Когда звонок начинает звучать
монотонно
Три письма о лишней школе
Писем – три, а настроение одно: школа в
одиннадцатом классе становится чем-то
определенно лишним для наших подростков. “Нам
шепчут”, “нас пугают”, “нас записывают”, “нас
отдают”. А потом всем дружно и торжественно
вручают аттестаты и с чувством глубокого
удовлетворения садятся за банкетные столы. Тоже
вместе: и те, кто пугал, и те, кого отдавали и
пугали.
Так в чем же ценность одиннадцатого класса и так
ли он необходим нашим выросшим детям вообще?
Подумаем.
Письма вчерашних выпускников,
сегодняшних студентов
Первое
Целый год мы ждали этой осени. Даже не
верилось, что сентябрь наступит и мы уже будем
студентами. Всю вторую половину дня репетиторы,
подкурсы, а в 7.00 – подъем, бодрое утро и в школу.
Школа в одиннадцатом классе становится чем-то
ненужным и определенно лишним. Осознание этого
витает в воздухе, даже учителя это признают и
после двух-трех уроков частенько шепчут
ученикам: «Идите домой, только быстро и тихо». А
дома есть пятнадцать минут на домашние задания и
на то, чтобы запрячь младшего брата за уборку
комнаты перед приходом репетитора. После его
ухода десять минут передышки, и пора на подкурсы.
Дома, правда, к чести родителей сказать,
освобождали от всякой домашней работы (а может,
это только мне так повезло). «Ты только занимайся,
занимайся...» Да я бы лучше всю посуду перемыла, во
всех комнатах убрала, с собакой погуляла и еще в
придачу цветы полила, только бы передохнуть от
занятий.
А потом нас начали пугать выпускными экзаменами,
большинство из которых вовсе не совпадает с
вступительными. Пришлось ездить по врачам в
надежде освободиться от этой мороки, но, как
выяснилось, мы, выпускники 2000 года, попали под
очередной нелепый эксперимент Министерства
образования, и весь июнь был потрачен впустую на
никому не нужные экзамены.
Выпускные экзамены я, конечно, сдала, отделавшись
только основательной нервотрепкой, затем то же
самое проделала со вступительными и теперь гордо
называюсь студенткой.
Второе
«Я студент и требую, чтобы со мной обращались
уважительно!» Так заявил Родион Раскольников
квартальному надзирателю (по-нашему –
участковому), который позволил себе повысить на
него голос. И что же? Квартальный тут же притих,
полностью согласившись с тем, что студент – это
серьезно. Когда мы проходили «Преступление и
наказание», я, честно говоря, поначалу читал с
трудом, но эта сценка меня поразила: голодный,
оборванный и вообще похожий на бомжа
Раскольников одним только заявлением, что он
студент, сумел остановить и привести в чувство
мента, забывшего о правах человека.
Уже в девятом классе я решил для себя, что буду
юристом, а именно – адвокатом. Родители меня
поддержали. Все знают, как трудно сейчас
поступить в юридический вуз, поэтому заниматься
дополнительно я начал в десятом классе и тогда же
почувствовал, что в школе для меня много лишнего,
просто отнимающего время. Решение перейти в
одиннадцатом классе в вечернюю школу оказалось
нелегким, но в конце концов и здесь родители меня
поддержали. Устроиться на работу оказалось куда
легче, чем мы все думали: я пошел работать
курьером. Конечно, заработки невысокие, но совсем
другое самоощущение: подумать только, я работаю,
зарабатываю и готовлюсь к поступлению в
университет. Как я был благодарен родителям, что
они отдали меня в школу с шести лет: ведь это
только говорится, что выпускной класс –
одиннадцатый, на самом-то деле мы учимся десять
лет, и у меня на случай неудачи с поступлением был
целый год в запасе перед армией.
Но все окончилось благополучно, я –
студент-юрист, как и мечтал. Причем первые же две
недели занятий показали, какая на самом деле
серьезная разница между такими ребятами, как я, и
теми, кто поступал прямо со школьной скамьи. Они
нам кажутся еще детьми и вряд ли смогут сказать:
«Я студент и требую к себе уважительного
отношения».
Третье
Хочется когда-то и правду сказать: 11 класс – это
была такая халява, какой и представить себе
невозможно. Мы организованно не ходили на уроки,
совершенно не выполняли домашние задания,
которые учителя поначалу нам еще пытались
давать... Мы спросили себя: кому на самом деле
нужна учеба в 11 классе? И ответили: теоретически,
конечно, нам, а практически – учителям. Они
маялись с нами 10 лет и теперь сделают все
возможное, чтобы выпустить нас в жизнь.
Урок физики: «Ой, а где же Митя Тишков? Как – за
гаражами курит? Девочки, сбегайте за ним, сегодня
сложная тема, он потом не разберется».
И тут – бам! Вся наша халявная империя рушится, и
родители записывают нас на подкурсы и отдают на
растерзание репетиторам, выкатывающим глаза
после первого же диктанта, который мы пишем с
десятью орфографическими и двадцатью
пунктуационными ошибками: «Да что же вы десять
лет в школе делали?!»
Но так или иначе что-то как-то я наверстала.
Поступила.
И вот теперь на занятиях преподаватели не устают
повторять: «Не вздумайте протаскивать в институт
школьные настроения».
Мы, конечно, стараемся, но что делать: за десять
лет привычки установились прочно.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|