Такая разная Карелия

Особенности образования у финской границы

Стереотипный образ европейской провинции: все чистенько, аккуратно, рационально, в меру демократично; культура давно одержала решительную победу над природой – как вокруг, так и внутри человека. Стереотипный образ российской глубинки: расхристанные деревеньки, затерявшиеся на необъятных просторах, такая же расхристанность во всем – начиная с семейного быта и заканчивая местной политической жизнью. Почувствовали разницу? А теперь попробуйте совместить два стереотипа: если получилось – считайте, что начинаете понимать Карелию.

Когда одна моя знакомая из небольшого карельского райцентра рассказала, что родом она из Ивановской области, сюда же попала случайно – приехала летом отдохнуть и познакомилась с будущим мужем, я немедленно поинтересовался: «А не жалеете?» Действительно, там неподалеку Москва, а тут неподалеку, пардон, Медвежьегорск, да и климат посуровее будет… Ожидал в ответ услышать что-нибудь о красивой северной природе и чистой северной душе, но не тут-то было: «Нисколько не жалею – здесь все-таки Европа, нет той сермяжности, что в центральных областях…» Интересно, а я, значит из Азии приехал?
Еще одну зарисовку на ту же тему мне предложила карельский министр образования Галина Разбивная. В Богом забытую маленькую сельскую школку по жуткой раздолбанной дороге везут делегацию Мирового банка. По пути иностранные гости несколько раз выходят из машины: им слегка не по себе. Наконец добрались. На опушке леса стоит маленькое здание, покрашенное в ярко-синий цвет, уже накрыт стол: черника, малина, брусника – полный ассортимент даров карельской природы. И среди всего этого великолепия – бананы: дескать, мы тут не в отрыве живем от мировой цивилизации. Глава делегации, уроженец Африки, говорят, испытал сильное эмоциональное потрясение…
Представление о Карелии как о «клюквенной республике» – туристическом рае, где «остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озер», где по пути из деревни в школу запросто можно встретить медведя, в общем-то частично верно. Но не полно. Да, от далекого райцентра типа Лоухов или Калевалы до Петрозаводска – те же двенадцать часов езды, что от Петрозаводска до Москвы. Зато от Петрозаводска до границы с Финляндией можно добраться часа за четыре, и хотя безвизового обмена со страной Суоми пока нет, к жителям Карелии на финской таможне относятся куда лояльнее, нежели к москвичам или петербуржцам. Да бог с ней, с таможней. Пока отечественные интеллектуалы, которых забыли позвать на Запад, стонут об утечке мозгов, на базе Петрозаводского университета создается Открытый университет стран Северной Европы: петрозаводчане разворачивают «утечку мозгов» в обратную сторону, привлекая в республику интеллектуальные ресурсы своих западных соседей. Это вам не фургон с гуманитарной помощью…

