Как, где и сколько
может заработать подросток?

Если в любой фирме требуется опыт работы, которого негде было взять, или профессиональные навыки, которым никто не учил

…Сначала Пашка продавал газеты. Дело оказалось хлопотным, нервным, и денег в кармане как не было, так и не появилось. Решил стать грузчиком. С напарником за ночь разгрузил целый вагон.
Заработал растяжение и 50 рублей. Знакомый предложил попробовать покорить подиум. Пашка честно тренировался.
Но… плоскостопие подвело. С карьерой модели пришлось расстаться.Все летние каникулы Пашка уныло провел во дворе, грыз семечки и страдал:
– Я работать хочу, да кто меня возьмет, если мне всего 14 лет?!
…В Москве почти полмиллиона подростков от 14 до 18 лет.
Ходить на концерты, в кино, хорошо одеваться хочется всем. Но не всем повезло на родительский кошелек. Выход один – найти работу.
Как же простому тинейджеру можно заработать?
Самый простой и доступный способ – перепродажа: купил подешевле, продал подороже. Тут все сгодится: сигареты, продукты, одежда.
Прибыль зависит от собственных талантов, числа конкурентов
и частоты рейдов милиции. Ведь торговать приходится без лицензии.
Еще можно расклеивать рекламные объявления, раздавать бесплатные газеты, распространять «Гербалайф». Но и быть готовым к тому, что не заплатят ни копейки.
Найти работу без профессии очень сложно. Даже во всеядных газетах «Есть работа», «Работа для вас», «Из рук в руки» для таких неумех объявлений меньше четверти.
И большинство из них – все равно вакансии дистрибьюторов, торговых агентов, курьеров. Сразу понятно – такая работа 14–15-летнему подростку не светит.
Есть доступ к Интернету? Попробуй поискать работу там.
Но если ты не умеешь пользоваться компьютером хотя бы на уровне пользователя, не трать время.
Через Интернет в основном ищут все тех же программистов и техников.
Но не расстраивайся. Если ты действительно хочешь работать, обратись в московский центр труда и занятости молодежи «Перспектива». Там тебе обязательно помогут. Только в прошлом году в «Перспективу» обратились более 30 тысяч юношей и девушек. А сейчас в центре знаете сколько вакансий? 140 000!

“Пора разработать новую молодежную политику”

