в., но и С.Маршака, Ф.Кривина, Д.Хармса. Есть в книге
и полезная информация о справочной и научной
лингвистической литературе, в том числе ссылки
на блестящие книги Л.В.Успенского и
К.И.Чуковского.
В то же время некоторые страницы книги кажутся
несколько наивными, рассчитанными то ли на юных
учителей-практикантов, то ли на школьных
преподавателей из таких богом забытых уголков
нашей страны, где вовсе нет библиотек. Иначе
трудно объяснить утверждения, подобные такому:
«Почему в наши дни возникла потребность в уроках
словесности? Дело в том, что наш великий и могучий
русский язык сейчас находится в состоянии
кризиса, как и все общество в целом» (с. 5). В этой
фразе удивительно все – и сам ход мысли (если бы
не кризис, не стоило бы тратить время на изучение
словесности), и безапелляционное заявление о том,
что русский язык пребывает в кризисном
состоянии. Любому специалисту известно, что язык
имеет свою логику развития и не копирует
социальную жизнь. Кризисные явления могут быть
обнаружены в языке любого исторического периода,
но нет никаких оснований говорить о глобальном
кризисе русского языка. Кстати, в цитируемой
автором федеральной целевой программе «Русский
язык» столь жесткие формулировки отсутствуют, а
говорится лишь о процессах, которые «негативно
сказываются на состоянии русского языка».
Некоторая нечеткость отличает также помещенную
на с. 75 схему, которая призвана уточнить
«значение и объем понятий: разговорный язык,
книжный язык и литературный язык». Достаточно
обратиться к вузовскому учебнику стилистики,
чтобы убедиться, сколь некорректно отражено на
схеме противопоставление разговорного языка
литературному. Еще более странно, что
непосредственно под квадратиком «Разговорный
язык» располагается «Общий разговорный язык».
Сам принцип схематизации материала не вызывает
возражений, однако автору методического пособия
следовало бы осторожнее обращаться с легко
запоминаемыми картинками: не исключено, что
проникшие в схему неточности будут тщательно
воспроизведены не одним десятком добросовестных
и исполнительных учителей.
Впрочем, как и всегда в разговоре об учебной
литературе, хочется подчеркнуть: важнее всего, в
какие руки попадет книга. Квалифицированный и
творческий учитель сумеет взять из нее лучшее и
просто пролистнуть неудачные страницы. Что же
касается остальных, то им необходимо доучиваться
не по методическим рекомендациям, а по
фундаментальной научной литературе.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|