ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ НА РАЗВИЛКЕ: ПУСТЬ КАЖДЫЙ СКАЖЕТ ЧТО-НИБУДЬ НА ДОРОГУ!

Первые новогодние дни, притихшие школьные коридоры, ни звонков, ни беготни – зимние каникулы... У педагогов тоже маленький отдых. Но мы все-таки решили поговорить с известными учителями, постоянными авторами газеты, вашими знакомыми по Соловейчиковским чтениям и по горячей приверженности к педагогике сотрудничества.
Мы спросили их об ожиданиях на будущий год (а может, и на будущее тысячелетие) и о том, что представляется им самым важным, ценным, верным для развития российской школы.

В уходящем веке очень четко обозначились два пути развития образования.
Один ведет к догматичной, инспекторско-назидательной, жестко регламентированной педагогике. Другой – это живой поиск новых способов ненасильственной педагогики, которая дает ребенку возможность свободного осмысления мира и жития в мире.
Такое же ощущение от общей атмосферы. Страна стоит перед выбором: жесткий авторитаризм или свобода. И я мечтаю собраться на съезде учителей, куда бы попали не чинуши или выбранные ими люди, а наши звезды, настоящие творцы, чтобы поговорить об этом главном выборе.
Следующая важная тема для общего разговора: нам надо по-новому посмотреть на отношения учителей и родителей. К сожалению, институт родителей пока остается в стороне от наших педагогических раздумий.
И, наконец, хочется, чтобы мы вышли на разработку законодательства, которое защитило бы ребенка и физически, и психологически. Насилие в форме всевозможных стандартов, тестирования может привести к искажению человеческой природы. Жизненная энергия ребенка может быть подавлена искусственно насаждаемым уставным техногенным мышлением. Вот от этого хотелось бы уберечь детей. Пусть в новом веке наша школа сохраняет живое свободное начало в человеке.

Чего я хотел бы в новом году? Идти к ребенку. Дай Бог нам поумнеть, побольше узнать о ребенке, возвращаться и возвращаться к нему.
Бывает, начинаю что-то объяснять, а дети говорят мне: это не так.
Наступило такое время, когда ребенок может быть умнее, осведомленнее нас во многих вещах. И если ребенок иногда не слушает меня, то это, возможно, потому, что он знает о том, что мы обсуждаем, гораздо больше. Поэтому задачей ближайшего будущего мне видится соединение чисто учебного знания с тем, что сегодня ребенок знает из жизни.
В детях живет потребность в хорошем. Она потом умирает во взрослом состоянии, когда мы начинаем хитрить, приспосабливаться.
А в детях оно есть. Поэтому взрослый должен приласкать, поддержать ребенка. Как ты учишься? Плохо? Вижу, что плохо. Но ты постарайся, ты же такой хороший, милый, добрый.
Пусть каждый скажет ребенку что-нибудь доброе. Например: ты наша надежда. Или так: тебе сегодня трудно, но ты постарайся немного.
Добрые слова помогут ему расти человеком.

Я не люблю гадать о будущем. Мне интересно то, что происходит внутри – внутри меня, моих учеников, нашего эксперимента. А поток времени, события – это внешние вещи. На них я, конечно, тоже реагирую, но не придаю слишком большого значения. Максимум, что мне в этом смысле интересно, – наблюдать и предполагать, во что превратится та или иная затея.
Никаких особо радужных ощущений от будущего года у меня нет. Потому что нынешняя политика не очень-то предполагает существование вероятностной модели образования. Главная забота будущего года – экзамен моих девятиклассников – изложение с элементами сочинения. Им придется заниматься работой, которой они в принципе никогда не занимались, и ее результаты будут засчитываться как контрольные. Экзамен этого типа предполагает воспроизведение текста по заранее известной модели с незначительными отступлениями. А мои дети привыкли работать по-другому – не воспроизводить, а выстраивать с текстом собственные, авторские отношения. Конечно, они все напишут, но то будут оригинальные работы личного почерка, а не искомые изложения. Что соответственно может означать – экзамен они провалили. В этом точка моего беспокойства – что делать? Цель эксперимента достигнута: девятиклассники делятся только своими мыслями. Но позволить писать как всегда, заранее зная, что они провалятся, – имею ли я на это право? Вопрос открыт.