Роман Гуль  Я унес Россию: Апология эмиграции
В 3 томах

М.: Б.С.Г.-ПРЕСС, 2001

В межвоенные годы в русском зарубежье выходили во множестве мемуары фрагментарные, фельетонные, беллетристические. Их авторы старались запечатлеть эпоху, пока впечатления были горячи. Изящной словесности в тех книгах было гораздо больше, чем фактов. «Петербургские зимы» Георгия Иванова – превосходное чтение, только… к подлинно мемуарному жанру почти не имеющие отношения. Это скорее беллетристика под видом мемуаров. Причем беллетристика намеренно «газетная», фельетонная, скандальная.
После войны наступило время эмигрантских мемуарных эпопей. А любая эпопея – это уже претензия на универсализм, на объективность. Вышли воспоминания таких мэтров, как Ирина Одоевцева, Василий Яновский, Нина Берберова... Это были книги уже не о дореволюционной жизни, а о самой эмиграции. Практически все они теперь переизданы в России. Последним вышел трехтомный эмигрантский эпос Романа Гуля (1896–1986) – итоговая книга знаменитого литератора русского зарубежья. Документальной, по сути, была и первая его книга – «Ледяной поход», написанная по свежим следам этой трагической военной операции белых. Ту книгу читал и хвалил Ленин, она публиковалась и в Советской России. Позднее, с закатом нэпа, писатель распрощался со своими надеждами на демократическую эволюцию СССР. Характер у Гуля был не из легких: известны его громкие ссоры с Ниной Берберовой и Глебом Струве. Но в книге «Я унес Россию» об этих и других конфликтах – ни слова. Восьмидесятипятилетний писатель как бы стремился войти в историю всепримиряющим патриархом эмиграции. Он и впрямь ушел едва ли не последним из знаменитостей «первой волны», заставших еще германскую кампанию 1914 года. Последние тридцать лет Гуль редактировал нью-йоркский «Новый журнал» – лучшее литературное издание послевоенной эмиграции, доныне сохранившее высокий авторитет.
В названии трилогии Гуля – перифраз двух знаменитых изречений, двух контрастных мнений о «метафизике эмиграции». Это легендарные слова Дантона («Нельзя унести родину на подошвах сапог») и строки Ходасевича: «А я с собой свою Россию / В дорожном уношу мешке». Именно позиция поэта-современника близка неромантичному Гулю: «Я никогда не понимал этой «нерасторжимой связи со своей страной». Ну а если моя страна осатанела, озверела, обокаянилась?..» Жесткие книги Гуля о Гражданской войне, о красных маршалах, о знаменитых революционерах – незаурядное явление в эмигрантской словесности, богатой на таланты самых разных мастей. Гуль писал интересно, но никогда не выдумывал: ему, по собственному признанию, хватало сюжетов, подаренных жизнью. Он – блестящий мастер жанра non-fiction: больше, чем журналист, но меньше, чем писатель.
«Я унес Россию» – пестрая по структуре книга. Это своего рода «альбом» старого эмигранта, в который «вклеены» газетные вырезки, письма, документы, вписаны собственные мысли, наблюдения, характеристики знаменитостей. Коллекционирует автор и случайно услышанные истории, и откровенные слухи… Профессиональный литератор и редактор, Гуль сумел этим разношерстным материалам придать форму живого и увлекательного повествования. Трилогия писалась как бы в пику мемуарам Берберовой «Курсив мой», прославившимся резкостью тона. Эпопея Гуля тоже остросубъективна, но внутренне она уравновешенна. «Тон книги – не поучающий и не менторский, а какой-то доброжелательный к читателю, заинтересованный, порой горячий, страстный… тон разговора на равных, не профессора, а много повидавшего собеседника», – пишет о трилогии литературовед Олег Коростелев, подготовивший издание. По его словам, эта книга в некотором смысле – коллективное произведение русской эмиграции, подведение ее итогов за шесть десятилетий.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"