Институт учительского мнения

За что в своей работе вы бы хотели получать зарплату? Что в вашей педагогической деятельности должно оцениваться прежде всего?
Эти вопросы мы начали обсуждать в прошлый раз (№ 6, 27 января). Пришли ваши новые письма, и сегодня мы продолжаем разговор

Интересно, сколько среди нынешних читателей газеты тех, кто шесть лет назад отвечал на вопросы анкеты нашего Института Учительского Мнения? ИУМ родился в январе девяносто пятого. Это было так: на страницах газеты предлагались блоки вопросов о школьной жизни. На любой можно было ответить и коротко, и большим развернутым письмом. И сразу же наш ИУМ стал получать очень много писем. А кроме того, то в одном, то в другом городе корреспонденты “ПС” видели в учительских знакомые листки с вопросами. Это означало, что учителям важно было обсуждать каждую новую тему.
Шли годы. И сегодня, мы знаем, с не меньшим энтузиазмом читатели обсуждают в учительских то, что их волнует. Например, за что в своей работе они хотят получать зарплату, или должны ли быть обязательными домашние задания, или что сулит учителю очередная аттестация...
Именно этому – аттестации учителей – посвящен новый блок вопросов Института Учительского Мнения.
Мы решили задать их именно сегодня, потому что Управление инспекционно-аналитической работы Министерства образования разрабатывает сейчас вариативные формы проведения аттестации учителей. Недавно прошло совещание в Саратове, на начало апреля намечено совещание в Вологде. В министерстве собирают и анализируют предложения с мест.

Аттестация учителя

1. Как вы считаете, может ли учитель работать без аттестации, или это необходимая часть жизни школы?
2. Если аттестация необходима, то что, на ваш взгляд, должно быть предметом аттестации:
– профессиональный уровень учителя,
– достижения учеников,
– профессиональный уровень учителя и достижения учеников?
3. Если проводить аттестацию по достижениям учеников, то в чем они:
– в успеваемости,
– поступлении в институт?
4. Если проводить аттестацию по профессиональной компетенции учителя, то в чем она?
5. По каким критериям вы считаете возможным оценивать работу учителя? А если учитель работает нетрадиционно, новаторски?
6. Кто может быть экспертом в работе учителя:
– школьный коллектив,
– ученики,
– родители,
– администрация школы,
– общественный совет школы,
– независимая комиссия?

– Нельзя судить о результате нашей работы только по успеваемости

Сначала мы сами создаем парадоксы, а потом удивляемся и разводим руками, глядя на то, что из этого вышло. Так и с заработной платой учителя.
Начнем с того, что уже всем набило оскомину. Она мала до неприличия.
Но когда в очередной раз заходит речь о мизерной зарплате учителя, вдруг возникает беспощадный контрвопрос: “А за что, собственно говоря, платить-то? За какие такие результаты? Где ваши результаты, господа словесники и математики, где 100-процентная успеваемость и 70-процентное качество?” И вопрос этот, мне кажется, смутит многих.
Что же получается? Целая учительская армия, теряя здоровье, “выгорая”, болея душой, стонет от непосильного труда. Целая ученическая армия гробится над учебниками и тетрадями, а результаты настолько плачевны, что учителям и платить-то, выходит, не за что!
А парадокс в том, что от школы ждут, что она в принципе не в состоянии дать. Понятие “результат” применительно к каждому конкретному ребенку и ко всем детям страны вместе, в сущности, некорректно и в итоге абсурдно.
В самом деле, неужели кто-нибудь верит, что если в некой гипотетической школе по мановению волшебной палочки соберутся вместе лучшие учителя по всем предметам и начнут безупречно работать не за страх, а за совесть, то им удастся выдать пресловутый результат в виде 100 процентов круглых отличников, инициативных организаторов, творческих личностей, трепетно чутких, отзывчивых людей, абсолютно нравственных, патриотов, спортсменов.
Конечно, все знают, что такого в жизни не бывает и быть не может. И гениальный юный физик Петя запросто делает десять ошибок в диктанте. А также терпеть не может биологию и безнадежно путается в английских временах.
А маленькая, добросовестная, безупречно грамотная Наташа каждый вечер отчаянно пытается вникнуть в схему процесса изготовления синтетического каучука.
И, наверное, даже ребенку ясно, что не учитель виноват в Петиной безграмотности. А Наташа скорее всего в любом классе и у любого педагога будет писать сочинения и изложения на пятерки. Зато с физикой у Пети всегда все в порядке, а химию Наташа, наверное, так и не полюбит, даже если педагог трижды Соросовский лауреат.
Да это еще не проблема... Вот Таня вообще не хотела учиться, и по всем предметам у нее были условные тройки. Зато санитарочка из нее вышла самая лучшая в больнице, а добрые глаза смотрят на старого учителя так ласково, что ему неловко... Бывший двоечник Коля – самый популярный автослесарь в городе... Троечница Вера стала многодетной матерью... Лариса, конечно, кандидат филологических наук... Но мой ли это результат? И результат ли это?

