Человек, сотвори себя компьютером!
Научившись вживлять процессоры в мозг,
мы, возможно, обеспечим себе бессмертие. Но
останемся ли при этом людьми?
 Примерно полвека назад в жизни
человечества произошло поистине революционное
событие: появился компьютер. Поначалу в нем
видели лишь электронного помощника, способного
освободить человека от решения сложных задач. Но
дело обернулось по-иному.
Чем хорош и удобен компьютер? Не только умением
быстро считать, много запоминать, наглядно
представлять! Нет, важно и другое. Все, что он
знает, все «особое и неповторимое», чем его
напичкал владелец, можно без труда копировать на
дискеты, а потом, когда металл и кремний выйдут из
строя, когда бренная оболочка будет достойна
скромного радиорынка или склада утильсырья,
тогда хозяин этого помощника, отжившего свое,
приобретет новый компьютер и скопирует в его
память все содержимое прежнего.
Это свойство машины заставило по-другому
взглянуть на проблему бессмертия. Что мы хотим
уберечь от тления? Отбрасывая все ненужные
качества – цвет волос и форму черепа, состояние
сердца и набор внутренних органов, мы вслед за
известными фантастами и футурологами придем к
единственно возможному выводу: все, что нам нужно
сохранить в человеке, спрятано в его головном
мозге. Если мы убережем его содержимое, человек –
«единственный и неповторимый» – продлит свое
бытие.
В течение десятилетий образцом для компьютера
был человек. Специалисты старались научить
компьютер думать, а то и действовать – слышать,
видеть, говорить, – как человек. Внезапно стрелка
повернулась на 180 градусов. Теперь те же
специалисты загорелись желанием научить нас
жить, как компьютер. Если мы наловчимся считывать
информацию, хранящуюся в глубинах мозга, и
предельно точно копировать ее, то подарим
владельцу этой уникальной «базы данных» новую
жизнь. Он начнет жить в новом теле, все части
которого по причине своей хрупкости и
небезопасности заменены новым «материальным
носителем» – прочными и надежными протезами из
стали, силикона, галлия и т.д. Форма – ничто,
содержание – все! Этот девиз как нельзя лучше
передает завтрашнюю судьбу человека. Но так ли
легко скопировать «начинку» человеческого
мозга?
* * *
Ученые всего мира пытаются понять тайны
человеческого мозга или хотя бы мозга
высокоразвитых животных. Они вживляют в него
электроды, регистрируют его деятельность с
помощью ядерно-спиновых томографов и
энцефалографов, пытаются подключить микросхемы
к самим клеткам.
Уже сейчас мы можем напрямую наблюдать за
работой отдельных клеток головного мозга.
Однако, сколько бы мы ни изучали клетки, их сумма
– мозг в своей совокупности – остается для нас
белым пятном.
Нам непонятно и главное состояние человеческого
мозга – сознание. Некоторые исследователи
называют его побочным продуктом нейронных сетей,
а то и дефектом недостаточно четко работающей
машины. Мы и впрямь задумываемся, лишь когда
перестаем что-то механически делать. Если бы мы
не рассуждали, не предавались рефлексии, а только
действовали, то нашей настойчивости и
эффективности можно было бы позавидовать.
Разве это не парадокс: чтобы удачливо жить, надо
меньше думать? Испокон веку жертвами этого
парадокса были многочисленные чудаки, чей
удивленный, восторженный, растерянный,
рассуждающий мозг все время работал с перебоями,
мешая им поспешать за безрассудными воинами,
упрямыми крестьянами или не знающими сомнений
вождями. Уступая им во всем из-за проклятой
рефлексии, они могли положиться лишь на свое
хитроумие, позволявшее имитировать
«механические» свойства человеческой натуры,
создавая всевозможные орудия труда, механизмы,
машины. Так промедление оборачивалось
последующим выигрышем в силе и скорости.
* * *
Нет, человеческий мозг представляет собой
настолько сложную структуру, что в ближайшее
время мы вряд ли сумеем понять ее, как ни
стремимся к этому. Что ж, связать мозг с машиной
можно и не зная всех его тайн. Как говаривали сто
лет назад мудрейшие из наших предков, не надо
уповать на революцию, надо совершать множество
«малых дел» на благо общества, и постепенно всем
станет лучше жить.
Такого же девиза придерживаются и многие
современные ученые. Электронные схемы,
подключенные ими к мозгу, возвращают человеку
зрение и слух, восстанавливают разрушенную
нервную ткань у пациентов, перенесших паралич,
задают тон движениям людей, страдающих от
болезни Паркинсона.
Так, в Германии, в Тюбингенском университете,
разработана программа, позволяющая читать мысли
больных, лишенных всякой возможности двигаться.
Часто эти люди бывают полностью изолированы от
внешнего мира. Лишь компьютер способен помочь им.