Разбивная и ее команда

Двадцать пять лет назад секретарь Петрозаводского горкома комсомола Галина Разбивная на совещании старших вожатых сказала, что неплохо бы комсомольским работникам слушать иногда западные радиоголоса: школьники задают разные вопросы, а нам нечего им ответить… Потом был звонок из КГБ, разнос в горкоме партии – и «праздник непослушания» на отчетно-выборной конференции, когда вычеркнутую из бюллетеней Разбивную практически все шестьсот делегатов вписали от руки. Естественно, это не помогло: на комсомольской карьере был поставлен жирный крест…
Опыт юных лет не пошел впрок: Галина Анатольевна сохранила склонность к «несвоевременным» высказываниям и за полтора года пребывания в министерском кресле уже успела осложнить свои отношения с федеральным министром образования. Так, на одном из высоких совещаний она попросила г-на Филиппова не козырять копеечным повышением учительской зарплаты – это, мол, лишь запоздалое возвращение педагогам небольшой части того, что им задолжало государство. Г-н Филиппов, как известно, воспринимает такие замечания крайне болезненно…
Вообще весьма сомнительно, чтобы Разбивная смогла стать членом регионального правительства где-либо кроме Карелии с ее демократическими традициями. Творческий, увлекающийся человек, очень открытый в общении, непосредственно и эмоционально реагирующий на происходящее вокруг – довольно типичная характеристика педагога дополнительного образования, но никак не руководителя республиканского ведомства. В карельское Министерство образования Разбивная принесла живую атмосферу Дворца детского творчества: контраст с казенным духом большинства подобных учреждений здесь чувствуется сразу. При этом новый министр сменила не более трети работников аппарата. В итоге получилось весьма продуктивное разделение ролей: одни генерируют идеи (подчас довольно безумные), другие их критически оценивают, третьи вырабатывают технологию реализации – и вся команда работает достаточно слаженно.
Вот лишь «сухой остаток» полутора лет работы новой старой команды: детально разработана и воплощается в жизнь очень перспективная модель управления образованием через систему образовательных округов, «центральных» и «магнитных» школ (подробнее см. рубрику «Взгляд из региона»); выигран объявленный Фондом Сороса тендер на участие в мегапроекте «Развитие образования в России» (цена вопроса – порядка $ 300 000, которые должны поступить в республиканскую систему повышения квалификации работников образования); заключено соглашение с Петрозаводским университетом о целевом приеме абитуриентов по заказам местных администраций (200 человек в год); весной принят региональный Закон «О государственных минимальных социальных стандартах, социальных и финансовых нормативах Республики Карелия», признанный одним из лучших в Северо-Западном округе; в прошедшем учебном году впервые появилась тенденция снижения долгов в системе образования на 7 млн рублей, прежде всего по выплате учителям книгоиздательских компенсаций; бюджет образования выполнен на 94 процента.
Естественно, остаются и нерешенные проблемы. Так, в новом учебном году карельские школы по-прежнему будут работать по республиканскому базисному учебному плану, принятому еще в 1998 году: региональный компонент в Карелии разработан пока лишь пунктирно и слабо обеспечен методически. Отсутствует четкий механизм обеспечения школ учебниками. В республиканском Институте повышения квалификации работников образования еще слишком многое осталось от Института усовершенствования учителей: сохранена кабинетная система, всего шесть кафедр, слабая учебно-материальная база. 27 процентов карельских учителей – люди пенсионного возраста, и пока приток в школы молодых кадров не намечается; особенно остро проблема учительских вакансий стоит на селе. Не создана единая программа развития образования в республике, а целевая программа «Профессиональное образование» до сих пор не согласована с местным Минфином. Так что сделать Разбивной и ее команде предстоит еще немало.

Дополнительное, ставшее основным

Бывшие коллеги в системе дополнительного образования сейчас упрекают Галину Разбивную в том, что она «изменила» своему родному дополнительному с общим средним: все внимание министра, дескать, приковано к школам, которым в первую очередь достаются компьютеры и прочие материальные блага, а внешкольные учреждения перебиваются чем Бог послал. Однако это не мешает тем же коллегам гордо заявлять, что в Карелии вообще-то все наоборот: основное образование здесь является дополнительным, а вот дополнительное – основным. Чтобы не путаться в терминах, скажем проще: грань между тем и другим здесь действительно во многом стерта.