– Мы уже несколько лет пытаемся справиться с одной проблемой: работодатели не хотят принимать молодых по одной-единственной причине – нет опыта. Но есть ведь другие достоинства – здоровые амбиции, умение приспосабливаться к новым условиям, желание учиться и переучиваться.
Ежегодно к нам обращаются 25–30 тысяч молодых людей. Многие, окончив какие-либо курсы, понимают – не то. И готовы потратить еще некоторое время, чтобы научиться чему-то другому. Мы заключили договора с различными учебными заведениями Москвы. Так что сейчас можно не только получить хорошую профессию с гарантированным трудоустройством, но и стипендию во время обучения.
На мой взгляд, чем раньше молодой человек начнет набирать опыт социально-трудовых отношений, тем больше шансов, что он найдет ту работу, которая будет приносить ему не только деньги, но и удовольствие.
Сейчас самое главное для нас – создать условия для максимально ранней социализации подростков. И сделать так, чтобы этот первый опыт оказался благоприятным. Предположим, парень ищет работу. Ему сулят неплохие деньги, он вкалывает как вол. В итоге ему не только не платят, но еще и унижают: мол, скажи спасибо, что мы тебя вообще взяли, ты никчемный, ничего не умеешь и никогда не научишься. Кому после такого захочется искать новое место?
Как мы боремся с такой ситуацией? Создаем специальные молодежные объединения, в которых можно работать с 14 лет. Находим работодателей, договариваемся об условиях труда, тщательно следим, чтобы они выполнялись. Ребята благоустраивают город, восстанавливают храмы, старинные здания.
У нас есть 30 лагерей труда и отдыха. Самый известный – под Коломной, где собираются подростки-неформалы. Панки, рокеры, хиппи, ребята, стоящие на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. По договору с директором Сергиевского овощного хозяйства, мальчишки и девчонки пропалывают грядки, окучивают, собирают урожай. Каждому подростку наш центр выплачивает за месяц две минимальные зарплаты. А наиболее выдающихся тружеников премирует хозяйство. Плохо ли, работаешь четыре часа, в остальное время отдыхаешь, купаешься, а в конце месяца еще и рублей 600 получаешь?!
Мы обращались с просьбой в Министерство труда и занятости разрешить нам использовать деньги центра на благоустройство своих баз. Отказали. Оказывается, федеральный закон предусматривает затраты на программы, ярмарки, акции, но, к примеру, покупка кроватей сюда не входит.
Половина бывших пионерских лагерей стоят пустыми и медленно разрушаются. Меня это просто убивает. Ведь там прекрасные каменные здания, бассейны, спортивные площадки. Нам бы всего пару миллионов рублей – не так уж и много, – все бы своими руками восстановили. Не доверяют. А подростки между тем болтаются по улицам, принимают наркотики, занимаются проституцией. Я понимаю, легче как бы не замечать этого, легче задумывать раз в год очередную громкую акцию и не жалеть на нее безумных денег, а потом беспомощно разводить руками: опять не получилось. И никого, похоже, не волнует, что если сейчас не помочь выпускникам, что с ними будет завтра? Где они окажутся, в тюрьмах?
Современное законодательство крайне бестолковое. В соответствии с Трудовым кодексом можно работать с 14 лет. По Закону “Об образовании” – только после 15. Все вроде правильно, государство не может позволить себе роскошь плодить недоучек. Но вот подросток в 14 лет уходит из школы и хочет, очень хочет работать. Что мы ему можем предложить? Низкоквалифицированный и малооплачиваемый труд?..
В Москве около 25 тысяч подростков, состоящих на учете в Комиссии по делам несовершеннолетних. Из них 60 процентов нигде не работают и не учатся. По данным Московской прокуратуры, увеличение занятости несовершеннолетних на 1% снижает уровень преступности сразу на 4%. Наиболее оптимальный вариант выхода из тупиковой ситуации – трудовые объединения и подростковые предприятия. У нас они есть, и в них нашли свое место уже 15 тысяч ребят.
Например, пельменное производство в Хамовниках на 37 рабочих мест. Ребята осваивают специальности: составитель фарша, резчик мяса, оператор автоматов, менеджер. Конечно, «резчик мяса» по сравнению с «юристом» звучит намного скромнее. Но подростки получают профессии, которые их хотя бы элементарно прокормят.
Недавно был принят закон о квотировании рабочих мест для инвалидов и несовершеннолетних. Мы создали под этот закон проект о создании 1018 мест для подростков. Но хорошему закону не хватило разработки четких механизмов. Проблема инвалидов обществу понятна: им надо помогать. Существует огромное количество льгот для предприятий, которые работают с инвалидами. А вот несовершеннолетние оказались в пустоте. Им также нужна помощь, но по закону они вполне здоровые, сильные люди и на льготы не имеют прав. Как же так? И что можно придумать для парня, у которого не только нет профессии, но и грамоте он не обучен? Может, не надо тратить деньги на квотирование? Может, лучше создать условия для обучения подростков?
