Нет, ты будешь вундеркиндом!

Жизнь казалась Ане непрерывной трудовой повинностью. Особенно накануне первого сентября. За несколько дней до рокового числа начинались слезы, Аня становилась все менее адекватной и требовала невозможного.
Тем не менее в школе она вела себя тише воды ниже травы. Никому и в голову не могло прийти, какой протест, какой бес непослушания сидит в этой бледненькой синеглазой девочке, постоянно мучившейся от нейродермита. Будто в ответ на угнетавшие ее требования жизни.
Аню «дрессировали» чуть ли не с пеленок. Протестуя против всяческого насилия над собой, ребенок становился в кроватке на четвереньки и... рычал. Мать пугалась, но попыток вылепить из обыкновенной малютки вундеркинда не оставляла.
Потом скандалы стали у них правилом жизни. Ни одна не сдавалась и не жалела другую. Противостояние было по каждому поводу. Например, переполненное помойное ведро могло, распространяя зловоние, стоять неделю, пока его не выносила старушка-соседка.
Не имевшую слуха дочь мать записала в музыкальную школу. Девочка ненавидела эти уроки и разряжалась в отсутствие матери, колотя ногами по клавишам. Но унаследованное честолюбие не позволяло отказаться от занятий. Правда, в конце концов Ане все-таки пришлось сойти с дистанции.
И так во всем. События в этой семье всегда развивались по одному сценарию: непомерные материнские амбиции – насилие над дочерью, обреченной их оправдывать, крах очередной надежды матери и приобретение дочерью нового комплекса, усиливающего ее страх перед жизнью и питающего агрессивность.
Ничему другому, кроме как попытаться стать хозяйкой другого человека и мучить его, такое воспитание научить не могло.
А ведь Аня была не глупее и не слабее других детей. Она действительно могла бы добиться успеха. И школа перестала бы пугать. И друзья могли бы появиться.
Но, увы, как только на горизонте появлялась подружка, Аня, не наученная уважать чужие интересы, старалась завладеть ею полностью, не подпуская к ней никого, диктуя свою волю в каждой мелочи, не считаясь ни с желаниями своей жертвы, ни с жизненными обстоятельствами.
Однажды она просто спрятала свою новоиспеченную подружку от знакомства с девочкой, которую папа привез с дачи. Естественно, такая тирания могла продолжаться недолго. Аня снова потерпела фиаско.
Да и игры, которые она предлагала детям, носили какой-то бунтарский характер. Побарабанить по клавишам ногами, выбросить вещи из шкафа на пол, а самим туда влезть с ногами и т.п.
Это напоминало ситуацию, которую все мы проходим в школе. Как английские рабочие в пору раннего развития капитализма протестовали против непосильной жизни, ломая станки.
Анина мать считала себя не оцененной по достоинству. Эта мысль мешала ей жить, не позволяя радоваться. Более того, чужая радость вызывала у нее только раздражение. Про чужие успехи она говорила: «Дуракам везет».
Когда однажды Эрнста неизвестного спросили, какой недостаток кажется ему в людях самым непростительным, он ответил: «Необоснованные претензии».
Жаль, что жертвами в таких случаях часто оказываются дети.