ПЕДАГОГИКА А. НИЛЛА:

Основное теоретическое положение педагогики Александра Нилла состоит в том, что именно педагогические усилия, как профессиональные (учителей и прочих воспитателей), так и непрофессиональные (родителей и близких взрослых), уродуют ребенка и делают его неотъемлемой частью этой больной и несчастной цивилизации.               Э.Гусинский,   Ю.Турчанинова Нил тщательно подбирал учителей, обращая особое внимание на то, чтобы они кроме профессиональной квалификации имели чувство юмора, развитое чувство сообщества, черты характера, позволяющие приспособиться к системе Саммерхилла. Очень часто тестом, от которого зависело принятие учителя на работу, был ответ на вопрос: “Как вы отреагируете, если ребенок назовет вас законченным дураком?” Нил отдавал предпочтение тем кандидатам, которые умели делать что-то руками, не сторонились физической работы и могли исправить покосившуюся дверь или залепить дыру в стене.                   Р.Валеева

ОБ ИДЕЕ ШКОЛЫ САММЕРХИЛЛ
Школа должна подходить детям, а не наоборот (1936)
Школу с таким порядком газеты называют школой “делай-что-хочешь”, журналисты считают, что у нас тут сборище примитивных дикарей, не признающих никаких правил и не умеющих себя вести. Поэтому мне придется рассказать о Саммерхилле настолько честно, насколько я вообще могу это сделать. Понятно, что я пристрастен, когда пишу о своей школе, но все-таки постараюсь показать не только ее заслуги, но и упущения. Заслуга – здоровые и свободные дети, чья жизнь не испорчена страхом и ненавистью.
Саммерхилл начинался как экспериментальная школа. Теперь это скорее показательная школа, а показывает она, что свобода делает свое дело. Когда мы с моей первой женой создавали эту школу, у нас была одна ведущая идея: школа должна подходить детям, а не наоборот – дети школе.
Так вот, мы взялись создать школу, в которой детям предоставлялась бы свобода быть самими собой. Для этого мы должны были отказаться от всякой дисциплины, всякого управления, всякого внушения, всяких моральных поучений, всякого религиозного наставления. Нас называли храбрецами, но это вовсе не требовало храбрости. Все, что требовалось, – это вера: в ребенка, в то, что он по природе своей существо доброе, а не злое. Более чем за 40 лет вера в добрую природу ребенка ни разу не поколебалась и, скорее, превратилась в окончательную уверенность.
Я полагаю, что ребенок внутренне мудр и реалистичен. Если его оставить в покое, без всяких внушений со стороны взрослых, он сам разовьется настолько, насколько способен развиться. Поэтому Саммерхилл – это такое место, где имеющие способности и желание заниматься наукой станут учеными, а желающие мести улицы будут их мести. Мы, правда, до сих пор не вырастили ни одного дворника. Я пишу это без всякого снобизма, потому что мне приятнее школа, выпускающая счастливых дворников, чем та, из которой выходят ученые-невротики.
Саммерхилл – школа, где ребенок знает, что его принимают

Что же это за школа, Саммерхилл?
Во-первых, уроки необязательны. Дети вольны посещать их, если хотят, но могут и игнорировать годами, если пожелают. Расписание существует, но только для учителей.
Дети обычно ходят на те занятия, которые соответствуют их возрасту, а иногда интересам. У нас нет новых методов преподавания, потому что мы не считаем преподавание само по себе очень важным. Есть у школы особые способы обучения делению в столбик или их нет – не имеет никакого значения, потому что сам навык деления в столбик важен только для тех, кто хочет его освоить. А ребенок, который действительно хочет научиться делить в столбик, непременно будет уметь это делать независимо от того, каким способом его обучают.
Между прочим, в Саммерхилле довольно много учатся. Возможно, группа наших двенадцатилетних и не сможет конкурировать с обычным классом такого же возраста в чистописании, орфографии или дробях. Но на экзамене, требующем сообразительности, наши разбили бы их в пух и прах.
Если учитель почему-либо не может провести занятие, назначенное на данный день, то это обычно вызывает у детей большое разочарование.
Несколько лет назад на общем собрании школы (где каждое из Правил для учащихся принимается всей школой, а каждый ученик и каждый сотрудник имеют при этом по одному голосу) кто-то предложил, чтобы определенные проступки наказывались отлучением от уроков на неделю. Дети запротестовали – это чересчур суровое наказание.
Саммерхилл, вероятно, самая счастливая школа в мире. У нас нет прогульщиков, и редко случается, чтобы дети тосковали по дому. У нас почти никогда не бывает драк – ссоры, конечно, неизбежны, но мне редко доводилось видеть кулачные бои вроде тех, в которых я участвовал мальчиком. Так же редко я слышу, чтобы дети кричали, потому что у свободных детей в отличие от подавленных нет ненависти, которая требует выражения. Ненависть вскармливается ненавистью, а любовь – любовью. Любовь означает принятие детей, и это существенно для любой школы. Вы не можете быть на стороне детей, если наказываете или браните их. Саммерхилл – это школа, где ребенок знает, что его принимают.

