Так ли все безнадежно?

Вместо того чтобы латать дыры предыдущих реформ, необходимо искать новые подходы

По оценкам международных экспертов, в России никто не знает, что делать с сельской школой. Какие бы варианты жизни села ни просчитывались, ни в одном из них не видно ясного и социально приемлемого места сельской школы. Когда страна привыкает к роли сырьевого придатка мирового сообщества, любые идеи реформирования села и сельской школы становятся невостребованными. За последние десять лет их число в России уменьшилось почти на 2000.
Но так ли уж все безнадежно, неужели мы обречены на полное обнищание и постепенное закрытие сельских школ?
В новых условиях им нужны новые идеи, действенные способы преобразования. Без них сельской школе не выжить.
Какие-то из новых подходов уже известны. Например, опыт Самарской области, где маленькие школы закрываются и организуется подвоз детей в более крупные. За счет этого денег в целом становится вроде бы больше. Эта идея усиленно пропагандируется некоторыми чиновниками Министерства образования. Вот только не для всех регионов она подходит. Во-первых, потому, что подвоз уже и так интенсивно осуществляется там, где это экономически выгодно, и «новая» самарская идея вовсе не так уж нова. Во-вторых, расстояния и климатические условия северных регионов, например Красноярского края, никак не сопоставимы с европейской частью России. Организовать подвоз в холодное зимнее время без ущерба детскому здоровью практически невозможно. И в-третьих, закрытие сельских школ наверняка приведет к ликвидации многих сел. За счет школы во многом село и существует. Зачастую только в ней есть библиотека, возможны какие-либо культурные мероприятия, только там сельские жители могут собираться и решать общие проблемы…
Вместо лихорадочного поиска универсальной палочки-выручалочки важно развивать различные подходы к образованию на селе. Специфика села такова, что одинаково в разных школах преподавать невозможно. Ученые отмечают, что вариативность, многообразие подходов органически присущи сельскому образованию. Сегодня это и экстернат, и обучение на дому, и семейное образование, и межшкольные образовательные программы. Когда человек сам определяет для себя приемлемую форму образования и готов нести за нее ответственность, то и образование он приобретет с наибольшей эффективностью.
Все привыкли воспринимать специфику сельского образования как исключительно аграрную. Дескать, обучим детей коров доить и на тракторе ездить – вот и образование у них будет надлежащее. Увы, изоляция от окружающей действительности – самое сложное, что необходимо преодолеть сельской школе. Без умения ориентироваться в ошеломляющем потоке информации сегодня не может прожить ни один человек. Научиться этой ориентировке – значит иметь возможность построить и реализовать собственную карьеру. И этому должна учить сельская школа. Показательно, что даже самые отдаленные эскимосские и алеутские поселения на Аляске в своих школах имеют Интернет. Быть причастным к современному уровню цивилизации – это и значит гарантировать свое собственное социальное благополучие.
Системные изменения в сельской школе достаточно сложно осуществляются. Региональные программы развития образования принимают депутаты. Какими бы замечательными они ни были, каждого депутата все равно беспокоит не изменение ситуации в регионе в целом, а лишь возможность показать перед конкретным районом, конкретными избирателями свои собственные лоббистские возможности. Сколько компьютерных классов удалось отхватить в свои территории... Только системного изменения не происходит, и мы по-прежнему вынуждены лишь латать дыры не проведенных вовремя реформ (а потом оказываться под угрозой реформ лихорадочных, при помощи которых пытаются первым пришедшим в голову радикальным способом наверстать упущенное).
Реальные изменения в сельской школе возможны лишь с налаживанием нормальной системы местного самоуправления. Она нужна даже не для финансирования, ведь большинство сельских территорий – дотационные. Она нужна для того, чтобы на селе могли определиться, куда двигаться, в чем будущее каждого поселка.
Где-то ситуация такова, что сельская школа должна учить детей так, чтобы будущие выпускники могли уехать, покинуть родное село, в дальнейшем жить в краевом центре или каком-нибудь более перспективном городе. На первый взгляд несколько циничная позиция, но когда останавливаются производства, пропадают надежды на перспективное будущее, то старшие поколения заботятся об одном: чтобы их дети могли жить в более благополучных условиях.
Для этого сельская школа старается работать так, чтобы выпускники могли поступать в вузы не хуже городских ребят, – налаживать нормальное преподавание иностранного языка, математики, других предметов. Самым важным становится здесь приемлемый, конкурентоспособный уровень образования. (Хотя угнаться за требованиями вуза почти невозможно. Ведь, по сути, вузам выгодна нестыковка их программ со школьными.) Выдержать конкуренцию с городскими школами непросто, однако, используя методики коллективного способа обучения, приглашая преподавателей, работающих в режиме погружения, вполне возможно. Здесь и услуги преподавателей вузов могут быть весьма кстати.
Но есть и другие попытки ответить на вопрос о предназначении сельской школы. В первую очередь они связаны с представлением о том, что школа может взяться за возрождение жизни на селе. Пусть слово “возрождение” не очень точное. Речь скорее идет не о возрождении, а об обустройстве новой жизни, качественно отличной от всего прошлого опыта. Вряд ли стоит в сибирской деревне возрождать традиции ссыльного села, куда с разных концов страны переселялись целыми семьями неугодные сталинскому правительству люди. Новое время неизвестно когда наступит, его еще нужно построить. И лучше не возрождать мрачноватое прошлое, а строить пока не очень ясное будущее.
И для всех прецедентов продуктивных изменений в образовании на уровне местного самоуправления характерно то, что они не игнорируют социальные, экономические и культурные особенности. Сегодня ситуация такова, что кое-где из-за отсутствия учителей идут преподавать повара, а где-то находят средства и создают фонды поддержки одаренных детей и талантливой молодежи. Но у каждой территории есть потенциал развития, есть свои особенности, позволяющие району задумываться о будущем и строить свое будущее.

Игорь РЕМОРЕНКО