По-моему, разговоры о мифическом результате педагогического труда – еще одна попытка убедить нас в том, как плох и кругом перед всеми виноват учитель.
Хотя в действительности все не так. И самый замечательный учитель может на первый взгляд не получить никакого положительного результата своей работы. Ведь мало кто сможет оценить, что Андрюша вместо сорока ошибок стал делать четырнадцать, а Алеша вместо двадцати слов в минуту теперь читает сорок восемь. Все равно ошибок слишком много, а слов слишком мало. А бедная учительница еще умудряется так строить урок с тридцатью учениками, что и Андрюше с Алешей, и отличникам дело находится...
А результат? Ровным счетом никакого. Одни русский не усвоили, другие – физику с математикой, для третьих английский хуже китайского... Да знаний маловато – ладно, а то еще после школы (или уже в школе) во все тяжкие пустятся. Кто отвечает за этот результат? Да все он же, учитель!..
Представьте себе врача, который квалифицированно лечит больного месяц, другой. Сделана уникальная операция, использованы самые современные лекарства, затрачены огромные средства. А больной... умер. Как вы думаете, врачу нужно платить зарплату за проделанную работу? Конечно, скажете вы. Извините за кощунственный вопрос: а где же результат? Так же кощунственно говорить о результате, когда речь идет о педагоге и его работе с детьми, с каждым отдельно взятым реальным ребенком.
Но если платить, значит, и спрашивать – за что? Думается, на это можно ответить: за работу, за самоотверженную, тяжелую и очень часто бескорыстную работу, а не за результат, который на самом деле, конечно, есть, но он не тот и не такой, какого обычно ожидают, и проявиться может лишь через много лет после выпускного бала.

Мне не хотелось бы, чтобы за работу с детьми в школе платили их родители, потому что это породит множество проблем и конфликтов. Родители, воспитанные в застойные времена, до сих пор искренне убеждены, что вся жизнь настоящего педагога заключается в том, чтобы сгорать, как факел, во имя их дорогих чадушек, отдавая им не только имеющиеся знания, но и все силы своей души. При этом миф о педагоге-бессребренике настолько живуч, что многие просто не перенесут мысли о необходимости платить учителю. И если это все же придется сделать, тогда учебно-воспитательный процесс обречен (что уже заметно в некоторых высокооплачиваемых учебных заведениях). Ведь если я плачу, то и музыку заказываю я. И почему бы тогда мне не продиктовать школе, что и как она должна делать, чтобы отработать мои деньги.
Если же работу педагога будет оплачивать государство, неплохо было бы кому-нибудь, не по слухам знакомому со школьными реалиями, научно подойти, например, к проблеме проверки тетрадей и посчитать, ну сколько на самом деле надо времени, чтобы проверять их как положено. Потому что ни для кого не секрет, что эту тяжелейшую работу учителю оплачивают чисто символически.
Хотелось бы, чтобы в педагогической работе высоко оплачивалось творческое начало, умение работать нестандартно, а также богатый опыт, добросовестность и ответственное отношение к делу.
Несмотря ни на что, школа, особенно провинциальная, работает, преодолевая все трудности, в том числе и материальные. Наверное, не стоит бесконечно испытывать ее на прочность и на износ.
Правильнее было бы поддержать и учителя, дав ему возможность не выживать, а жить. Тогда, возможно, мы и дождемся столь желанного результата педагогического труда.

– Я хотела бы получать зарплату не за то, что соответствует стандарту!

