ПРЕДАННЫЙ ТЕАТР

Он – актер. И он знает, что он актер. Он выходит на сцену и видит зрителя. Зритель тоже знает, что он зритель. Актер думает: «Вот оно! Момент, когда мне выпало доказать, что я не актер! А настоящий! Наполеон! Дионис! Винни-Пух!» Зритель думает: «Врешь! Не возьмешь!» И добавляет:
«Ну попробуй обмани, я хочу!»
Проходит полчаса. Актер (продолжая чеканить монолог роли) с восхищением думает: «Кажется, получается! Зритель смеется! Аншлаг!» Зритель смеется и думает: «Как это мило! Здорово же он умеет меня дурить!»
Проходит еще полчаса. Актер (немного усталый, потому что перенервничал) разочарованно думает: «Но я же не Наполеон! Я же Василий Ферзев! Почему этому зрителю ценнее какой-то там Наполеон, а не именно я!!!» Он эффектно опускает глаза во тьму оркестровой ямы, откуда слышится меланхоличная музыка, встречается взглядом с дирижером Музычкиным. Дирижер Музычкин морщится, потому что не далече чем вчера этот Наполеон, этот Ферзев, выпросил-таки у него сто рублей на водку и никогда не вернет.
Зритель не чувствует напряжения между ямой и их любимым Наполеоном. Зритель кудахчет, зритель упивается тем, что наконец его обманули, спешит в буфет. Ферзев идет в гримерную, закуривает сигарету. В проеме двери темнеет силуэт режиссера. «Все плохо, – захныкал режиссер, – зритель ничего не понял! Он смеется не там, где надо! Зритель – глупец!» «Но я стараюсь», – оправдывается актер. «Ты ни при чем, –
раздраженно обрывает режиссер, – это все зритель». «Как так, – возмущается Ферзев, – ведь Наполеон – это я! Ведь это я, я, я – Наполеон!» Режиссер смотрит с сочувствием на актера и, перед тем как поспешить из прокуренной гримерки, бросает: «Нет, Наполеон – это я».
Актер плетется на сцену и твердит про себя:
«Это я! Я!»
Прожектор высвечивает серое лицо, взмокшие волосы, выбивающиеся из-под душной треуголки. Актер заканчивает свою роль. Зритель кашляет и, чтобы сбросить неуютное оцепенение, шепчет: «Да... Черт... Это и вправду Наполеон».
Зритель сначала неловко, затем все смелее и смелее хлопает. Наполеон с высокомерной ненавистью, смешанной с благодарностью, принимает скромные дары зрителя. Зритель подталкивает в плечо Музычкина и билетершу, указывая пальцем на сцену: «Смотрите! Это же Наполеон!» Сзади подкрадывается режиссер и зловеще смеется: «Да какой же это Наполеон! Это Ферзев, актер наш, пьяница, молодой талант». Зритель обиженно корчится: «А вы кто такой, гражданин?» «Я?! Режиссер!» – «Ну так идите и занимайтесь театром, а я хочу с Наполеоном побеседовать, в кои-то веки такое происходит».
Но едва режиссер успел отпрыгнуть, Ферзев (Наполеон, Дионис, Винни-Пух) выстреливает в зрителя из игрушечного пистолета, сражая его наповал. «Он предал меня», – мрачно объясняет император и выходит прочь из зала.