Для начала немного статистики. В 1975 году в Карелии на шесть школ приходилось одно учреждение дополнительного образования, сейчас – два. В этих учреждениях реализуется более 500 различных образовательных программ. При уменьшении количества школьников процент охвата детей дополнительным образованием ежегодно увеличивается: в прошлом году – 61,2%, в этом – 65,3% (средняя цифра по России – 38%). В общей сложности дополнительным образованием занимаются 72 тыс. детей, из них 20 тыс. – в кружках, открытых учреждениями ДО на базе школ, причем число последних постоянно растет. А вот результат: в этом году впервые за много лет кривая детских правонарушений в Карелии пошла на спад!
Приведенная цифирь отражает одно существенное обстоятельство: востребованность тех программ, которые предлагают детям карельские педагоги-внешкольники. Ведь насильно в Дом творчества никого не загонишь! Так, во многих учреждениях дополнительного образования сейчас создается психологическая служба, организуются группы для детей по развитию коммуникативных навыков, творческих способностей, эмоционально-волевой сферы. Вроде бы это направление деятельности никак не связано с основным профилем того или иного учреждения, например, республиканского Детского эколого-биологического центра, однако пользуется высоким спросом у детей и родителей. Поэтому сейчас в карельском Министерстве образования уже готовится Положение о психологе в учреждении дополнительного образования.
Дети хотят заниматься экономикой, юриспруденцией, менеджментом? Нет проблем: в республиканской школьной академии еще два года назад открыли отделение экономики на 25 мест, сейчас собираются открыть вторую группу юных менеджеров. Дети хотят получить хлебную профессию и возможность заработать руками? Пожалуйста: воспитанники республиканской школы-студии народных художественных ремесел уже в тринадцать-четырнадцать лет становятся едва ли не главными добытчиками в семье, изготовляя на продажу всевозможные сувениры. В маленьких селах и поселках непросто получить хорошую работу, но эти ребята находят себя и в сфере туризма, и в торговле сувенирной продукцией…
Одной из особенностей Карелии является неравномерная концентрация образовательных услуг. По большой территории размазано, как непочтительно выразился один мой собеседник, порядка семисот населенных пунктов, большая часть из которых – малые села и поселки, отстоящие друг от друга на весьма приличном расстоянии. Образовательный потенциал районов существенно отличается в силу неравномерного экономического развития. Именно поэтому в республике возникло своеобразное «ноу-хау» – очно-заочное дополнительное образование. Его развивают три структуры: республиканская школьная академия, возникшая на основе школы-клуба для одаренных детей, Малая академия природы, существующая при республиканском Детском эколого-биологическом центре, и республиканская школа-студия народных художественных ремесел.
Именно дополнительное образование в Карелии стало источником большинства программ по региональному компоненту. Так, республиканский Центр детского и юношеского туризма уже несколько лет проводит семинары по краеведению для учителей, методистов и воспитателей детских садов. Но наиболее интересное явление в этой сфере – республиканский Детский музейный центр, учрежденный пять лет назад республиканскими министерствами образования и культуры, управлениями по образованию и культуре Петрозаводска, Державинским лицеем и музеем-заповедником «Кижи».
РДМЦ ведет целый ряд культурно-образовательных программ и проектов, отличительной особенностью которых является объединение усилий нескольких заинтересованных ведомств и многоканальное финансирование. В разных микрорайонах Петрозаводска РДМЦ имеет несколько базовых образовательных учреждений: уже упоминавшийся Державинский лицей, средняя школа № 43, основная школа № 26, детский сад № 108, педучилище № 1. Во всех этих учебных заведениях созданы музейно-образовательные комплексы, в штат включены освобожденные организаторы музейной работы, а в расписание – занятия по программам, объединенным концепцией «Образование культурой». Кроме того, каждое такое учреждение одновременно играет роль социокультурного центра своего микрорайона: так, через музейно-образовательный комплекс детского сада № 108 за год проходят около двух тысяч детей, школа № 43 через одну только выставку пропускает более полутора тысяч ребят.
Интеграция основного и дополнительного образования развивается не только через деятельность РДМЦ и работу в области краеведения. Так, практически все республиканские учреждения дополнительного образования занимаются каждое в своей области повышением квалификации учителей. А перед республиканским Центром технического творчества сейчас поставлена задача выстроить всю систему детских исследовательских конференций в Карелии. Но наиболее самобытным путем пошел Петрозаводский дворец детского и юношеского творчества: еще в то время, когда его возглавляла Галина Разбивная, в структуре дворца была создана Петровская школа – среднее общеобразовательное учреждение, в котором учатся дети с 1 по 11 класс!