Сегодня, когда современная школа живет в постоянном ожидании аттестаций, лицензирования, оценки качества, когда над школой развевается белый флаг со словом “стандарт”, я бы хотела получать свою зарплату за вещи совсем непопулярные.
Во-первых, за то, чтобы между школой и улицей дети выбирали бы все-таки школу и шли ко мне каждый день, спешили, боялись пропустить то интересненькое, чем я их сегодня порадую. Чтобы родители не боялись отпускать детей в мою школу, чтобы были уверены, что каждый мой урок – это сорок пять минут здорового образа жизни.
Во-вторых, я хотела бы, чтобы труд учителя, работающего творчески, оценивался по-особенному, чтобы в учительских не возникали разговоры, подобные этому:
– Опять сегодня не спала, все урок вертится в голове, вторую неделю его сочиняю.
– Как поэму? (В голосе явная ирония.)
– Почти. Хороший урок – это произведение искусства.
– А зачем тебе это надо?
– Чтобы интересно было.
– Тебе деньги за часы платят, а не за интерес, вот и не мудри.
Но учителя все равно забывают время от времени об этой мизерной почасовой оплате и творят, творят чудеса.
Буквально два дня назад я побывала на уроке у своей коллеги, увидела, что обычный класс она вместе с ребятами превратила в деревенскую горницу, подобрала костюмы (и ребятам, и себе!), разучила с ними народные песни, частушки, пословицы и прибаутки, научила колядовать.
И подумалось: а сколько же ей надо было провести уроков, чтобы этот один-единственный превратился в красочный спектакль, который выполнял не только развлекательную функцию но и воодушевлял, вызывал интерес, что само по себе уже немало, но и учил детей общаться друг с другом и со взрослыми.
А оплачен этот урок будет наравне с тем, на котором учитель подобно пономарю отбубнит и уйдет, ничуть не заботясь о зернах, которые упали (или не упали) в детские души.
В-третьих, я хотела бы получать зарплату не за страх, а за совесть, чтобы, придя на урок, не думать о том, выполнят или не выполнят мои дети тесты, которые в секретных конвертах привезут им строгие тети, а заботиться о другом: что я сегодня открыла детской душе, изменился ли взгляд ребенка на мир после общения со мной.
Но это все утопия. И мне очень жалко молодых учителей, которые, принеся в школу жар своей души, потратят его в битве за знания, которые так и останутся невостребованными жизнью.

2. Что в вашей педагогической деятельности должно оцениваться прежде всего?

– Творческий подход в преподавании предмета (для реализации этого нельзя допускать, чтобы учитель вел 30–36 часов: человек физически не может творить, если он вымотан. Помните, у Ильина: “Усталые люди книг не читают”. Это не только о детях, это и о нас. Учителя могут обидеться на меня: а как же жить? Ответ простой: повысить зарплату учителя, и не на 20 процентов (это смешно!), а раза в два-три.
– Оплата внеклассной работы по предмету. Наличие более высокого разряда у учителя предполагает ведение внеклассной работы, но эта работа никак не оплачивается. Хотя именно она и бывает самой интересной, когда над ребятами не висит страх оценки, а учитель меньше всего заботится о знаниях и умениях.

– А может быть, подумать о системе льгот?

Пусть мне платят столько, сколько могут заплатить. Богатое общество – много, бедное – мало. Я ведь понимаю, что мои ребята Отечество не выбирали.
Мне кажется, что работа учителя – это скорее волонтерский труд. Мало кто выбирает нашу профессию с расчетом получать большие деньги. Еще очень не скоро российское общество станет богатым. А богатым по отношению к учителям оно никогда и не было. Не хочу сейчас рассуждать, почему так. Попробую найти конструктивный выход из создавшегося положения. Ключевое слово здесь будет “льготы”. Тем более что система государственных льгот была всегда характерна для досоветского, советского, постсоветского государства. Что сейчас у меня есть? Льгота за педагогический стаж. 25 лет работы с детьми дают солидную на сегодняшний день прибавку к пенсии. Помните, как в сказке поп работницу нанимал: в год, говорит, буду платить тебе, девка, по рублю. Сто годов – сто рублев: разбогатеешь!.. Перед назначением стоимости труда он, правда, перечислил девушке все ее 11 профессиональных обязанностей. А теперь, коллеги, припомните свои: пальцев на руках не хватит. И все зачтется только после 55 лет.
Одна моя знакомая воспитательница детского сада выдвинула свою версию, почему зарплата педагогов такая маленькая. Когда двести лет назад организовывался первый в мире садик для детей, его организатором была, конечно, женщина. И у нее был очень богатый муж. Он ей сказал: “Тебе нравится возиться с детьми? Возись и ни в чем себе не отказывай! Бери у меня столько денег, сколько надо”. С тех давних пор и повелось: в детских садах и школах работают в основном женщины, и платят им чисто символически. Разве не так?
Теперь еще. В США опросили полторы тысячи взрослых граждан: в чем, по вашему мнению, заключаются основные проблемы государственных школ? Проблема зарплаты учителя стоит на десятом месте. Граждан волнуют слишком большие школы, перегруженность классов, слабые учебные курсы, отсутствие дисциплины на уроках, наркотики. А вот работающий учитель – представитель среднего класса богатого американского общества – особых проблем с оплатой своего труда не испытывает.
Наше российское общество сейчас деньгами бедно. Но ведь возможны льготы учителю при его работе, а не на пенсии. Например, дети учителей, окончившие 11 классов, сдают экзамены и бесплатно учатся в платных вузах. В школах – для учителей бесплатные обеды. Льготные проездные билеты на транспорт от дома до школы. И много других необходимых учителю вещей государство могло бы без особого ущерба для себя подарить тем, кто воспитывает молодое поколение. Ведь это так важно учителю – чувствовать заботу о себе.

