Драматургия парламентских слушаний
От серьезного и содержательного спора
профессионалов до механического бездумного
голосования – один шаг?
14 ноября в Большом зале заседаний
Государственной Думы состоялись слушания по
стратегии реформирования образования.
Первый итог слушаний можно было назвать еще до
начала: ажиотаж необычайный. Желающие попасть на
парламентскую дискуссию по реформе образования
брали Думу штурмом. Говорят, что в зал, вмещающий
около 500 человек (с балконами), пытались
прорваться не менее 700 человек.
Второй итог можно было назвать уже в первые
минуты этого мероприятия: небывалая явка
депутатов. Опытные думские журналисты говорили,
что такое количество депутатов, пришедших в зал
для заседаний, редко когда бывает и на самих
заседаниях нижней палаты парламента, не говоря
уже о слушаниях. А в конце мероприятий, ровно в
13.45, в зал вошли еще около двух десятков депутатов
из фракции КПРФ, правда, к тому времени депутаты
других фракций как раз ушли из зала, и, как
оказалось, зря.
Но это было уже после того, как с основным
докладом выступил министр образования
В.Филиппов.
Министр-реформатор
Третий итог слушаний таков: теперь можно с
уверенностью сказать, что министр образования
Владимир Филиппов сделал свой выбор в пользу
реформирования образования.
Возможны возражения:
– Вы торопитесь!
– Вы выдаете желаемое за действительное!
– Министр и министерство – не одно и то же!
Возможно, эти возражения справедливы. Все
случается: и желаемое за действительное можно
принять, и уж конечно я соглашусь с тем, что
министр и министерство – не одно и то же... Но
судите сами: зная, что в зале достаточно большое
количество людей, прошедших по пропускам
комитета, подконтрольного оппонентам, зная, что
розданный текст проекта рекомендаций в целом
антиреформаторский, зная, что у
правительственных фракций в Комитете по
образованию и науке нет большинства, зная, что,
выступая против ректорско-коммунистического
большинства, сложившегося в образовательной
политике, он, может быть, навсегда сжигает мосты и
становится в их глазах апологетом реформы,
Владимир Филиппов выступил с докладом, не
оставляющим никакого сомнения в том, что он за
все пункты программы модернизации.
За единый экзамен.
За нормативное финансирование.
За государственные именные финансовые
обязательства.
За национальную доктрину, принятую в редакции
правительства, а не ректорско-думскую.
За инвестиционные конкурсы на госзаказ вузам.
За равноправие учебных заведений независимо от
форм собственности.
За родительское софинансирование лицеев и
гимназий.
За перевод учреждений в статус организаций.
За реструктуризацию сельских школ.
Это самые спорные точки реформы. По остальным и
спора не было: увеличение общего финансирования,
повышение заработной платы учителям,
общественное управление ни у кого не вызывают
возражений.
Но по самым болевым вопросам министр занял
абсолютно определенную позицию.
И поэтому, когда вслед за В.Филипповым выступил
председатель Комитета по образованию и науке
И.Мельников с острой критикой по всему спектру и
самой стратегии модернизации, и распоряжения
правительства по плану реализации этой
концепции, стало ясно, что в образовательной
политике России оформились два центра
противостояния, персонифицированные двумя
деятелями образования: министром Владимиром
Филипповым и депутатом Иваном Мельниковым.
Членом правительства и председателем
профильного думского комитета.
При этом нелишне вспомнить, что все предыдущие
министры образования России, начиная с
Э.Днепрова, лишались своих постов как раз из-за
противостояния депутатам.
Национальную доктрину подменили?
Объектами критики И.Мельникова были новая
редакция национальной доктрины и единые
государственные экзамены вместе с ГИФО.
С национальной доктриной все попали в немножко
смешную и одновременно неловкую ситуацию.
Дело в том, что сегодня коммунисты и их попутчики
говорят: мы же все вместе собирались в январе на
Всероссийское совещание в Кремле и там
всенародно принимали национальную доктрину. А
потом в правительстве ее келейно переработали.
