А зрителя и в грош не ставят

С интервалом в пять лет сделаны две картины, названия которых так явно перекликаются, что их связь вроде бы даже не требует доказательств. Автор сценария в обоих случаях – Елена Райская. Предполагалось, что она же будет режиссером обеих картин. Случилось иначе. Райская сняла первую – “Президент и его женщина” (1996), вторую – “Президент и его внучка” – продюсеры перепоручили Тиграну Кеосаяну. В результате связь названиями и ограничивается.

История создания “Президента и его женщины” причудлива и слегка экзотична. Сценарий был написан на Татьяну Миткову, которая прочла его с интересом и удовольствием, но сниматься отказалась. Отказ Митковой повлек за собой кардинальные изменения. Но реальное телевидение все равно проникло в ткань картины. Прямыми фрагментами передач – “Итогов”, любимовской программы тех лет “Один на один”, квадратиками мелькающих портретов кандидатов в президенты. Вперемежку с ними, оттеняя и окрашивая друг друга, шли игровые телевставки предвыборных выступлений персонажей картины. Телекомпания НТВ в лице Митковой живет в кадре как знак уважения к профессии, к классу профессионалов, к репутации.
Приглашение Елены Сафоновой переменило и облик картины, и ход действия. Поначалу стержнем истории была президентская кампания, напряженная неожиданной помехой, почти что компроматом: у кандидата-фаворита оказалась не предъявленная общественному вниманию первая жена. Мягкость, пластичность, изящество актрисы побудили, а скорее дали возможность вывести на первый план лирические мотивы. И Райская шанса не упустила – в стадии активного движения резко поменяла колею. По сценарию дело заканчивалось отказом от любви. Между личным счастьем и долгом герой (Борис Токарев) выбирал службу стране, а его, само собой, “выбирал сердцем” народ. Все выстраивалось красиво и щемяще-страдательно: с благом народа еще неизвестно, что и как получится, а два хороших человека – герой и десять лет назад по молодости, по глупости оставленная жена, а вместе с ней их ребенок – уже несчастливы. Так было.
Теперь финал иной – легче, серьезнее, честнее. Как-то уважительнее, что ли, к человеку. Главным образом к зрителю. Поскольку логика развития, характер и вид внутрисюжетных отношений по сути своей не что иное, как обращение к нравственному чувству зрителя, которого не обманешь агитками, даже утепленными искренностью.
Надо полагать, что если бы Райская сама снимала следующую картину, то и этот сценарий, “Президент и его внучка”, подвергся бы не менее существенной переработке.
Несколько слов для понимания содержания. В роддом только что не на лихом коне с пистолетом вместо шашки врывается Президент с телохранителями. Он требует президентского ухода за своим внуком. Но внука нет. Ребенка не удалось спасти. На помощь до смерти перепуганному врачу приходит акушерка. Она подменяет президентского младенца живой девочкой из двойни. Молодые матери еще не пришли в себя после тяжелых родов. Одна не знает, что потеряла мальчика, другая – что у нее близнецы. Обман удался. Через несколько лет на кремлевской елке девочки встречаются...
Не то чтобы сценарий был плох, неинтересен или брошен на полпути – в таком случае его вряд ли приобрела бы коммерческая компания “Киномост”, но он явно рассчитан на подгонку, срастание с актерами. А самое главное – не доведен до ума финал, возможно, оставленный Райской на потом. Но в чужих руках он таким и остался. Группа, заменившая в съемочном периоде группу Райской, не взяла на себя труд свести концы с концами, и в результате мы имеем произведение если не прославляющее киднаппинг, то уж, во всяком случае, утверждающее, что подчас он бывает даже умилительным. Особенно когда у матери отняли не обеих новорожденных, а только одну, да к тому же и отдали не в нищету, а в богатство.
Зрители, видимо, должны разделить такую точку зрения или просто не придать значения факту безнаказанного похищения ребенка. У Райской разрешение проблемы было намечено не слишком убедительно, на уровне слов, но, вероятно, нашелся бы в результате и более толковый выход, не противоречащий закону и нравственным установлениям.
Нельзя сказать, что картина Кеосаяна оторвана от народа и не старается быть привлекательной. Напротив. В ней немало смешных положений, остроумных реплик. Но еще больше (избыточно) самоигрального комикования, привнесенной на потребу публике карикатурности. Президент, его играет Олег Табаков, зачем-то похож на многих сказочных и сатирических киноправителей – от Броневого в “Том самом Мюнхгаузене” до себя самого в “Раз, два – горе не беда”, но это бы еще ничего. По совсем уж непонятным мотивам герой картины более всего напоминает Хрущева и особенно Ельцина, взятых прямо из низкопробных анекдотов. Тут вам и самодурство, и невежество, и “понимаешь”. Хохот зала скорее всего обеспечен. Следует ли напоминать, чем на самом деле славен Табаков? А вот поди ж ты.
Так же, видимо, нет смысла задумываться об уважении к артисту и к зрителям. Не те задачи. Однако не стоит ссылаться и на коммерческие, кассовые и еще какие-то сходные требования рыночной экономики. К зрительскому успеху кино стремилось во все времена и достигало его не обязательно посредством щекотки.
А что, если все не так? Вдруг преследовалась благородная цель? Дать отдых измученным душам. Отвлечь хоть на короткое время от тягот жизни. Впрочем, помнится, раньше жестокому веку противопоставлялись иные ценности – не икра до тошноты и не единение с народом на почве сдачи стеклотары с последующим распитием “ерша”. Нет, не складывается. Складывается только ощущение, что зритель должен за все это заплатить, а самого его и в грош не ставят.

Вера ИВАНОВА