– То, что мы умеем, имеет свою цену. Надо только научиться ее называть...

Можно страдать и жаловаться на недостойный уровень зарплаты учителя. Можно уйти из школы совсем, забыв педсоветы как страшный сон. Однако, оказывается, и в нынешнее время встречаются оптимисты, ищущие и находящие реальные решения трудных задач. Настолько трудных, что порой опускаются руки...
Придется ждать, пока государство само доведет зарплату учителей до приемлемого уровня. Точнее, в рамках существующей системы образования это не произойдет никогда. Если ребенку повезло и он попал к учителю, который дал ему стоящее образование, у государства нет инструмента для обнаружения этого феномена. Соответственно работа педагога не будет достойно оценена. Надо строить новые отношения школы с государством, надо шаг за шагом двигаться от школы государственной к школе общественной
Школа, с одной стороны, предстает как единый продавец услуг перед родителями, с другой – как единый заказчик преподавательских услуг – перед педагогами.
Вот наконец и оживает источник учительского оптимизма. Появляется надежда, что результативный труд педагога будет оплачен реальными деньгами.
Учитель может предложить, чтобы школа платила ему за то, что он дает детям базовое образование, за то, что ученики добиваются успеха на олимпиадах и конференциях. Он или продает свое умение работать с детьми, или создает учебное заведение, или меняет профессию.
Сильно отдает рынком? А ведь учитель предлагает школе не свою бессмертную душу, а свой товар – рожденный в муках и радостях постоянного поиска свой вариант образовательной среды и сопровождения в ней человека растущего.
И учителю все равно, из каких источников формируется его конверт с зарплатой. Наполнить его – дело лиц, принимающих решения. А уж сколько конкретно получат физик и литератор – определят спрос и предложение. Нужен химик или вокалист для привлечения большого количества детей – школа найдет и заплатит.
Мне кажется, что платить надо за сопровождение человека растущего в его собственном движении по образовательному пространству, которое создается, поддерживается и корректируется педагогом.
И тогда школа становится посредником между творческим пространством педагога, где не должно быть приоритета денег, и пространством реальной экономики, субъектом которой является школа.

– Неужели нельзя сделать так, чтобы учитель не задумывался о деньгах?