«Особое» образование

По официальным данным, около 4,5 процента российских детей составляют дети с ограниченными возможностями развития, или, как принято выражаться на Западе, с особыми образовательными потребностями. В Карелии доля таких детей несколько выше – 6 процентов. Однако, по мнению столичных экспертов, изучавших положение дел в республике, карельская цифра ближе к реальной ситуации в стране, чем федеральная статистика: в маленьком пограничном регионе, насчитывающем всего 760 тыс. жителей, гораздо лучше поставлена система выявления и учета «особых» детей.
Постоянно действующая психолого-медико-педагогическая комиссия была создана в Карелии восемь лет назад, на сегодня свои ПМПК открыты в девяти районах. После этого качественно изменилось обследование детей: дети с легкими формами отклонений и разного рода пограничными задержками развития перестали попадать в специализированные учреждения. Один только факт: в 1992 году в Карелии было 11 учреждений для детей с умственной отсталостью, сейчас их осталось только 6. И это при том, что для России в целом характерна обратная проблема – специалисты только что не криком кричат об избыточной диагностике умственной отсталости у детей.
Два года назад республиканская ПМПК была преобразована в Карельский республиканский психолого-медико-педагогический центр. Помимо собственно комиссионной работы ПМПЦ теперь занимается также консультированием и коррекционной помощью тем категориям детей, которым больше некуда обратиться. Это дети со сложной структурой дефекта, для которых нет специальных учреждений, дети, родители которых хотят, чтобы они обучались в обычной школе, а помощь специалиста получали амбулаторно. Сейчас в ПМПЦ открыт кабинет ранней диагностики и коррекции, рассчитанный на работу с детьми в возрасте до трех лет: чем раньше ребенку оказана необходимая помощь, тем больше шансов на то, что помощь будет успешна. Это чрезвычайно актуальное и, увы, новое направление в российской коррекционной педагогике: опыт такой работы имеет только Институт раннего вмешательства в Санкт-Петербурге.
Еще сейчас в Карелии вплотную занимаются развитием системы профессионального образования «особых» детей. Так, воспитанники интерната для незрячих и слабовидящих детей получают специальность массажиста и устраиваются на работу в медицинские учреждения. Учащиеся школы-интерната № 21 г.Петрозаводска (для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата) могут получить допрофессиональную подготовку по швейному делу, резьбе по дереву, ремонту бытовой техники, пользованию персональным компьютером (информатика здесь ведется с 4 класса!). А в Медвежьегорском районе сейчас реализуется масштабный международный проект по созданию на базе профессионального училища № 11 и специальной коррекционной школы-интерната № 18 (для детей с умственной отсталостью) первого в республике специального профессионального коррекционного училища. Помощь медвежьегорцам оказывает финское училище «Морской порог», которое развивает услуги для детей с ограниченными возможностями по всей Финляндии.
Очень важной особенностью карельского подхода к реабилитации «особых» детей и – шире – к социальной политике в целом является объединение усилий различных ведомств, учреждений, общественных организаций и привлечение международного опыта. Так, начальник отдела специального образования и защиты детства республиканского Министерства образования Галина Григорьева одновременно является координатором проекта «Развитие социально-медицинского обслуживания населения в Республике Карелия», партнером которого является научно-исследовательский институт «Хедер» (Хельсинки). Естественно, в проекте также задействованы и республиканские ведомства здравоохранения и социальной защиты.
А вот пример такой интеграции на уровне отдельного учреждения. В штате детской поликлиники № 2 Петрозаводска есть социальный работник, социальный педагог, кабинет медико-социальной помощи и профилактики. По словам главного врача Олега Юнилайнена, основными клиентами этой службы являются семьи социального риска. Структурное подразделение поликлиники № 2 – центр реабилитации детей-инвалидов, в котором открыт кабинет медико-психолого-логопедической помощи, тесно сотрудничающий с Московским центром лечебной педагогики. Сюда приходят дети в возрасте от двух месяцев с самыми разными проблемами – от легких задержек до тяжелых речевых патологий. Коррекционные курсы включают в себя занятия с психологом, логопедом-дефектологом, педагогом, музыкальную терапию, рисование, лепку, развивающие игры, массаж и лечебную физкультуру…
Но первыми в Карелии установили связь с Центром лечебной педагогики в Петрозаводском дворце детского творчества, когда его директором была Разбивная. Дворец стал пионером среди учреждений дополнительного образования по работе с «особыми» детьми и детьми-инвалидами. Сегодня это широко распространено и в других учреждениях, а республиканский Эколого-биологический центр по заказу министерства разрабатывает положение об оплате труда педагога дополнительного образования, занимающегося надомным обучением детей-инвалидов. А детский садик № 108 «Снежинка», являющийся базовым учреждением Детского музейного центра, одновременно открыл группы для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. На сегодня «Снежинка» выпустила свыше двухсот таких ребят, и практически все – в том числе дети с очень серьезными нарушениями – поступили в обычные школы. Неудивительно, что в рейтинге ста лучших детских садов России журнала «Карьера» «Снежинка» заняла 16-е место, пропустив вперед только элитные столичные садики. Кстати, по словам заведующей Елены Шиловой, огромную помощь в работе с инвалидами оказывает именно музейно-образовательная программа…
Сейчас довольно много говорят о создании модели единого реабилитационно-развивающего пространства, в котором «особые» дети получали бы шанс не только на выживание в прямом смысле слова, но и на нормальное вхождение в общество. Разработчикам этой гуманной теории можно смело посоветовать ехать на учебу в Карелию: там такое пространство успешно создается.

