Не прошедшие по конкурсу

Мы ищем, чего они не знают, и не замечаем,
что они уже многое умеют

Давайте будем честными

Что мы делаем на вступительных собеседованиях, если мы – принимающая сторона, решающая, учиться у нас ребенку или нет. Как мы поступаем, если школа у нас престижная и есть возможность отбирать, потому что всех желающих принять все равно не сможем?
Мы начинаем выбирать. Выбирать удобных детей.
Много ли учителей, которые принимают тех детей, что первыми принесли заявления, а диагностические тесты и опросы проводят, чтобы разработать планы индивидуального развития для каждого ученика, и призвание свое видят в том, чтобы научить каждого да еще и справиться с этой задачей могут? Таких, к сожалению, не много. Сначала стало допустимым, потом модным, а теперь просто обычным делом разделять детей на способных и не очень и совсем безнадежных.
Тесты, которые используются в большинстве престижных школ для знакомства с будущими учениками, тестами, собственно, не могут быть названы. Измерению развития тех или иных функций они вовсе не служат. Это в большинстве своем ловушки, которые помогают принимающей стороне объяснять родителям, почему их ребенок не может учиться в той школе, в которую его привели.
А куда тех, кого высокая комиссия не выбрала себе в ученики? Тех, кого не сумели отстоять родители? В коррекционные классы? Но специалисты утверждают, что там детей с проблемами интеллекта, действительно не позволяющими учиться в обычных классах, – единицы. А большинство – с проблемами поведенческими.
Но школа, не владея необходимыми в таких случаях методиками, не умея, по сути, учить маленьких, стремится взять только удобных – хорошо бы уже одолевших программу начальной школы или, во всяком случае, беспроблемных: усидчивых, внимательных, без речевых и двигательных недостатков.

Примерьте на себя

Если бы собака была легче жука и тяжелее слона, то кто был бы легче всех?
Волк, лиса и медведь жили в трех домиках: первый – белый с большим окном, второй – зеленый с большим окном, третий – зеленый с маленьким окном. У волка и лисы домик с большим окном, у волка и медведя – зеленые домики. У кого какой домик?
Думается, большинству взрослых потребуется немалое время и, пожалуй, листок бумаги, чтобы решить подобные задачки-загадки, а это – вопросы, заданные детям при поступлении в школу.
«На ветке сидели три птицы, улетели две. Реши задачу». Дети знают, зачем они сюда пришли, им дома говорили, что учитель будет проверять, как они считают, и… попадаются. Ответить, что задачу эту решить нельзя, так как нет вопроса, не решается никто. Исключением может быть только ребенок, с которым такую ситуацию специально разбирали и который готовился к поступлению с учительницей из этой же школы.
Или еще вариант: «Стояло шесть машин, несколько уехало. Сколько осталось?». Даже неплохо подготовленные к школе дети начинают гадать: 3, 4. Не может малыш быть настолько самоуверенным, чтобы попенять учительнице, что она дала недостаточное условие и поэтому задачу решить нельзя.
Ну, это об откровенных ловушках, а есть еще и просто незаконные требования. Требуют, чтобы ребенок читал. И не просто складывал буквы и слоги, а читал бегло и с пониманием. Требуют, чтобы он считал в пределах десяти, а кое-где и с переходом через десяток – последующее и предыдущее число лучше всего знать уже по всему числовому ряду до сотни. В прошлом году при поступлении спрашивали и фонематический анализ: «Какой второй звук в слове ёжик?» Пройдите, дорогие учителя, по школе и задайте этот вопрос своим коллегам, которые не филологи и не преподают в начальных классах, – без дополнительных объяснений ответят не все.
Объясняют такие высокие требования, откровенно обманывая родителей: вы ведь поступаете в гимназию. Но гимназии принимают детей в пятый класс, после начальной школы, никаких прогимназий по закону не существует, и те, кто в них поступал в первый класс и учился, все равно наравне с другими будут держать экзамены, чтобы стать гимназистами. А вот подготовить их к этим экзаменам должна начальная школа. Подготовить, а не получить готовеньких.
Но программа начальной школы все решительнее вытесняется в дошкольное образование. Кто, как и какой ценой добывает эти знания до школы, ее, школу, не интересует. Хотя нет, интересует, только с другой стороны: как единственная надежная статья дохода. Прогимназии, платные курсы подготовки, нулевые классы теперь есть в каждой уважающей себя школе. “Вы к нам без занятий на наших курсах не попадете” – это обычный разговор с родителями, которые пришли записывать ребенка в первый класс. “А после ваших курсов точно попадем?”
Тут, думается, правомерен вопрос: если выбрать детей, освоивших программу начальной школы еще до поступления, чем же с ними, талантливыми, заниматься в школе? И почему тогда у этих талантливых по семь уроков вопреки всем нормам? Может быть, им самое время отдохнуть после интенсивных трудов подготовки к первому классу?
Отбор в первый класс – пожестче вузовского. Любой абитуриент, не поступивший в этом году, может прийти в следующем, некоторые поступают в выбранный вуз по нескольку лет подряд и в конце концов добиваются своего. У абитуриентов первого класса запаса времени, как правило, нет. В этом году срезался – все. Должен искать другую школу.