Убрали все социальные гарантии трудящимся и в
таком виде утвердили.
Действительно, нехорошо. Зачем же так – келейно?
Но нашим читателям хорошо известно, что никакого
всенародного обсуждения доктрины не было. А было
ведомственное совещание, куда собрали по
разнарядке представителей регионов и под
давлением президиума проголосовали пустые
декларации.
...Надо сказать, что на нас часто обижаются и
федеральные руководители нашего российского
образования, и региональные. Но, может быть,
вместо обид имело бы смысл прислушаться или хотя
бы вступить в дискуссию по существу? На самом
деле: мы были против стандартов, и ведь до сих пор
они не приняты, и все большему количеству людей
сама эта идея представляется абсурдной.
Мы активно выступали против введения 12-летки – и
что же? Вопрос этот практически снят с повестки
дня не потому, что мы так всемогущи, а потому, что
это объективно несвоевременный проект. Что еще
раз подтвердил и нелепый конкурс проектов на
Базисный учебный план для 12-летней школы.
А с этим кремлевским совещанием?
Мы даже в какой-то момент стали помогать
ведомству: ну нельзя же ставить в неловкое
положение пять тысяч педагогов со всей страны! Но
объективная логика все равно берет свое. Не может
аппаратно-административное решение
реализоваться. Оно нежизненно. Решение может
быть осуществлено только тогда, когда у него есть
объективные основания и, главное, уверенность и
решимость людей – учителей и родителей,
общества, наконец, что это решение им необходимо.
Теперь мы спорим с ведомством по поводу
общественной инициативы и результативности
инновационных проектов и снова убеждены в своей
правоте: нельзя реформу делать только сверху,
надо вкладывать огромные ресурсы и быть
максимально терпимым и терпеливым к тому, что
предлагается снизу. Пусть это и не всегда
выглядит академически складно.
Что-то пока не слишком себя показывают складные
академические разработки...
Мы вспомнили эти сюжеты не для того, чтобы
позлорадствовать, совсем нет. Пусть наши
читатели знают: у нас есть своя точка зрения и на
реформу, и на образовательную политику. И мы
вовсе не хотим выбирать из двух противостоящих
друг другу лагерей – реформаторского и
нереформаторского. Мы вовсе не ищем своих и
чужих. Пусть наш читатель сам выберет, что ему
ближе.
Но в то же время, несмотря на наши споры с
министерством, мы хотим быть объективными. И
понимаем, как это трудно – провести такое
совещание и потом пойти на некоторые изменения в
доктрине. Кстати, многое из того, что там было,
осталось. Но ушли пустые декларации, ушло то, чем
страдал и Указ «Об образовании» №1, и многие
другие документы, – невыполнимые обещания. Для
левых важно вырвать обещание, а если оно к тому же
еще и запредельное – тем лучше! Значит, будет
повод резко, по-партийному критиковать
правительство: ведь нереальные обязательства
гарантированно нельзя выполнить!
Поэтому, конечно, доктрина в том виде, в каком ее
приняло правительство, левых не устраивает.
Большинство пришли вовремя и проголосовали «за»
Все лидеры перечисленных фракций выступили с
яркими и очень убедительными речами. Особенно
запомнилась блестящая речь Григория Явлинского.
Вот фрагменты из этой речи.
– Простое увеличение финансирования, если
сохранить все как есть сегодня, не приведет к
решению проблемы, пустое это занятие, просто
выбрасывание денег на ветер. В том виде, в котором
у нас сегодня существует система образования,
это нам не поможет и не изменит ситуацию в
принципе. В чем была особенность нашей системы
образования? Наша система образования была
исключительно толково, грамотно, я бы даже
сказал, идеально спроектирована для решения
ключевой задачи нашей страны, к которой мы
подошли в 30-е годы, – переходу от аграрной страны
к индустриальной. Сегодня решается задача о том,
как из состояния индустриальной страны перейти к
стране, имеющей экономику и общество
постиндустриальной страны XXI века. И система,
которая была создана для выполнения совсем
другой задачи, не годится.
