...Чтобы они не чувствовали себя чужаками?

В институтском курсе истории стран Азии и Африки в брежневское время очень красиво объяснялось все про Афганскую революцию и помощь Советского Союза молодой развивающейся республике. Поговаривали даже, что с нового-де года детишки в начальной школе будут петь не про пятнадцать, а про шестнадцать республик, шестнадцать сестер, дружно живущих под руководством своей старшей сестры – России. “Черные тюльпаны” печально плыли воздушным коридором Кабул – Москва, и в школах появлялись трогательные уголки и альбомы фотографий с траурными ленточками – “наши выпускники, погибшие при исполнении интернационального долга”. Потом был фильм Юрия Подниекса “Легко ли быть молодым”... Потом телевизоры по всем каналам показывали, как по мосту в Россию идут и идут с афганской стороны наши танки и бронетранспортеры и суровый генерал Громов скупо улыбается в объектив телекамеры и что-то говорит окружившим его людям.
Но не только солдаты в тот год перешли пограничную реку по мосту. Беженцы. Женщины, старики, дети-афганцы шли вслед за своими отцами, мужьями, сыновьями, которые по разным причинам не могли, не хотели оставаться на своей родине.
...200 афганских ребят учатся сейчас в школе для детей из дальнего зарубежья, что в московских Кузьминках. Здесь есть учителя русские, а есть афганские, они ведут занятия каждый на своем языке. И ученики школы пребывают как бы в двух культурах одновременно: своей родной по рождению и становящейся родной по судьбе. И как сделать так, чтобы не было отрицания и комплекса неудачника, судьбой обиженного. Чтобы две эти культуры в школе вели диалог, а не отрицали одна другую и не выясняли, какая из них лучше.
Многие дети в школе имеют серьезные психические травмы и испытывают психологические трудности в общении со сверстниками. Поэтому в школе действуют классы психокоррекции. Особенность школы в том, что дети учатся в ней не с первого по одиннадцатый класс, а временно, несколько лет, пока родители выстраивают свою судьбу в новом обществе и определяют свое место жительства. Одни уезжают вместе с родителями, другие, освоив этот трудный русский язык, переходят в российские общеобразовательные школы. Русский язык здесь преподается как иностранный, и учителя научились включать ученика в учебный процесс на любом этапе и с любым уровнем знания русского. Вот и в середине этого года в школу пришли новенькие ребята 10–13 лет, и им не сказали “встретимся в сентябре”, наоборот, стали усиленно заниматься с ними русским языком, чтобы в новом учебном году они были успешны по тем предметам, которые ведут русские учителя. Преподают в школе, ориентируясь на российские программы. И когда комиссия принимает у ребят выпускные экзамены за девятый класс, то видит, что уровень подготовки детей беженцев, оканчивающих школу в Кузьминках, значительно выше, чем в обычных вечерних московских школах. И директор Светлана Николаевна, и учителя школы – и русские, и афганцы – этому очень радуются. Тем более что экзаменационная комиссия ведь не своя, а из города Мытищи, где дети сдают экзамены в школе-экстернате. Поэтому можно сказать – комиссия независимая и беспристрастная.
За шесть лет своего существования школа в Кузьминках выпустила три девятых класса, и в этом году впервые ее заканчивают одиннадцатиклассники.
Была такая замечательная пьеса Виктора Розова о выпускниках школы “В добрый путь!”. Какой путь ждет афганских ребят и девушек после школы в России? Но очень тревожно и за них, и за тех детей беженцев, которые вообще нигде не учатся. А их в городе сейчас несколько десятков тысяч.