Почему эффективная работа в школе
невыгодна?
Проверка тетрадей
Я – учитель русского языка, и проверка
тетрадей – одна из важнейших составных частей
моего труда. Труда любимого и интересного, но и
очень напряженного. Во всех методических
пособиях большей частью обращают внимание на
объяснение материала, а контроль знаний ученика
освещен слабо. Чтобы понять, как усвоен материал,
ребенок должен его “отдать”, и необходима
обратная связь с учителем: всевозможные
письменные контрольные работы, письменные
зачеты, тестирование, опросы фронтальные и
индивидуальные. Но самым объективным будет
диалог учителя и ученика. Однако на развернутый
письменный опрос учитель тратит много времени,
почти ничего за это не получая.
У меня – один пятый, два шестых и два восьмых
класса. За все я получаю в месяц 97 рублей. В
классах больше 100 человек, и получается 1 рубль в
месяц на одного ученика. Причем в этот рубль
входит проверка домашних работ, классных,
контрольных, диктантов, изложений, сочинений. При
этом пропадает зрение и тратятся нервы, потому
что дети редко правильно выполняют задания и,
разумеется, учитель при проверке нервничает.
Ничтожной оплатой нас вынуждают меньше
проводить письменных работ. На тетради учитель
русского языка или математики тратит больше
времени, чем на подготовку и проведение уроков.
Все свободное время уходит на проверку. Если
точные предметы могут обойтись тестами, то ни
грамотность, ни умение анализировать тестом не
проверишь. На проверку письменной работы объемом
три листа в 10–11 классе уходит на каждую по 30
минут, а если плохой почерк, то и больше.
Сочинения
В большинстве вузов давно пишут
изложение, а мы в школах до сих пор – сочинение.
Не все дети способны писать сочинение. Например,
Ваня, способный мальчик, прекрасно мыслит, может
поставить проблему и решить ее, но не может
писать сочинение. Или Оля, победительница
республиканской олимпиады по русскому языку,
вошла в десятку сильнейших по России – она
сочинения писала хорошие, но только хорошие. Не
хватало легкости, воздушности, чего-то
неосязаемого, у нее был тяжелый стиль. Чтобы
научить ребенка писать сочинения, надо писать их
с 5 класса. И учитель столько должен проверить!
Когда я взяла классное руководство в десятом
классе и начала вести русский язык, то за месяц
давала больше 10 различных сочинений. 25 человек по
10 работ = 250 работ. И все – за 25 рублей! Но этот
детский и учительский труд – основа того, что
ребенок вообще будет писать.
В толпе ребенок не учится.
Это возможно только индивидуально: он пишет, а я
проверяю. С одной стороны, нам говорят: “должны
научить”, а с другой – платят так, чтобы мы
делали это неэффективно.
Внешний вид
Полузабытый сейчас Макаренко говорил,
что мужчина в школе должен быть мужественным, а
женщина – выглядеть прекрасно. Это очень много
значит, какой учитель вошел в класс.
Девочки-школьницы, встречающие по одежке свою
учительницу, лишь изредка вспоминающую о
современной моде, вольно или невольно переносят
отношение к внешнему облику на человека и его
предмет.
В Японии сохранилось восточное отношение к
Учителю: эта профессия считается священной, а
труд ее представителей является гораздо более
высокооплачиваемым, чем, например, в США. По
закону (вот бы нам в России такой!) учителя входят
в число 25 процентов наиболее высокооплачиваемых
работников в стране. В первый год работы японский
учитель зарабатывает больше, чем начинающий
инженер, бизнесмен, фармацевт.
Индивидуальная работа вне урока
Исправление оценок, дополнительные
занятия с отстающими – раньше все это было
бесплатно. Сейчас, во времена денежных отношений,
мало кто будет работать бесплатно, и это
естественно. Когда ребенок говорит: “А можно мне
исправить?” – я мысленно спрашиваю: “А кто мне
за это заплатит?” И мысленно же отвечаю:
“Никто”. Если маме этого ученика предложат
остаться на работе и при этом не будут платить,
что она скажет?
Татьяна ПОЛУХИНА
|