«Русская история»
Ключевского в кратком изложении

Ключевский В.О.
Краткий курс по русской истории.
М.: ЭКСМО, 2000

В сборник, выпущенный в «Антологии мысли», кроме «Краткого курса», излагающего главный труд Ключевского, вошли также «Сказания иностранцев о Московском государстве» и «Древнерусские жития святых как исторический источник». Книге предпослана в качестве предисловия малоизвестная статья Александра Амфитеатрова «В.О.Ключевский как художник слова», написанная в 1921 году и нисколько не устаревшая. Александр Валентинович, на всю жизнь оставшийся под впечатлением от слышанных в университете блестящих лекций Ключевского, совершенно верно подметил: «Область русской исторической словесности и поэзии, включая и драму, вообще очень пустынна и плоска. За исключением громадных вершин Пушкина и Льва Толстого, мы в ней даже и пригорков имеем немного, а больше все ровная гладь… По злому выражению В.О.Ключевского, «Русские Вальтер Скотты вообще очень плохо знают историю. Исключение составляет только граф Сальяс. Он… совсем не знает истории!» Василий Осипович, как никто другой из профессиональных русских историков со времен Карамзина, умел писать не только научно, но и художественно. Вот, например, вызывающее аппетит описание царских обедов: «Государю подносили трех лебедей, и он пробовал ножом, который лучше… Отрезав по частичке от разных кусков, государь давал прежде отведать их стольнику, потом отведывал сам и потом посылал на тарелках послу и кому-нибудь из остальных гостей в знак особой милости… Остальные лебеди разрезывались и подавались гостям на тарелках, по 4 куска на каждой. Лебедей ели с уксусом, солью и перцем. Для той же цели во все время обеда стояли на столе сметана, соленые огурцы и сливы». По словам Амфитеатрова, «каждая характеристика, созданная Ключевским, до такой степени законченно и совершенно исчерпывала психологическое содержание, личности, типа, эпохи, слагала такую цельную и неопровержимо убедительную фигуру», которую так и хотелось вставить в драму или роман. Ключевский во главу угла ставил работу над источниками. Его источниковедческие работы, включенные в данный сборник, давно уже стали классикой. Из них мы можем почерпнуть немало интересного. Оказывается, несмотря на плохие дороги и тощих от бескормицы лошадей, на Руси и в XVI веке ездили весьма быстро. Так, путь от Архангельска до Вологды занимал зимой на санях восемь суток, а от Вологды до Москвы – не более пяти суток. Из Новгорода в Москву добирались летом – шесть-семь, а зимой – четыре-пять суток, что было сравнимо со скоростями железнодорожных поездов во второй половине XIX века. Из сообщений же иностранных путешественников Ключевский выводит данные о численности московского войска в XV–XVII веках. По его оценке, в мирное время оно насчитывало до 100 тысяч, а в военное – до 300 тысяч человек, что кажется преувеличением, поскольку во время Северной войны Петр Великий никогда не имел под ружьем одновременно более 100 тысяч солдат и офицеров.
Ключевский был умеренным западником. Вот что он писал о взаимоотношениях России и Запада: «Вследствие отчуждения между Западной Европой и Россией, продолжавшегося до самого XVIII века, западноевропейское общество оставалось почти в совершенном неведении о положении и судьбах России; вследствие этого неведения в нем распространились и укоренились странные представления об этой стране… Но не один простой интерес дикой, неведомой страны… привлекал внимание западноевропейских путешественников к Московскому государству: в их описаниях сказывается иногда другой, высший интерес, руководивший их наблюдениями; у немногих из них, но зато наиболее беспристрастных и основательных, изредка встречаются намеки на то, что они чувствовали в древнерусском обществе под его азиатской формой присутствие начал, родственных с теми, которыми жила Западная Европа…» Как верно заметил Амфитеатров, «нет страницы у Ключевского, в которой бы он являлся угодником Западной Европы, однако Западная Европа знает, уважает и высоко ценит Ключевского».
Наш выдающийся историк верил, что во «взаимодействии правительственной власти и народного представительства, крепнущего в борьбе с ее преобладанием, и заключается залог будущего развития государства и усвоения правительством культурных начал конституционной монархии». До катастрофы 1917 года он, к счастью, не дожил. В начале 1990-х годов Россия продолжила свой путь там, где его когда-то прервали большевики, но пока что нам очень трудно разделить оптимизм Ключевского.