Мне скажут: такой учебный комбинат существует. Прекрасная база, опытные преподаватели. Ребята учатся и получают профессии, которые должны вроде бы дать им возможность выжить. Но вот подросток оканчивает курсы, что дальше? Неплохо было бы создавать рабочие места прямо на базе этих УПК. Или открывать объединения, подобные пельменной в Хамовниках.
Знаю, знаю: очередное «но». Необходимы помещения, необлагаемые арендной платой, ведь молодежное производство не так уж и прибыльно. А у нас наготове идея – использовать помещения досуговых центров по месту жительства. Центры эти в распоряжении управ, нам до них не добраться. Объяснили: нет такого закона, потому и нельзя, вдруг вы там деньги отмывать будете или еще чем-нибудь страшным займетесь? Мы даже не смогли ничего сказать в ответ.
Несколько лет назад нам удалось организовать молодежное швейное производство на 50 рабочих мест. Ребята весьма успешно работали. Тут дефолт, рубль рухнул, арендная плата взвинтилась до небес. Производство пришлось закрыть. В нынешних условиях практически все предприятия, нацеленные на работу с подростками, обречены на вымирание.
При этом деньги на работу с молодежью у государства есть, но они разбросаны по разным ведомствам, никто из чиновников предпринимать какие-то шаги не хочет. Хотя обижаться на чиновников нельзя, действуют они с полным соответствием буквы закона. Получается, что государство платит много раз за одно и то же.
Проблема еще и в том, что сейчас многие профессии не востребованы на рынке. Но бюджетные учебные заведения продолжают обучать ребят. Государство выделяет деньги, например, на подготовку токарей-фрезеровщиков. ПТУ гордо отчитываются на комиссиях: в этому году выпущено столько-то. А кто-нибудь подумал, где им потом работать?! Ребята снова идут учиться. Государство оплачивает и это. Вновь юноши получают очередную невостребованную профессию, регистрируются на бирже труда и… сидят дома на пособие. Пьют, колются. И хотя сейчас среди официальных безработных доля молодежи всего 17 процентов, в скором будущем она увеличится. Ставка минимального пособия составляет одну минимальную заработную плату. Как только будут введены в действие закон о новой минимальной заработной плате и положение о едином пособии, независимо от возраста и стажа число молодых на бирже труда резко возрастет. Они все станут безработными.
Рынок профессиональных образовательных услуг и рынок труда у нас в стране развиваются независимо друг от друга. В застойные времена в Москве было четыре юридических вуза и четыре финансовых. Сейчас их по 60 каждого. Конечно, запрещать учиться на юриста нельзя и глупо. Если люди хотят получить именно такое образование, пусть получают. Но тогда необходимо сократить прием на бюджетные факультеты. И объяснять абитуриентам, что найти работу в ближайшем обозримом будущем они не смогут – рынок переполнен.
Как-то я был на совещании в префектуре. Глава администрации задал директору крупного завода вопрос: какие специалисты вам сейчас нужны? Тот ответил: сварщики. Глава поинтересовался: и сколько же сварщик сможет у вас заработать? Директор – скромно: тысячу долларов.
Думаете, пошутил? Ничего подобного. Только сварщик им нужен срочно специфический, чтобы в атомных технологиях разбирался. Но таких специалистов сейчас нет. Предприятия готовы платить хорошие деньги и токарям, и фрезеровщикам, которые владеют новейшими технологиями, а молодежь наотрез отказывается становиться рабочими. Почему? Да не верят они в то, что токарь-фрезеровщик сможет зарабатывать намного больше юриста.
Проблем много. И можно долго и нудно их обсуждать. Но стоит начать с того, что даже до информации о существующих вакансиях молодые не могут добраться. Будто живем мы в каменном веке. Основной способ устройства на работу – знакомые и родственники.
Наш центр мечтает создать информационную систему обеспечения занятости, чтобы пришедший к нам молодой человек сразу смог и внести анкету, и поискать вакансии, и найти место учебы. Сейчас мы пытаемся собрать базу данных по учебным заведениям Москвы. Многие вузы и техникумы относятся к этому прохладно. И не желают понять, что без этого никуда.
Существующие у нас классификатор профессий и образовательные стандарты не соединяются. Я хочу стать, например, менеджером. Слово-то какое красивое, деньги сулит! А вот кто он такой, менеджер, где узнать?
Работодатель предлагает нам вакансию менеджера. Мы говорим: а что именно вы хотите от соискателя – «продвигать» товар, стоять за прилавком, искать клиентов? Нам худо-бедно объясняют. А учебные заведения не в состоянии объяснить, каких менеджеров и по какой специализации они готовят. Что же получается? Молодежь работать хочет. Работодатели их не берут, потому что нет опыта. А где его взять, этот опыт, если обучают профессиям, которые никому не нужны.
Замкнутый круг. И пока не будет разработана и утверждена молодежная политика, похоже, ничего не изменится. .

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"