Два сценария экстремального будущего

Знаменитый писатель предлагает заменить тест на интеллект тестом на выживаемость

Популярность Интернета спровоцировала массовое переселение душ в компьютерную сеть. Возник новый тип культового писателя, который не столько отражает, сколько режиссирует действительность, задавая правила игры, подменяющей реальный мир. Казалось бы, вот он, новый сияющий век!.. Но, оказывается, автор «Соляриса» – один из потенциальных режиссеров виртуального будущего – скептически относится к возможностям компьютерной индустрии и к сетевому буму.
Сегодня мы публикуем фрагменты последней работы старейшего польского философа, футуролога, литературоведа. Его книга «Мегабитовая бомба» (1999) объединила эссе, посвященные самым острым проблемам возможного будущего.

Что это значит – artificial servility? В буквальном переводе – «искусственное рабство», и касается всего, на что способно столь распространившееся ныне по всему свету электронное оборудование для преобразования, хранения и передачи информации. Почему «рабство»? Да потому, что во всем компьютерном скопище нет ни малейшего следа разума. Ни проблеска интеллекта. Работают они как невольники, по нашему приказу. Пусть им по силам перенести нас в райские кущи «сексуального блаженства» или в «тарпейскую бездну». Однако им не дано отличать бредни от серьезной информации, даже такой черезвычайно важной, как, например, уравнение E=mc2. Им настолько все равно, что с этим несопоставима даже степень безропотной покорности, до которой можно довести всякое животное, обученное реагировать согласно правилам условных и даже безусловных рефлексов (поскольку и такие имеются).
Возможно, кто-то скажет: ну и что? Разве такое беспредельное повиновение – это плохо? Разве все это не обеспечивает нам массу преимуществ – потому что облегчает нам сбор, написание, распечатывание или визуальное выражение всего, что может являться информацией, – здесь они безотказны? Безотказны до тех пор, покуда некий индивид, побуждаемый злобой, не начнет насылать на этот общемировой порядок вирусы в виде микропрограмм, способных разрушать всю информацию на жестких дисках. Зло друг другу чинят люди, это они способны пускать в дело, рассылать не только взрывающиеся бомбы, но и бомбы логические. А сами по себе электронные медиа не могут ничего. Они до такой степени «ничего» не могут, что обыкновенная домашняя курица (даже слепая), которой «кое-когда подвернется зернышко», в сопоставлении с компьютером последнего поколения смотрится Эйнштейном. Постарайтесь уловить эту разницу, замахиваясь ножом на курицу и молотком на компьютер. Компьютер не дрогнет, пока вы его не сокрушите, зато курица по меньшей мере попытается удрать. Мы к такому рабскому повиновению настолько привыкли, настолько свыклись с компьютерно-сетевой непогрешимостью (не считая «зависаний», вызванных чрезмерными объемами информации, превышающими передаточную емкость электронных соединений), что по-прежнему считаем подобное положение нормальным, желаемым и очевидным... с одним, но значительным исключением. А именно, когда обнаруживаем, что никакого вдохновлявшего нас Artificial Intelligence (искусственного интеллекта) не существует. На протяжении пятидесяти лет инженерное искусство билось над проблемой AI, но и поныне никаких позитивных результатов не достигнуто. Кроме примитивных действий программ, которые способны, например, различать геометрические фигуры, цвета, передвигать объекты и устанавливать их так, как мы того пожелаем. Это, ясное дело, никакой не интеллект.
Один из ответов на вопрос о причинах упомянутого отсутствия интеллекта таков: РАЗУМ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОДНОГО-ЕДИНСТВЕННОГО ОБРАЗЦА.
Умы не бывают одинаковыми. Если все же будет создан Artifical Intelligence, а не заменитель, более или менее искусно имитирующий разум, тем самым, желая того или нет, люди в качестве конструкторов AI вторгнутся в царство многообразия. Создать искусственный разум – значит расширить пространство свободы, в том числе и творческой.
А мы ныне являемся свидетелями того, как происходит на свете рост чисто технологической подготовки, четко соотносящийся с продолжающимся увяданием свободно-творческого воображения. Это наблюдается не только в телевидении, но и в изобразительных искусствах. В моде фантастика. К сожалению, однако, убогость воображения ее творцов резко контрастирует с богатством технико-визуального оснащения. С интеллектом внетехнологического и вненаучного порядка дело обстоит очень и очень плохо. Я сам некогда сочинял science fiction и стремился минимализировать нарушение элементарных законов природы. Не принято писать, что жена откладывает яйца, а ее муж их высиживает. А, например, в картине «День независимости» проигнорировано и попрано в угоду кассовому успеху огромное количество законов природы. Кинематографисты пудрят нам мозги. А упомянул я об этом потому, что человеческий разум возник, чтобы мы способны были познавать истину. Что, впрочем, тем самым и означало: разум не застрахован от ошибок, он может лгать, стать жертвой обмана – но иначе он ничего и не сможет осуществить. Интеллект – это материя, возникающая в процессе естественной эволюции и восходящая по ступеням лестницы прогресса вплоть до уровня языкотворчества. Тогда появляются и оппозиции между правдой и ложью, рождается логика, возникает стихия новой свободы и сверхживотных предрассудков и суеверий во главе с астрологией, или сайентологией, или каким-либо иным сектантством... Мир способен обойтись и вовсе без разума, как естественного, так и искусственного.