Оплата должна быть такой, чтобы учитель о ней не задумывался, чтобы мысли о деньгах на хлеб, одежду, методическую литературу не отвлекали его от творческих поисков, сотворчества с учениками. Закрывая за собой двери школы в конце рабочего дня, одержимый (а школе другой не нужен) учитель не отключается от школьной жизни. Даже если его мысли и дела за пределами педагогической деятельности, его подсознание ведет бесконечный диалог с учеником, с классом, с коллегами.
Школе нужен здоровый учитель, а это значит, что ему нужно время на отдых, и отдых активный, на профилактику заболеваний, на эффективное лечение.
На каком высоком эмоциональном подъеме проходят уроки, перед которыми дети успели (не постеснялись) сказать мне о том, что я сегодня очень хорошо выгляжу. Когда это бывает? Тогда, когда я смогла поухаживать за собой, когда хорошо выспалась. Улыбающаяся, искренне улыбающаяся (светящаяся – как часто говорят дети), переступаю порог кабинета географии и начинаю урок под названием “Миропонимание”, который называю приятным общением, колдовством урока.
Почему это не всегда бывает? Все очень просто. Для того чтобы учить эффективно, с явным зримым результатом, с созданием ситуации успеха, нужна трудоемкая система гибких устных упражнений, а как подготовка к свободной устной речи – большой объем письменных творческих и тренировочных работ. Все нужно проверить. Поток огромен, утомляет, даже выматывает, не оставляет времени не только на себя, порой даже и на семью. Усталость с лица не сотрешь. Холод в школе не дает одеться, как хотелось бы в рамках своего гардероба. Холод диктует свой стиль одежды.
Откуда поток письменных работ? Здесь предмет география?.. Открываем программу и считаем: 6-е – 21, 7-е – 28, 8-е – 12, 9-е – 11, 10-е – 29 практических работ. При нагрузке 28 часов (она дает возможность не голодать) учитель географии при двух часах в неделю работает в 14 классах. Наполняемость в каждом классе – от 22 до 32 учеников. Получается более 300 детей. Можно было бы закончить манипуляции с цифрами, но интересно посмеяться над результатами. Не плакать же нам?! Слез не хватит. 35 рублей в месяц – проверка тетрадей, делим на 300 учеников – получается примерно 12 копеек. На одного ученика в месяц – даже очень смешно, еще смешнее, чем получилось в расчетах Татьяны Полухиной, учителя русского языка из Зеленодольска.
Как сохраняю оптимизм и умудряюсь работать без двоек? Возможно, опыт помогает (26-й год работы), а скорее всего дает силы словесная формула: “Дети не виноваты, что государство учителю 14-го разряда (высшая категория) платит меньше, чем дворнику в нашем городе”. Помогают такие формы работы, как взаимоконтроль и самооценка, взаимообучение. Они немного разгружают учителя и обеспечивают быструю обратную связь, но это уровень подготовительных работ: диктантов, тестовых заданий. Практические работы, контурные карты, творческие работы проверяю сама. Эту статью могу писать потому, что школа закрыта из-за низкого температурного режима и делают запоздалый ремонт. Впереди карантин из-за гриппа... печально, а для выпускных классов – очень печально.
Рассуждаю о зарплате, а сама реально представляю, что на учителей денег не найдут, как не находят средств на ремонт школ, на печатные наглядные пособия (пять лет не получали), на технические средства обучения. Какой Интернет?! У нас в школе нет даже ксерокса для учителей. Распечатываем материалы для уроков с помощью родителей учеников, бумагу покупаем за свои деньги. Откуда свои деньги? У меня – из семейного бюджета, помогают муж и дети. Трачу свою пенсию за выслугу лет на книги, подписные издания, бумагу, канцелярские товары. Экономическую географию грамотно преподавать без оперативных данных невозможно, хотя преподают, конечно, но это не создает грамотного географического мышления и не позволяет учителю сказать: я сделал все, что смог. Но какое право я имею осуждать коллег, не выписывающих методическую литературу, если они без мужей воспитывают детей и имеют зарплату от 500 до 900 рублей? Что они при разбухающих ценах могут себе позволить? О каком человеческом достоинстве, совестливости, преданности, самоотречении можно говорить? Многие просто в отчаянии. Другие занимаются репетиторством, и дела школьные у них на втором месте. Школа нужна, чтобы стаж заработать. Осуждать? Не судите да не судимы будете.
Очень хочется другой атмосферы внутри учительского коллектива.
При четкой градации оплаты каждого учительского действия начнется ежедневная погоня за деньгами – это недопустимо.
Должна быть достойная оплата ставки в зависимости от квалификации учителя, его образования, педагогического стажа. Дополнительно к учебной ставке необходимо оплачивать воспитательную работу и проверку тетрадей в соответствии с учебной нагрузкой, количеством обязательных письменных работ по программе и наполняемостью классов всех учителей, в программах по предметам у которых запланированы обязательные практические работы, лабораторные работы, сочинения, диктанты, контрольные работы. Только при достойной оплате можно требовать отчет о причинах большого количества двоек.
Согласна с тем, что учитель должен иметь возможность продать свои методические наработки. Сегодня это нереально для провинции, а для сельского учителя – на уровне везения. Можно послать в приложение к газете “Первое сентября”, предметный журнал – получить гонорар, другие механизмы мне неведомы.
Все разговоры об оплате учительского труда в условиях нестабильной экономики останутся разговорами, но они полезны, если мнения рядовых учителей, отправленные в вашу газету, прочитают чиновники, от которых зависит механизм принятия решений.
Достойная оплата труда привлечет в школу мужчин, людей высокоинтеллектуальных. Кадровая политика сможет быть гибкой, а кадры в школе значат очень много, если не все.