Три измерения патриотизма
Почему опасно упрощать чувства
Учитель из военного городка ставит цель
своей педагогической работы: воспитать у
подростков стремление служить в армии.
Спрашиваю: “А зачем им служить в армии?” “Как
зачем? Но ведь это патриотическое воспитание ...”
Последний камешек. (Другие – правительственная
программа “Патриотическое воспитание”,
городская волна военно-патриотических
начинаний.)
Пора наконец разобраться: о чем мы говорим и что
делаем, когда объявляем, что воспитываем у наших
детей патриотизм?
Традиционное словарное толкование: патриотизм –
это любовь к Родине. Патриотическое воспитание –
воспитание любви к Родине. Но с такой
формулировкой педагогу трудно работать. Любовь
– слишком сильное, индивидуальное чувство.
Родина – слишком высоко звучит.
Из чего все-таки состоит чувство патриотизма?
Напрашиваются по крайней мере три составляющие:
глубинное чувство принятия страны, культуры как
нашей, моей; гордость за успехи, достижения,
свершения страны; чувство своей принадлежности,
причастности к позитивному в стране
(причастности своими делами, историей своих
близких, школы).
Но что считать достижением, свершением? Что
считать позитивным?
На первый взгляд просто: позитивное в истории, в
стране – то, что развивает культуру, цивилизацию.
И список соответствующих сфер богат и
разнообразен: философия и религия, наука и
искусство, техника и производство, социальная
организация и образование, спорт и военное дело...
Стоп. Начинаются проблемы. Стоит ли гордиться
изобретением танков, утюжащих плоскогорья
Афганистана, или построением великой дороги
Якутск – Магадан ценой жизни тысяч и тысяч
заключенных? Формула “Развитие культуры и
цивилизации”, оказывается, может привести к
монстру античеловечного патриотизма. Думается,
не много найдется учителей, готовых воспитывать
таких патриотов.
Пора вводить рамки. Например так: чувство
патриотизма – это чувство причастности к тому в
культуре и цивилизации своей страны, что несет
возможность жить и развиваться любому человеку,
причем как в своей, так и в иных странах. А
достижения убивающие, деструктирующие,
разрушающие физически, психически “своего” и
“чужого” – не предмет патриотизма.
С этим легко согласиться. Но давайте уточним эту
формулу.
Наш императив позитивности отменяет гордость за
завоевания других народов, за все
экспансионистские успехи (если они не носили
характер справедливых договоров и объединений),
за идеи расовой, национальной, религиозной,
социальной сортировки людей на лучших,
правильных и худших, неправильных. Шовинизм,
фашизм, ортодоксальный коммунизм оказываются за
бортом.
Но что же тогда остается? Ведь вычеркнутыми,
непатриотичными оказываются целые пласты
истории, техники, производства и героических
деяний (Октябрьская революция, баллистические
ракеты Королева, флот Петра I, песня
“Интернационал”).
Все-таки остается немало. Во-первых, несомненное:
Пушкин, Менделеев, Ломоносов, Гагарин... Во-вторых,
двойственное, противоречивое: Андрей Дмитриевич
Сахаров – создатель водородной бомбы и в то же
время великий нравственный пример; Сергей
Павлович Королев, который построил ракеты,
поднявшие человека в космос, но и готовые
уничтожить все живое.
Еще пример – Великая Отечественная война. Почти
несомненный позитив (если не вспоминать СМЕРШ и
заградотряды). Сорок пятый же год вполне
двусмыслен: освобождение Европы от фашизма идет
рука об руку с экспансией советского строя,
навязанного освобожденным странам.
Что с этим делать учителю? Открывать ребятам и
вместе с ними анализировать неоднозначность
культурных феноменов, показывать, при каких
условиях те или иные достижения вписываются в
развитие культуры, а когда они оказываются
противокультурными.
В патриотическом воспитании два слоя: работа с
несомненными культурными ценностями и
специальная – с двойственными культурными
феноменами.
Более того, сами педагогические формы освоения
культурно-патриотических ценностей должны быть
проблемны. Как сказала одна заместитель
директора по воспитательной работе:
“Современных старшеклассников можно взять
только на остреньком”.
Есть и еще один узел, без распутывания которого
патриотическое воспитание становится холодным,
безличностным. Это тема самоопределения.
Акт выбора, определения себя превращает развитие
в саморазвитие. Но траектория этого саморазвития
может попросту увести человека за пределы его
Родины. “Прощай немытая Россия, страна рабов,
страна господ...” Автор этих слов любил Россию,
как известно, “странною любовью”.
Наверное, несовпадение идей патриотизма и
самоопределения неизбежно. Это противоречие
педагог вынужден как-то разрешать. Как? Можем ли
мы сегодня достойно ответить молодым людям,
которые заявили, например, на телевизионной
передаче “Глас народа”, что их выбор не
патриотизм, а космополитизм, гражданство мира?
Позволим себе утверждать: сегодня необходим
диалог патриотически и непатриотически
настроенных людей. Он разовьет, обогатит обе
стороны.
Гражданское воспитание и больше, и меньше
патриотического. В него входит прежде всего
развитие навыков социального, гражданского в том
числе, и правового поведения. Речь идет именно о
воспитании, поскольку цель соответствующей
педагогической работы не только сами навыки,
опыт, но и положительное отношение школьника к
этому опыту, то есть восприятие его как ценного.
Отождествляется ли возможность этого опыта с
культурой страны? Ответ на этот вопрос и
устанавливает границу или пересечение
гражданственности и патриотизма.
Вот почти и все. Остается ответить учителю из
военного городка. Конечно, цель – воспитание
стремления служить в армии – с точки зрения
патриотического воспитания сомнительна.
Адекватным было бы воспитание защитников
Отечества.
P.S. Вспомнилась известная
психологическая мудрость: “Я – хорош. Ты –
хорош. Они – хороши”. В переносе на
патриотическую тему: “В моей стране мне есть чем
гордиться. Но и в другой стране есть то, что меня
радует не меньше. Но и в мире много всего, что не
менее для меня ценно, чем достижения моей
страны”.
Сергей ПОЛЯКОВ,
доктор педагогических наук, профессор
г. Ульяновск
|