Французский исследователь Филипп Бретон в статье «Коммуникация между Добром и Злом» делает вывод о «распутье» будущих возможностей, которые носят не только идеологический, экономический, но даже политический характер, как направленные к радикальному изменению всего окружающего мира. Наблюдая стремительную экспансию Интернета и других сетей, их спонтанную «самоорганизацию» или расширение, Бретон попадает в издавна известный грех узкого утопического мышления. Подобно тем, кто более столетия, при каждой очередной технической революции, верил то в «авиационное», то в «паровое», то «космическое» будущее всей Земли. Тем самым в одной разновидности деяний вспомогательного характера видели грядущее всего мира, «все свои надежды и опасения» связывая с неким единым полем глобальной футурологической рулетки, и раз за разом ошибались, ибо не существует и не может существовать ни единого поля, ни единого пути для всего человечества. Тем не менее стоит поговорить о предсказанной идеологизации информатики.
С одной стороны, у нас своего рода анархия: тотальное распространение потенциальной связи всех со всеми, вбирающее в себя образование, экономику, медицину, вместе с ценностными противоречиями (которые могли бы носить характер межцивилизационных столкновений). Уравнивание «всех равных» благодаря интеркоммуникации, вплоть до устранения всякого рода центральных властей, правительств, размазывание государственного или индустриального могущества, пока наконец планета не предстанет полностью «осетевленной», компьютеризированной, а индивиды – пребывающими в узлах и ячейках сети как в коконах, живущими одновременно совместно и порознь. Это потому, что любой может ощущать присутствие каждого или каждой.
Альтернативный сюжет выглядит несколько иначе. Вместо погружения в глобальную анархию мы устремляемся к Инфомолоху, который, в результате того что с его помощью можно контролировать связь всех со всеми, начинает господствовать уже не только в информационном плане – как ультрапочтальон-посыльный и датчик всех чувств, но в конечном итоге становится властелином, демиургом, так как способен контролировать даже геномы, решать, какие именно люди еще только должны родиться. Этот путь ведет к тому, что делает возможным пришествие оруэлловского Хозяина Планеты, вездесущего и всепроникающего Соглядатая, Слухача, Диспетчера, Надзирателя, хотя он не обязательно явится воплощением самого зла.
В обеих версиях суть дела кажется мне одинаково неправдоподобной. Истина в том, что история современных сетевых технологий – это результат конфликтов и союзов, возникающих между названными направлениями. Сейчас перед нами картина, парадоксальная в своих крайностях: общество коммуникационно объединенное, а вместе с тем крайне индивидуализированное, в котором дело доходит до всесторонней умиротворенности, а цена этому – фактическое одиночество в электронном коконе.
В любом случае не следует доверять опытным специалистам, погрязшим с головой в гуще информационной электроники. Рано или поздно слишком односторонние восторги и ожидания поблекнут, миллиардные прибыли растают. Возможно, эффективный на каком-то историческом отрезке капитализм, отлаженно впрягающий изобретательские новации в колесницу доходов, перед этой очередной революцией устоит и даже значительную ее часть сумеет обратить себе на пользу. Тем не менее будет слишком односторонним преувеличением провозглашать истинный Новый Век. По крайней мере три четверти, если не четыре пятых всего человечества почти целиком останется за пределами «сетевого охвата», и ширящийся разрыв между этим бедным и голодающим большинством и мнимым сетевым миром (Worldweb) явит свои масштабы. Переработка данных не должна превращаться в мономанию развлечения и работы, яви и сновидений, мы не можем допустить, чтобы все ценности необъединенных культур оказались бы похороненными у провайдеров. Тем более что все равно нельзя ни поглотить, ни переварить, будучи отдельной личностью, огромное количество информации, которое человечество уже успело накопить. И все же с известной долей скептицизма, хотя и не без некоторой осторожности, стоит присмотреться к превращениям этого едва только зарождающегося монстра, Сети, что жаждет уловить нас всех.

Печатается с сокращениями по тексту, опубликованному в журнале «Новый мир» № 7, 2000

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"