Итак, IV Соловейчиковские чтения состоялись! Сейчас, когда мы подписываем этот номер газеты, кажется невозможным рассказать про все, что здесь было, – столько встреч, впечатлений, событий!.. Единственное, что понимает каждый: за четыре года проведения чтений еще никогда не происходило такой серьезной и плодотворной работы, таких знаковых событий и – иначе не скажешь – педагогических сенсаций!
Мы обязательно расскажем об этих днях, до предела насыщенных уроками, диалогами, дискуссиями и открытиями, в ближайших номерах «Первого сентября».
Ну а у тех наших читателей, кто подключен к сети Интернет, есть возможность прямо сейчас шаг за шагом пройти по мастер-классам и коридорам чтений, побывать на всех выступлениях и ничего не упустить. Для этого достаточно зайти на наш сайт http://www.1september.ru, где прямо по ходу чтений, в режиме online, появлялись последние новости из классов школы сотрудничества!
А на страницах газеты сегодня наш первый лирический репортаж из самой середины, из круговорота чтений. Это осколок тех впечатлений, которые захватили бы любого из вас, это сама атмосфера школы сотрудничества, уже почти привычная, уже узнаваемая даже в самый короткий миг. И это только начало!

Школа сотрудничества скоро станет самой большой школой России!

В этом году в двадцать семь ее классов пришло больше тысячи учителей...

Кто-то говорил, что нельзя собрать звезд педагогики в одной школе и надеяться, что они смогут преподавать вместе: слишком яркие личности.
Но вот собрались звезды под одним лепным потолком, разделенные пластиковыми перегородками и складными гармошками дверей со страшным скрипом, и, конечно, мешали друг другу, но только своими микрофонами, и смехом, и аплодисментами аудиторий, и – не исключали друг друга, а сил добавляли. А закончив урок и раздав автографы, светила педагогики скромно подсаживались учениками в аудитории к коллегам.
...И Шалва Александрович Амонашвили – совершенно нездешний в костюме цвета слоновой кости и с первого же взгляда родной – надписывает слушателям книжки и тетрадки и каждому пишет что-то подробное, длинное и нежное, как грузинский тост.
И Ирина Дмитриевна Димакова, пунцовая от волнения и гордости, слушает доклады своих учеников, которые когда-то ездили к ней в лагерь, а теперь сами открывают свои лагеря для детей-инвалидов и проводят полжизни в больнице с неизлечимо больными детьми.
И Роза Алексеевна Валеева рассказывает про систему пари, придуманную Янушем Корчаком, чтобы помочь своим воспитанникам начать новую жизнь, которую (каждый знает по себе) невозможно начать сразу, – про толстую книгу в особой комнате, куда без свидетелей записывалось пари: “Ты не обещай, что вообще никогда больше не подерешься. Спорим, подерешься восемь раз за эту неделю?” И мальчик держал пари, что подерется не больше семи раз. И сдерживался изо всех сил, берег семь счастливых возможностей. И тратил всего шесть из них. А на следующей неделе – всего пять из шести. И обретал привычку сдерживаться. И отвыкал от привычки драться.
И Евгений Николаевич Ильин швыряет на кафедру ветхий, с проплешинами, принципиально любимый портфель, набитый воображаемыми десятками книг, и демонстративно выкапывает из него веревочку: идет спектакль одного актера под названием урок литературы, в ходе которого неотразимо доказывается, что учитель не может не быть актером и врачом одновременно.
И Сергей Леонидович Братченко, у которого пропал почти весь тираж его книги про гуманитарную экспертизу, виновато дарит слушательнице единственный экземпляр – она удивительно быстро берет брошюрку и крепко прижимает к себе, а соседки, не успевшие дотянуться, по-детски просят: “Я только выходные данные перепишу! Я отдам, честное слово!”.
И Сергей Данилович Поляков, раздавая своим слушателям роли отличницы, бесшабашного двоечника, творческой личности, красавицы, спортсмена, лидера, просит каждого придумать три закона хорошей жизни в классе, а потом объясняет, как из тридцати взаимоисключающих положений выработать общий, как научить ребят договориться, как устроить торжественную процедуру подписания Свода Законов Нашего Класса – причем очень важно, чтобы ребенок имел право не поставить свою подпись ни под одним их них!
И кто-то из слушателей делился своими правилами: если уж делать замечания детям, то только в форме цитаты из классиков, желательно стихотворной. И им не так обидно, и смешно, и даже лестно стать объектом критики гения. Не говоря уж о попутно приобретаемой эрудиции.
...И к стендам с приложениями и книгами не протолкнуться. И Шалва Амонашвили радостно обнимает Эльвиру Горюхину, и Василий Кольченко раскланивается с ярославской учительницей Валентиной Гусевой, которую он цитировал в своих американских колонках, и Ольга Николаевна Степанькова рассказывает нам, как она отвоевала пособия по методлитературе за три года и на эти деньги поехала в Москву...

И было так много новых, чудесных, молодых лиц, так много детей, и в разговорах по существу была такая сосредоточенность и точность, такая радость узнавания родного, что почти физически ощущалось наше общее напряженное пространство, которое все продолжает расширяться, хотя и так открыто для всех.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"