Льстит, что она делает завитушки, когда пишет мое имя, хотя она всегда их делает. И всегда смотрит так, будто я глотаю горящие угли и достаю из ушей кроликов… Осторожно завидую завитушкам, радости, обезьяньей грации, мимике солнечного зайца. Над ее личиком точно бежит вода. Ее маленькая душа живет со скоростью тысячи настроений в минуту. Любимый фильм – «Семь самураев». Любимое блюдо – 14 пельменей с двумя сосисками и огромными лужами кетчупа. Смех повисает в ней, как серебряная струна воды. Однажды под Новый год придумала сказку с нереальным количеством персонажей. Начало не помню, а конец такой:

РИСУНОК ВАЛЕНТИНА СЕРОВА

«…и принцесса ушла в лес. В лесу она встретила белку.
– Привет, – сказала принцесса.
А белка ничего не сказала, только хвостиком махнула. Принцесса упала и разбилась».
В три года, прежде чем дать себя осмотреть, строго предупреждала врача: «Только учтите, я единственная дочь своей матери». В четыре – влетела на санках в канализационный колодец. В пять – поскользнулась на обледеневшей платформе и рухнула под электричку. Пока срывали стоп-кран, электричка тронулась, но она успела залезть под платформу…
Одну зиму мне было совсем худо: у меня пропадали вещи и всюду мерещился запах кошачьей мочи. Я сменил квартиру, чтобы не ждать телефонных звонков. Завел новые привычки. Постоянно позорно мерз. По часу стоял на кухне, держа руки над горящим газом, но тело оставалось ледяным. По дому приходилось двигаться осторожно, я боялся, что задену шкаф или запнусь о кресло и разобьюсь, как принцесса из ее сказки.
Потом пришла она. Мерцая на лестничной площадке, освещенной тусклой электрической лампочкой, она вдруг объявила: «А я умею плавать, как утка» – и стала кружить по площадке гусиным шагом. «Я сломала снежный замок, значит, скоро весна», – пообещала она, когда мы вышли на улицу. «Лето? Летом много муравьев – да ну его!»
Прошлым летом вместе с крестным, моим приятелем, поехала в Севастополь. Море все дни было грязным от водорослей, и купаться она отказалась. На рынке, презирая многообразную и дешевую роскошь фруктов, неизменно соглашалась только на арбуз, что сильно уязвляло ее опекуна. Он навязывал ей миражи восточного изобилия, неутоленную мечту своего детства, в котором не было свежих персиков, тающих груш, ежевики. Но она ела только арбузы и макароны.
По своим делам приятель объезжал севастопольские монастыри. Каждый день был для них дорогой и непрерывной молитвой в этом городе нищей тени, мелкого сна, бедности, выставочной жадности, раскаленного крошащегося камня. Крестный, конечно, переживал, что обрек ребенка на такое испытание, и всячески пытался смягчить его, но девочка неожиданно полюбила эти марш-броски по изнурительной жаре, увенчанной разговорами на колокольнях, прохладой и тишиной звонниц. Как она рассказывала по возращении, в храмах пахло землей, деревней, от ладана или света щипало глаза, бабушки сторонились, пропуская ее вперед.
Она наконец нашла применение своей любви.

Андрей КУЛЬБА

«Когда горы перевалим,
    что с тобою есть мы станем,
    что же мы, мое сердечко, есть с тобою станем?»
«Хороша кора дубова,
    лучше мякиша ржаного,
    да, мое сердечко, лучше мякиша сырого».
«Коль она тебе по вкусу,
    я с тобою расстаюся,
    я с тобой, мое сердечко, тотчас расстаюся».
«Когда горы перевалим,
    что с тобою пить мы станем,
    что же мы, мое сердечко, пить с тобою станем?»
«Хороша вода подтала,
    лучше винца из бокала,
    да, мое сердечко, лучше винца из бокала».
«Коль она тебе по вкусу,
    я с тобою расстаюся,
    я с тобой, мое сердечко, тотчас расстаюся».
«Коли ты сулишь разлуку,
    то зачем давала руку,
    ты зачем, мое сердечко, мне давала руку?»
«Руку я тебе давала,
    как мне матушка сказала,
    да, как мне, мое сердечко, матушка сказала».

Словацкая народная баллада
Перевод со словацкого
Юрия КУЗНЕЦОВА