На протяжении семи лет специалисты, участвующие
в этом эксперименте, обучают больных перемещать
курсор одним усилием мысли. Для этого пациентам
имплантируют электроды, которые улавливают
биотоки их мозга. После очень длительной
тренировки люди могут выводить на экране
компьютера фразы и даже путешествовать по
Интернету. Конечно, это занятие не из легких.
Сейчас в Тюбингене к подобной аппаратуре
подключены всего шесть пациентов.
Над этой проблемой работают и американские
специалисты Филипп Кеннеди и Рой Бакай. Они
вмешиваются прямо в ткань головного мозга, вводя
электроды в ту его часть, что управляет нашими
движениями. Едва пациент, лишенный возможности
шевельнуться, помыслит поднять руку, как тут же
проявляют активность нейроны в соответствующей
части мозга. Сигнал об этом моментально
передается в компьютер, который пытается
осуществить задуманное движение.
Другие ученые создают микросхемы для замены
поврежденной сетчатки человеческого глаза, что
позволит вернуть зрение слепым. Третьи с помощью
имплантатов возвращают утраченный слух. Впрочем,
все эти разработки пока пребывают на начальной
стадии развития. Но найти способы победить
недуги, одолевающие мозг, – шизофрению и аутизм,
болезнь Альцхаймера и болезнь Паркинсона –
разве эти «малые дела» не привлекательны?
* * *
Впрочем, потенциал подобного альянса «человек –
компьютер» очень велик. Насыщая наш мозг
микроэлектроникой, мы можем достичь резкого
системного расширения – совершить своего рода
«большой скачок».
Вот что пишет известный американский специалист
Рей Курцвайл на страницах свой книги «Век
думающих машин». Со временем человек соединится
с компьютером. Нейроимплантаты, совместимые с
биологической тканью, намного повысят объем
памяти и возможности обработки информации,
поступающей в мозг. Уже через тридцать лет мы
будем располагать крохотными сканерами с
чрезвычайно высокой разрешающей способностью
размером не больше кровяных клеток. Они будут
двигаться по капиллярам головного мозга, выясняя
принцип его работы. Недалек тот день, когда
компьютеры научатся сканировать содержимое
мозга, помещая все, что хранится здесь, –
воспоминания, идеи, фантазии – в огромный банк
данных. Все уцелеет здесь. Все тайное станет
спасенным. Ни один наш помысел не пропадет для
архива, в котором будет запечатлен образ любого
Homo sapiens.
Но будет ли этот образ во всей полноте
соответствовать оригиналу?
Мозг сплошь и рядом склонен к неожиданным,
интуитивным решениям. Любые его логические ходы
достойно венчает непредсказуемость.
Патентованные микросхемы, если они встроены в
мозг, наоборот, следуют некоему алгоритму.
Сочетание этих противоположностей неминуемо
наложит свой отпечаток на поведение человека.
Возможно, платой за союз с машиной станут
обретенные банальность и прямолинейность
мышления, то, что мы называем обычно отсутствием
ума. «Мы получим своего рода отменно
функционирующего зомби», – пишет немецкий
профессор Детлеф Линке, автор книги «Мозг».
Данный факт – потеря идентичности – является
сейчас главным аргументом против манипуляций
над головным мозгом. Их сторонники убеждают, что
свои преимущества есть и здесь: человек станет
легче приспосабливаться к меняющимся условиям.
Нас обступает и манит новое. Стремление к нему
является движителем нашего поведения. Поэтому не
грех иногда забывать стереотипы поведения,
переполняющие наш мозг и мешающие нам жить. Вот
только какую часть мозга мы можем безболезненно
«стереть»? Есть ли желающие узнать это на
собственном опыте?
* * *
Еще в 1991 году немецкий биохимик Петер Фромхерц
впервые сумел соединить нейрон с микросхемой,
использовав клетку, взятую у пиявки. Ведь та в
отличие от млекопитающих обладает сравнительно
крупными клетками, которые легче встраивать в
микросхему. Почти десять лет понадобилось
Фромхерцу, чтобы внедрить в подобную схему два
нейрона и связать их синаптическим контактом.
Промучившись столько времени ради решения
простейшей, казалось бы, задачи, Фромхерц гораздо
резче других ученых, блестяще знающих
информатику, но хуже медицину, начал выступать
против мечтаний о «скором сращивании
человеческого мозга и компьютера», «о появлении
нейрокомпьютеров». Он считает разговоры об этом
абсурдными ввиду низкого уровня достижений в
данной области.
Соединение человека и машины – вопрос не только
выбора правильного программного обеспечения.
Детали компьютера почти взаимозаменяемы. А вот
организм бывает недоволен, если какую-то его
часть пробуют подменить компьютерным чипом. Он
обороняется от него, как от возбудителя болезни.
К месту внедрения микросхемы спешит целая армада
иммунных клеток. Они пытаются уничтожить чип.
Когда это не удается, организм прибегает к
другому трюку. Электроды опутывает
соединительная ткань. Сама природа спешит
изолировать имплантат. Микросхема так и остается
для организма чем-то чужим.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|