Посмотрите, как действует механизм образования
сегодня. Он основан в значительной степени на
безальтернативности, повторении и
концентричности изложения материала. К чему это
ведет? Это создает навык как результат. Но навык
воспитывает послушность мышления и через
устойчивый школьный догматизм приводит к тому,
что ученик выходит удоборуководимым человеком.
Это смысл системы. При таком результате мы не
сможем с вами ничего создать в будущем.
Со всей ответственностью могу заявить: не только
Григорий Явлинский, но и другие лидеры серьезных
фракций стали относиться к образованию как
профессионалы. Но есть одно небольшое на первый
взгляд обстоятельство, которое сводит на нет
усилия лидеров. Серьезной дискуссии по вопросам
образовательной политики в самом Комитете по
образованию эти фракции пока не ведут – слишком
мало их представительство.
Поэтому нет ничего удивительного, что в проекте
рекомендаций даже после усиленного согласования
и переговоров комитета с министерством остались
жесткие формулировки о неприемлемости
установления «особого статуса образовательных
организаций вместо существующего статуса
государственных учреждений», о введении
«конкурсного порядка размещения
государственного заказа на подготовку
специалистов в высших учебных заведениях
независимо от их организационно-правовой формы».
И записана рекомендация о разработке и принятии
федерального закона о национальной доктрине,
чтобы все-таки вернуться к варианту безоглядных
обещаний.
А на самом деле в дискуссии на самих слушаниях
мнения были очень и очень разные. Министр
образования Чувашии Г.Чернова и директор школы
из Красноярска В.Башев, выступавший от имени сети
федеральных экспериментальных площадок, идею
нормативного финансирования поддержали, и
переход в статус организации им не кажется таким
уж неприемлемым – по крайней мере нужен
эксперимент, чтобы решить окончательно.
А один из лидеров профсоюза работников
образования, В.Лившиц, резко критиковал переход в
статус организации и другие предложения
реформаторов.
Депутат Мосгордумы, известный педагог
Е.Бунимович поддержал идею единого экзамена, а
депутаты Госдумы Иванова и Неверович –
критиковали.
И так по всем пунктам.
Но важным итогом этих слушаний было то, что
сообщество – и образовательное, и политическое
– не монолитно. Есть разные точки зрения на
разные идеи модернизации. Это нормально, но это и
должно было быть отражено в рекомендациях
слушаний, которые, кстати сказать, были розданы,
но сами по себе не обсуждались.
И вот, когда слушания подходили к концу (было
известно, что в 14.00 надо освободить зал), ведущая,
вице-спикер Ирина Хакамада, выступила в том
смысле, что среди участников есть разные позиции
и принимать рекомендации голосованием крайне
затруднительно.
А в регламенте сказано, что в результате слушаний
рекомендации могут быть приняты. Не должны, а
могут. Но при этом голосуют только депутаты
Государственной Думы, которые участвуют в
слушаниях.
И за 15 минут до окончания времени слушаний в зал
как по команде вошли сплоченной группой депутаты
КПРФ, причем очень известные, и, конечно,
потребовали от ведущей принять рекомендации
голосованием. Причем без формальностей –
счетная комиссия, регистрация депутатов. И они
приняли заготовленные комитетским аппаратом
рекомендации; против был единственный депутат, а
количество голосов «за» даже не считали –
большинство!
...Драматургия этих слушаний получилась столь же
правдивая, сколь и поучительная. Вначале –
серьезный спор и содержательные выступления
политиков. В конце – механическое голосование,
практически никак не связанное с самими
слушаниями.
А директор красноярской школы «Универс»
Вячеслав Башев предложил провести в апреле
следующие слушания по экономике образования.
Идею поддержали вице-спикер Ирина Хакамада и, как
было видно из зала, председатель Комитета Иван
Мельников.
Но теперь надо решить: нам нужны содержательные
дискуссии или политические игры на поле
образования?
Жаль, что, кроме парламентских слушаний, в стране
практически отсутствуют иные формы
общественного обсуждения.
Или мы их не знаем?
|