Горячие точки школьной жизни

Именно в них объединения родителей
могут сыграть роль миротворцев

Общероссийское движение “Родители за достойное образование детей” возникло во время знаменитого противостояния РИНО (Российский институт непрерывного образования) и Московского городского комитета образования. Громкое было дело, когда два года назад МКО пытался перекрыть кислород риновской фирме “Рекорд”, внедрившей в общеобразовательные школы своих преподавателей, которые за очень небольшие деньги занимались с детьми почти на репетиторском уровне. Тогда, не видя иного способа защитить права своих детей, родительская общественность и самоорганизовалась: привлекла юристов, психологов, управленцев. Движение охватило 12 тысяч родителей в Нижнем Новгороде, Курске, Барнауле, Владивостоке...
Систему “Рекорд” удалось отстоять. Да и сам прецедент объединения снизу – как цивилизованная реакция на административную угрозу – был показателен: людей объединила не идея (сама по себе продуктивная), а экстремальная ситуация. Симптоматично, что после благополучного разрешения конфликта движение не распалось, но сохранилось в ином качестве – общественно-правозащитной консультативной организации. Школьная жизнь каждый день подбрасывает сюжеты, требующие общественной поддержки, что позволяет избежать административных (не всегда нужных) оргвыводов.
По сути, организация “Родители за достойное образование детей” выполняет сегодня миротворческую миссию: ее представители активно работают в конфликтных зонах школьной жизни, помогают договориться враждующим (хорошо еще, если не воюющим) сторонам – родителям и школе. И довольно часто самые пиковые ситуации разрешаются с помощью всего лишь общешкольного собрания. Оперативная реакция общественности, оказывается, совсем не декларативная стратегия. Родительское взаимодействие становится залогом миротворчества?

Мы уже не ленивы, но еще не любопытны

“Мы пытаемся доказать, что родители и учителя должны работать в одном русле”, – говорит председатель движения Виктория Копаева.
Слишком очевидно? Оказывается, нет. Нужно пробиваться к закрытому, зашоренному сознанию, признающему только монологическую справедливость, и убеждать его в возможности и необходимости диалога. Для этого родители и школа, как ни странно, нуждаются в посреднике, переводчике со “школьного” на “человеческий”. К сожалению, многие родители назначают переводчиком своего ребенка, не подозревая, что это ему не по плечу.
Что важно – “Родители...” работают в массовых общеобразовательных школах. В гимназиях, в замкнутой системе, как-то спонтанно складываются свои корпоративные механизмы разрешения конфликтов: там существует другая степень взаимозависимости учителей и родителей. Да и сор из избы, да и “наша марка”... Так что электоратом общественных объединений становятся в основном родители из непрестижных школ – больше им апеллировать не к кому.
Хотя обиженные родители зачастую просто не знают, с кем посоветоваться, как сформулировать свою тревогу. И срабатывает рефлекс обращения к “гражданину начальнику” – разумеется, самому главному. “Жалобы пишут сразу в Министерство образования, – утверждает Виктория Копаева, – потому что где-то слышали, что роно упразднены. Мы говорим: но есть же окружное начальство. Отвечают: да? А мы и не знали...”

А правых и неправых здесь чаще всего нет

Виктория Копаева рассказывает об основных типах критических ситуаций, с которыми приходится работать сотрудникам движения. “Чаще всего столкновение родителей и учителей – это не схватка справедливости с несправедливостью, правых и неправых, а совсем другое. Это конфликт амбиций и одновременно конфликты комплексов. Иногда вся проблема объясняется тем, что мы не умеем слушать друг друга...”

На самом деле не хватает одного – человеческого отношения к детям

Основные претензии родители предъявляют не к администрации, а к учителям. И касаются они “несправедливого” отношения, выражающегося главным образом в занижении оценки. “Он придирается к моему ребенку!” – кому из родителей не знаком этот крик души?
Потом, когда узел распутывается, все приходят к выводу, что и не так уж придирается, и не так уж не прав. На самом-то деле не хватает другого – человеческого отношения к ребенку. Не хватает такого необязательного субъективного фактора, как внимание и теплота со стороны педагога. Именно этот дефицит лежит в основе всех “оценочных” споров. Может быть, поэтому не обижаются на действительно строгих, но участливых учителей, и родительская борьба за оценку чаще всего сигнализирует о психологическом дискомфорте ребенка, нежели о низком качестве преподавания.
...Сильный, знающий педагог начальных классов не любит детей, задавливает двойками, оскорбляет – да, и такое бывает. Ну, невроз у человека, хроническая депрессия. Но как можно за три года ни разу не назвать ни одного ребенка по имени? Только по фамилии. Она не запоминает имен. Они ей не нужны.
И вот собрание, и директор все знает наперед: “Я давно бы уволил этого преподавателя. Но ведь очередь за дверью не стоит. Не идут к нам молодые педагоги на 350 рублей, что делать?”
Кстати, еще одна тема: иногда примиряющим фактором становится информация чисто житейского плана. Один из отцов просто забрал свои претензии назад, когда узнал, сколько получает педагог его сына. Цифры произвели на него столь удручающее впечатление, что он даже рот ладонью прикрыл: “Все, все, больше никаких вопросов”. Конечно, символической зарплатой многие вещи не оправдаешь, но понять, что и откуда, тоже иногда помогает...
И не то чтобы перед “Родителями...” двери нараспашку. Вот в одной столичной школе начальник округа так и сказал директору: “Пустите “этих” – я найду, за что вас уволить”. Родители и сотрудники движения пришли и... уткнулись в закрытую дверь. Директор закрылся в своей школе. Изнутри. Потому что услышать голос общественности и не отреагировать на него уже нельзя – не те времена. Лучше уж вообще не слышать, решил он. Нормальная административная позиция?

Опыт взаимного сочувствия

У нас не тот прав, у кого больше прав. У нас тот прав, кто знает о своих правах.
Правовое (в широком смысле – не только юридическое) невежество обеих сторон иногда принимает угрожающие размеры. Родители не знают, что имеют право создать совет школы, а учителя и директор зачастую не знают, как работает Закон “Об образовании”.
По мнению сотрудников движения, огромный потенциал родительской помощи остается не востребованным школой. И это при том, что школа все активнее требует материальной помощи (“вы нам должны”), но игнорирует интеллектуальные и творческие возможности родителей. Или просто не может, не умеет сформулировать свой запрос.
Страшно подумать, скольких тяжких разборок с непредсказуемыми последствиями можно было бы избежать, если бы обеим сторонам был хотя бы однажды продемонстрирован опыт цивилизованного преодоления противоречий.
Ибо не все дефекты школьного мироустройства носят системный характер. В основе большинства из них – недоумения, недоразумения, пресловутая неспособность говорить, слушать и слышать, несовершенства способов общения... Так просто? Так сложно. Но хорошо, что сегодня родители и школа осознают необходимость совместного построения опыта взаимного сочувствия.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"