Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №90/2000

Вторая тетрадь. Школьное дело

Вера ИВАНОВА

Грустно жить на проценты с капитала прошлого...

Но, к сожалению, новые предложения не ставят перед такими актерами, как Банионис, новых задач

Что ни говорите, актер всегда актер, а актерская непосредственность сродни детской. Не случайно же те и другие охотнее всего играют, не делая особых различий между жизнью и представлением. Откуда только слова у них берутся, уморительные ужимки или жалостные мины, безотказно вызывающие смех, восторг или сострадание. Причем, заметьте, вовсе они не врут, они просто обращают на себя внимание тех, кого любят, на кого надеются. Можно сказать, заостряют проблему. Многие запомнили интервью, данное Леонидом Броневым уже несколько лет назад. Особенно его ответ на вопрос о предложениях сниматься. Броневой сказал, что отказывается потому, что не хочет остаться в памяти зрителей неким существом с голой задницей. Лихо! В кино тогда действительно царили «чернуха» и «порнуха». Другой актер (и режиссер), Евгений Матвеев, в тщетных поисках финансирования картины «Любить по-русски-2» разыгрывал отчаянную готовность поступиться принципами и в целях спасения фильма угодить имеющим деньги, снять эпизоды с ню.
Прошли годы, и обстоятельства переменились. С одной стороны, вроде никто больше не требует откровенного обнажения и любовных утех на экране; с другой стороны, их не стало меньше, вроде теперь самим исполнителям нравится таким образом завлекать публику. Иначе нечем объяснить «разоблачения» Амалии Мордвиновой в фильме Наны Джорджадзе «Лето, или 27 потерянных поцелуев».
По части же отдельного проливания крови и демонстрации мышечной силы дело и вовсе с места не сдвинулось, но кино явно уступило первые позиции телевидению.
Телевидение сумело заманить в свои сети обездоленных киноартистов и молодых театральных артистов, не успевших всерьез, в полную силу своих возможностей оказаться в кино. Например, Дмитрий Певцов. Так совпало, что кинематограф достался ему на излете былой репутации. Имеется в виду реноме кино, а не Певцова. Актер сыграл «афганца», изломанного судьбой, понравился и запомнился зрителям («...по прозвищу «Зверь»). Но наступили 90-е годы. Кинокарьера молодого артиста достойного развития не получила. И теперь живут-поживают отдельно один от другого, изредка все-таки соприкасаясь, два разных человека: Певцов ленкомовский (его Треплев в «Чайке» определенно был театральным событием) и Певцов телевизионный. Первый – ни на кого не похож, второй – на кого придется (сериалы «Бандитский Петербург», «Остановка по требованию»).
Кажется, похоже на катастрофу. Отчасти так оно и есть, и краски сгущены лишь относительно. Молодые артисты хоть в какой-то степени защищены, хоть театралы могут увидеть их по-настоящему. Но театралов-то по объективным причинам неизмеримо меньше, чем кино- и телезрителей. Вот телевидение и соблазняет могучими своими силами. Трудоголиков – работой, малоимущих – гонорарами, тех и других – популярностью. Бум в кинематографе – дело, обещанное знатоками процесса, однако пока гадательное, а вот телесериалы уже выпекаются как блины. Нельзя сказать – изготавливаются, потому что собственно готовки, как правило, не просматривается. Но что, скажите, играть той же Амалии Мордвиновой в недавно прошедшей «Золушке»? Та девушка, которую зовут Никита и с которой героиня Мордвиновой списана, оставила по себе кое-какие воспоминания, вызвала некие эмоции, что же касается нашей актрисы, то история Евы – Мыши так быстро обернулась невнятицей, что нет смысла сокрушаться о ее неожиданном завершении.
Телевидение, надо сказать, вообще жирует на кино, используя для завлечения зрителей (и, что стоит подчеркнуть, рекламодателей) не только кинематографистов, но и кинофонд, сложившийся за несколько десятилетий. Да и новые картины выходят в эфир гораздо раньше, чем полагалось бы. Улучшения в кинопрокате тоже пока главным образом ожидаются, хотя подвижки все-таки есть.
