Время заканчивается, ускользает, летит, течет. Мы нашли способ его остановить, спрятав под толстую кожу фотоальбомов. Наверное, век уходящий никто не назовет Веком Фотографии, это скорее относилось к эпохе наших прабабушек. Двадцатое столетие – Век Массовой Фотографии, эпоха всеобщей фотографизации. Трехлетний ребенок может делать снимки, нажав на кнопку “мыльницы”.
И мы расслабились, утратив ощущение тайной недоступности, и довольно скоро стали жертвами невинной забавы – бесчисленное множество портретов, наших и детских, почти ничего не выражающих, накапливается дома. Мы неприятно удивлены отсутствием интереса к ним, потому что думали: ну уж детские-то фотографии всегда будут очаровательны. Некоторые задумываются после первого поражения и стараются изучить технику фотографирования.
Другие продолжают в том же духе. А есть странные третьи – люди, которые избрали фотографию в качестве метода наблюдения за развитием ребенка и даже средства его (а заодно и своего) воспитания. Как раз об этом третьем пути – материалы сегодняшней “Метафизики детства”. Разные люди, совсем не обязательно педагоги, размышляют о феномене детской фотографии.
Что можно прочитать в детском снимке, сделанном неуверенной семилетней рукой? Что происходит с человеком, когда он берет фотокамеру в руки и становится на коленки, чтобы разглядывать мир с высоты маленького ребенка? Может ли измениться концепция воспитания, имеющаяся в голове и сердце взрослого от частого подробного рассматривания детских фотографических портретов?

Мгновение неподдельных движений

Вдруг окажется , что ты единственный, кто это видел?
(Монолог человека с фотоаппаратом)

Детей фотографировать очень сложно. Люди сильно ошибаются, когда думают, что достаточно найти ребенка с симпатичной мордашкой – и дело сделано. Многие, наверно, как я, играли в детстве с шариками ртути, не зная, что она опасна. Шарики катались туда-сюда, и поймать их было довольно сложно. Я думаю, ребятишки очень похожи на эту самую ртуть, каждую секунду другие, удержать их невозможно.
Что меня привлекает в съемке детей? Настоящая эмоция, которую у взрослых редко встретишь. И надо долго разговаривать с человеком, прежде чем щелкнуть затвором. А ребенок почти не играет специально никаких ролей для того, чтобы быть в контексте окружающей среды. Наоборот, он старается ее себе подчинить, преобразовать, а не приспособиться. Может быть, поэтому учителям так трудно с некоторыми детьми.
Как я снимаю? Долго общаюсь с ребятами, смотрю на них и жду, когда же они будут настоящими. Жду интереса, взгляда вовне или в глубь себя, задумчивости, страха, покоя, а параллельно решаю чисто технические задачи – думаю, как ляжет свет, выбираю ракурс и прочее. Обязательно жду правды движения, чтобы оно было естественным, а не сыгранным. Это здорово видно по линиям тела, его вписанности в рамку комнаты или пространство улицы.

Вот пример из недавних моих съемок – картинка о том, как дети ждут учительницу. Все знают, есть такая игра – нужно выскакивать в коридор и сообщать одноклассникам о ее приближении. А у тех замирает сердце – может быть, совсем урока не будет? Смотрю – двое мальчишек, один в темной рубашке, другой в сером свитере, выглядывают на лестничную площадку, а стены там – одна светлее, другая темнее. И так живо и красиво по свету и линиям это было, что я не мог не сфотографировать. А однажды в деревне увидел девочку лет шести у окна утром. Она откинула занавеску и смотрит на улицу. Я проснулась, ура, новый день! Каким он будет? Я поймал выражение ее глаз, блики солнца на складках рубашки, распущенные волосы. Получился хороший, поэтический снимок. Мне кажется, качество фотографии сильно зависит от того, какие картины смотрит фотограф, какие книги и видеокассеты стоят у него на полке. И от вкуса к жизни. Вкус к жизни означает для меня доверие к простым, не нарочитым жестам, понимание детского языка, уважение детского мира. Если ребенок смотрит на помявшийся уголок тетрадки и что-то при этом шепчет – это совсем не смешно. Это важно для него, значит, можно и нужно снимать.
Когда дети по-настоящему увлечены чем-то, они не обращают внимания на человека с фотоаппаратом, хотя, конечно, знают, что их снимают. Поэтому и кажется, что в такие моменты детей снимать особенно легко. Еще одно распространенное заблуждение, что дети на старых фотографиях – ангелоподобные существа, по крайней мере они так выглядят. Тут дело во многих вещах – в том, что бумага была другая и технологический процесс другой, выдержка дольше. Но еще, как я думаю, важно вот что. Раньше фотографировались только в особенных случаях и люди понимали ответственность момента, соответственно и собирались. Помню случай из собственного детства в деревне. Я прибежал домой, а мама говорит: “Фотограф приехал, часа через два будет у нас!” И мы стали прибираться, повесили ковер на стену, оделись в лучшее и ждали. Я отчетливо помню, как я напрягся тогда. Выходит, с одной стороны, я, шестилетний мальчик, был совсем неестественным тогда, но, с другой стороны, в чем-то наоборот, потому что я был по-настоящему серьезным, когда смотрел в объектив. Это было что-то вроде послания в будущее, хотя тогда я, конечно, не говорил так. Мне кажется, раньше каждый человек невольно думал – я фотографируюсь и оставляю свой след потомкам.
А сейчас наконец-то наступило такое время, когда почти в каждой семье есть простейший фотоаппарат-”мыльница”. Отношение к съемке стало другое, проще, люди уже не собирают себя перед камерой, а либо ее просто боятся, либо не обращают внимания. Домашние альбомы переполнены детскими фотографиями. Но большая часть из них – безжизненные, мертвые, потому что родители часто считают правильным проинструктировать ребенка перед съемкой, как ему следует встать, куда смотреть и так далее. И выходят холодные снимки. Хотя я тоже перед съемкой разговариваю с ребятами (ведь не всегда удается подсмотреть ситуацию, но многие дети могут эту ситуацию создать, сыграв совершенно естественно). Так вот, я всегда просто болтаю с ними о разном, чтобы они чувствовали – я обычный человек, а не строгий дяденька с камерой. А родители часто склонны невольно стращать детей репликами типа “не вертись”, “посмотри на маму”, “застегни пуговицу”. И детская живость исчезает. Фотограф, я думаю, должен ощущать ответственность за то, что снимает. Вдруг окажется, что он единственный, кто это видел, – и пропустил?! Поэтому он должен чувствовать, когда Время пальчиком толкает его в затылок – снимай!
Еще одна нынешняя привычка – показывать детские фотографии гостям. Разглядывают, иногда даже пытаются что-то расшифровать. Это очень благодарный момент. Глаз взрослого находит вдруг то, что он вообще-то в жизни не замечал. А если взрослый – человек вдумчивый и хоть чуть-чуть владеющий фотографическим ремеслом, он попытается быть растворенным в среде ребенка. В этот момент в нем происходит полезная работа, он как бы даже начинает думать на детском языке. Становится на коленки и смотрит на мир с высоты роста ребенка хотя бы одну минуту, пока фотографирует. Это бесследно не проходит.

Записала Елена ЛИТВЯК