Пряжа

В 1719 году Петр I неподалеку от Петрозаводска основал курорт Марциальные Воды, откуда ему периодически доставляли минеральную воду. Обоз с императорским грузом шел до Петербурга четверо суток, и деревня, где первый раз перепрягали лошадей, получила название Пряжа. Сегодня Пряжа – типичный центральный поселок типичного карельского района: население – 19 тысяч человек, основные источники дохода бюджета – сельское хозяйство и лес, 24 учреждения образования, на которые ежегодно тратится около 20 млн рублей.
Район считается национальным карельским, большой миграции сюда нет – за исключением поселков Матросы и Челна, которые находятся рядом с Петрозаводском и куда приезжают маргинальные семьи из республиканской столицы, продавшие городские квартиры. В Челне школа уже начинает осваивать функции социального приюта (тема эксперимента так и звучит: «Школа – социальный приют»): они всех кормят, нянчат, ввели должность замдиректора по защите прав детей. В Матросах школа раньше всех занялась специальным образованием, открыв коррекционные классы. Еще одна головная боль начальника Пряжинского отдела образования Татьяны Сеппянен – маленькие лесные поселочки, которые появились в 30–50-х годах на волне индустриализации и восстановления разрушенного войной хозяйства и обслуживали лесную отрасль. Там нет ни сельских традиций, ни опыта городской жизни – их жители привыкли все получать от государства, которому они сейчас оказались абсолютно не нужны. Остальные населенные пункты – карельские деревни с огромной историей, где проживает оседлое население. Поэтому и криминальная хроника в местной газете весьма небогата.
В Пряжинском районе лишь четыре школы считаются большими: их посещают от 300 до 700 учеников. Остальные – малокомплектные. Причем разбросаны, как правило, они на большом расстоянии друг от друга – до 100 километров, так что «оптимизировать сеть» Татьяне Павловне непросто. Большие школы расположены в четырех крупных поселках, ставших центрами муниципальных округов: путем такой реформы глава района Александр Щербаков рассчитывает консолидировать скудные ресурсы маленьких деревень, сделать более эффективным управление и среди прочего поддержать малокомплектные школы.
Пряжинская средняя школа, где до назначения на ответственный пост трудилась учителем истории Татьяна Сеппянен, самая большая: 730 детей и 50 учащихся филиала петрозаводского профучилища № 14. Сюда со всего района подбирают трудных подростков, закончивших девять классов, и обучают их профессиям водитель транспортных средств, тракторист и слесарь. «Теперь думаем о том, как бы еще подобрать таких же девочек: есть кандидатуры, которые того и гляди выйдут на трассу», – делится Татьяна Павловна планами на будущее. Помимо сотрудничества с профучилищем в Пряжинской школе накоплен интересный опыт психологической поддержки детей: на протяжении семи лет здесь проводятся систематические обследования учащихся на переломных моментах жизни (поступление в первый класс, переход в основную школу и старшие классы), мониторинг сформированности знаний и умений по образовательным областям. Сейчас школьный психолог стала директором – случай нечастый.
Три учебных заведения имеют статус школы с этнокультурным компонентом образования, хотя карельский язык преподается в большем числе школ. Пряжинский район находится на разделе между двумя диалектами – южнокарельским и северным, и когда преподаватели карельского языка собираются на какое-то совещание, они часто начинают спорить, у кого произношение правильнее: например, ведлозерские карелы не понимают святозерских. Сеппянен говорит, что получает большое удовольствие, наблюдая эти дискуссии.
Одна из школ с этнокультурным компонентом – Крошнозерская основная. Здесь учатся всего 60 ребят плюс еще десять малышей посещают детский сад, вошедший в школу в качестве структурного подразделения. Из-за этого садика директор Галина Саволайнен уже готовится к проблемам с аттестацией: типовыми положениями не предусмотрено учреждение основная школа – сад, и ей уже указали, что этого не может быть. «Как не может быть, если по-другому в бедном селе невозможно? – задается риторическим вопросом начальник роно. И сама себе отвечает: – Будем работать с министерством…» Помимо изучения родного языка, большой краеведческой работы, школьники успевают трудиться на приусадебном участке – охват питанием здесь стопроцентный, а некоторые еще углубленно занимаются историей и биологией за счет часов школьного компонента. Результат: все выпускники благополучно идут в старшие классы других школ либо поступают в техникумы.
В Святозерской основной школе показатели поступаемости не хуже. Кроме того, она является лауреатом Всероссийского конкурса учебно-опытных участков: заготовленных собственными силами овощей здесь хватает на полгода. Деревня Святозеро сейчас переживает не лучшие времена: зверосовхоз практически развалился, люди сидят без работы, многие пьют; из-за тяжелой обстановки в семьях и частых стрессов у сельских детей (!) резко участились желудочно-кишечные и сердечно-сосудистые (!!) заболевания. Поэтому директор школы Зинаида Матикайнен считает главной задачей своего учебного заведения научить ребят жить в селе, сохранить угасающие на глазах традиции сельского уклада. Здесь хорошая столярная мастерская, кабинет обслуживающего труда: заказы на мягкие игрушки поступают даже из Швеции. Более десяти лет в школе работает группа, которая ищет останки неизвестных солдат, погибших во время советско-финской войны, и хоронит их на деревенском кладбище. «Наверное, дети не должны этим заниматься, – говорит Зинаида Викторовна, – но как быть, если больше никого в стране это не интересует? И родители нас поддерживают, говорят, что это дело святое…»
В маленьких сельских школах Пряжинского района нет компьютеров; их ученики не поступают толпами в вузы. Но будущее карельского села закладывается именно там. И, признаться, у меня сложилось впечатление, что это будущее не такое уж безнадежное…