Константин Райкин:Боюсь не успеть стать лучше

“Я отвечаю за то, что происходит у меня в театре”, – говорит он.
Без этих слов непонятно, почему Райкин всегда быстр. О том, что “Сатирикон” – театр дисциплинированный, пишут в каждой статье, ему посвященной. В театрах редко встречается столь расчетливо и точно организованный внутренний распорядок, что говорит не столько в пользу “Сатирикона”, сколько в упрек другим театрам. Из хорошо организованных организмов вспоминаются разве что единицы.
Чем пристальнее всматриваешься в “Сатирикон”, чем ближе подходишь к нему, тем лучше понимаешь, что построен он не на один день и не на один год. Поэтому и воспринимать его будет вернее как театр, который стал определяться в желаемом его строителю виде относительно недавно. Поначалу, когда Константин Райкин стал во главе “Сатирикона” – это случилось в 1987 году, – критики пофыркивали: получил театр по наследству... Однако скоро стало ясно, что Райкин-младший, сохраняя жизнь в том, что всю жизнь создавал его отец, не унаследовал цели Райкина-старшего и с завидным терпением строит свой театр. Как художественный руководитель он обладает долгим чувством будущего: каждый спектакль в сегодняшнем “Сатириконе” является (или стремится быть) отдельным художественным произведением и – одновременно – ступенькой к достижению цели.
Строится театр, безусловно, исходя из личных и творческих особенностей его руководителя. Именно артистичность и корректность Райкина позволяют создать спокойную рабочую атмосферу. Чего в Райкине больше – таланта, честолюбия или работоспособности, – гадать не берусь. Но в “Сатириконе” он делает столько, что другой человек ни за какие деньги делать не стал бы. Но спокойная одержимость по отношению к своему театру деньгами исчисляться и не может.
В “Сатириконе” Райкин обеспечивает актерам профессиональную занятость. Анатолий Полянкин (директор “Сатирикона”) подкрепляет это деньгами. Механизм налажен и будет работать, пока Райкин будет здоров. Боюсь, что без него театр не сможет существовать столь же достойно.
Советовать что-либо Райкину в области организации процесса бессмысленно в принципе: если что-то нужно усовершенствовать, он увидит это раньше всех и решит точнее, как именно нужно переделать это что-то в театральном механизме, им выращенном.
Ажиотаж вокруг себя театр создает намеренно: зрителей на спектаклях, как правило, больше, чем мест в зале. “Сатирикон” – театр не элитарный: он пытается быть художественным – общедоступным и кассовым. Это видно по репертуару: появился на малой сцене “Великолепный рогоносец” Петра Фоменко (спектакль виртуозный, сложный, рассчитанный на 100 человек особого театрального зрителя), и в тот же год Владимир Машков выпускает на большой сцене “Трехгрошовую оперу”, которая стала хитом у зрителя массового. От движения одного начинает немного двигаться другое. Все взаимосвязано: каждый новый спектакль логично вытекает из всего, что было до него, и, в свою очередь, открывает театру несколько новых возможностей. Которую предпочтет “Сатирикон”, предугадать невозможно, потому что слишком много слагаемых должно совпасть, чтобы, например, Роберт Стуруа поставил-таки “Гамлета” (в частности, он посмотрел “Рогоносца”, который его поразил). Думаю, в планах есть сразу несколько вариантов, над каждым из которых ведется работа. Те, кто в выбранной пьесе будет занят, “больны” или “заражены” ею уже давно, верно априори: иначе бы пьеса не стояла в репертуарном плане.
Самый серьезный упрек Константину Райкину от критики: в “Сатириконе” есть один актер (сам Райкин), но если повнимательнее вглядеться в труппу, то поддержать эти упреки трудно.
Самым большим достоинством своей труппы Райкин считает молодость, увлеченность и способность развиваться. Он отдает себе отчет в том, что не все его актеры равно талантливы, хотя и уверен, что они вырастут в настоящих профессионалов. Ведь они работают с такими режиссерами, как Р.Стуруа или В.Фокин. Райкин научил своих актеров терпению: они на деле убедились, что о них помнят и думают. Результат: труппа “Сатирикона” постоянно настроена на работу. Поэтому, как сказал Райкин в одном из своих интервью, он “должен сам тащить к себе в театр даже таких режиссеров, как Фоменко или Стуруа, только до первой репетиции. Потом они сами не хотят уходить, настолько актеры открыты им и буквально ловят каждое их слово”.
Райкин приглашает в “Сатирикон” известных актеров практически на каждый спектакль. Возможность поработать с прекрасными режиссерами, хорошая роль, ощущение избранничества (без меня ничего не выйдет, иначе бы не звали) – вероятно, этим заманивает Райкин в свой театр даже таких людей, как шоумен Н.Фоменко. Выгода театру? Интересный партнер и кассовое имя на афише.
Итак, “ничто и никто не должен связывать свободы творческого выбора. Но эта свобода возможна только при условии выполнения прежде всего мной (и всеми) правил”. Вероятно, это главный принцип внутритеатральной политики К.Райкина.
С февраля (то есть раньше, чем художественные руководители других театров) он начинает отсматривать выпускные курсы. Это расчетливо: выбор у Райкина больше, чем у тех, кому студенты показываются в конце весны или летом.
Те, кто показывается Райкину, уже знают, что он зовет к себе в театр на роль и кладет более или менее приличные деньги сразу. И то и другое важно.
У Райкина профессиональный, натренированный глаз на актерские лица. Сказывается его шестилетний опыт работы педагогом на курсе О.П.Табакова. Яркие индивидуальности он видит сразу и умеет уговорить и обольстить понравившегося ему актера.
И все же труппа собирается не быстро: кто-то приживается сразу, кто-то уходит, поняв, что его профессиональные планы не совпадают с планами “Сатирикона”. Райкин расстается с людьми, уважая чужие мысли и цели, и продолжает искать новых актеров, уговаривать нужных ему режиссеров. Словом, продолжает стремиться к своей цели..

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"