Тем не менее пусть не бескорыстно участие телевидения в судьбе кинематографа, пользу оно все-таки приносит. Кто бы и как иначе узнавал новые имена? Даже артисты, знавшие невероятный успех, то есть звезды и кумиры давних и не очень давних лет, известны новым зрительским поколениям благодаря ТВ.
Была когда-то популярная передача – «Театральная гостиная». Шла она вечером, будто после спектаклей собирался театральный народ – артисты, режиссеры, драматурги, художники, композиторы, критики. И много чего обсуждали они, рассказывали, показывали. Бывало весело, а бывало и не очень, если тема располагала к другому настроению. В общем, все это казалось интересным. Сравнительно недавно, в ноябре, Маргарита Александровна Эскина снова собрала гостей.
Среди них – Донатас Банионис. В отличие от многих он и сейчас снимается, у него есть новые роли. Но он говорит о них, опуская глаза, смущаясь. Грустно ему жить на проценты с наработанного капитала. Именно так расценивает Банионис свои сегодняшние экранные (да и театральные) работы. Он ничего не может поставить рядом со спектаклями Ионаса Мильтиниса, фильмами Жалакявичюса, Тарковского, Швейцера. Между тем из нескольких десятков прошлых картин не каждая же была свершением, но в том-то и дело, что, во-первых, были вершины, назовем самые живучие по количеству телеповторений – «Солярис» и «Мертвый сезон»; во-вторых, были надежды на предстоящее. Силы, талант Баниониса не исчерпаны, а новые предложения не ставят перед актером новых задач.
Проект, в котором сейчас занят Банионис, вполне может оказаться успешным. Честно говоря, актеру можно скорее позавидовать, чем разделить его смущение. Именитый автор, из лучших мастеров жанра, – Рекс Стаут, любимый многими герой – частный детектив Ниро Вульф. В чем же дело? В чем-то, чего мы пока не знаем, а главное, наверное, в требовательности. Банионис знает, чего можно ждать и требовать от себя и от настоящей работы, причем его притязания вряд ли кому-то покажутся чрезмерными и нарочитыми. Разве что чуточку повышен градус эмоций. Но актер и не дает забыть об этом.
У молодых артистов в большинстве случаев такого багажа нет. Между тем то же телевидение (можно и повторить: собственной выгоды ради) обеспечивает им известность едва ли не большую. Средства массовой информации легко тиражируют внешние параметры объекта и дополнительные сведения, которые объект пожелает сообщить или не сумеет утаить. Во все века актер мог в одночасье сделаться знаменитым – стоило только хоть раз заставить публику смеяться или плакать, бросить ее в бездну страдания или вознести к небесной радости. Другую цену раньше не платили. Сейчас в ходу иная монета – частная жизнь.
На стыке наших веков и тысячелетий для всеобщей узнаваемости достаточно агрессивной «раскрутки». К тем актерам приходили зрители, этих поодиночке и группами внедряют в наши дома на правах общественного достояния – с их родственными, семейными и интимными связями, вкусами в еде и одежде, пристойными и не слишком манерами поведения. Они появляются в разнообразных передачах и рекламе, участвуют в кампаниях по выборам и торжествах по поводам открытий, закрытий, празднуют на глазах у многомиллионной аудитории чьи-то и свои дни рождения. Банионису в данном случае (собирательное понятие) ничего подобного, надо думать, и не снилось.
Совсем скоро наступит праздник. Как ни считай 2000 год – концом ли века, началом ли, а уж 2001-й бесспорно попадает в новое столетие и тысячелетие. Если спросить зрителей, среди прочих пожеланий наверняка окажутся новые (хорошие) фильмы, новые (хорошие) роли любимых артистов. Если спросить артистов – догадаться не трудно, их чаяния совпадут.
Пусть так и будет.



Рейтинг@Mail.ru