Задача ребенка в том, чтобы прожить свою собственную жизнь
Я хочу подчеркнуть важность отсутствия страха перед взрослыми. Девятилетний ребенок, разбив окно мячом, придет и скажет мне об этом. Скажет, потому что не боится, что я разозлюсь и начну читать мораль. Ему, возможно, придется заплатить за окно, но он не опасается нотации или наказания.
Дети легче вступают в контакт с незнакомцами, когда им неведом страх. То, что дети Саммерхилла так исключительно приветливы с гостями, – предмет гордости и для меня, и для моих коллег.
Следует, однако, признать, что большинство наших посетителей сами по себе интересны детям. Наименее желательный для них род гостей – ревностные педагоги, которые непременно хотят посмотреть их рисунки или письменные работы. Самый желанный гость – тот, у кого есть что рассказать о приключениях или путешествиях, а лучше всего об авиации.
Чаще всего наши гости отмечают, что невозможно отличить детей от сотрудников. Это правда: чувство единения оказывается очень сильным, когда дети ощущают поддержку. Учитель как таковой ничем не выделяется. Ученики и сотрудники едят одно и то же и подчиняются одинаковым для всех правилам общежития. Дети возмутились бы, если бы персоналу были предоставлены какие-либо привилегии.
Когда я стал проводить с персоналом еженедельные беседы по психологии, поднялся ропот – это показалось несправедливым. Я изменил свой план и сделал беседы открытыми для всех, кто старше 12 лет. И так каждый вторник вечером моя комната набита подростками, которые не только слушают, но и свободно высказывают свои мнения. Вот некоторые темы, которые дети просили меня обсудить: комплекс неполноценности, психология воровства, психология гангстера, психология юмора, почему человек изобрел мораль, мастурбация, психология толпы. Очевидно, что такие дети выйдут в жизнь с довольно широким и ясным представлением о себе и других.
Вопрос, который чаще всего задают посетители Саммерхилла, таков: “Не осудит ли ребенок, оглядываясь назад, школу за то, что она не заставляла его заниматься арифметикой или музыкой?” Ответ состоит в том, что юный Фредди – Бетховен или Томми – Эйнштейн все равно не позволят удержать их в стороне от соответствующих занятий.
Задача ребенка состоит в том, чтобы прожить свою собственную жизнь, а не ту, которую выбрали ему беспокойные родители. Разумеется, и не ту, которая соответствовала бы целям педагога, полагающего, что уж он-то знает, как лучше. Вмешательство и руководство со стороны взрослых превращают детей в роботов.

У Нилла далеко не светлый и не романтический взгляд на положение детей в обществе и на их судьбу. По Ниллу, невежественные доктора, невежественные родители, невежественные учителя практически всегда разрушают все удовольствие и непосредственность жизни своими абсурдными идеями руководства и формирования.               Э. Гусинский, Ю. Турчанинова Для новой педагогики важны не оценки и даже не знания, а “способность радостно работать и уверенно жить”. Если образование (в широком смысле) обеспечивает человеку такую способность, все, что ему понадобится изучить, он сможет изучить сам.             Э. Гусинский, Ю. Турчанинова

О ТИПИЧНОМ ДНЕ САММЕРХИЛЛА (1936)
С 8.15 до 9 – завтрак. Дети и сотрудники берут себе завтрак на кухне и несут в столовую. Предполагается, что к началу уроков, в 9.30, постели будут застелены.
В начале каждого семестра вывешивается расписание. Так, в лаборатории у Дерека 1 класс занимается по понедельникам, 2 класс – по вторникам и т.д. Похожее расписание у меня по английскому языку и математике, у Мориса – по географии и истории. Младшие дети (7–9 лет) обычно большую часть первой половины дня проводят со своим собственным учителем, но они тоже посещают занятия по естественным наукам или комнату искусств.
Детей никогда не принуждают присутствовать на уроках. Правда, если Джимми в понедельник придет на английский, а в следующий раз появится только через неделю в пятницу, то остальные вполне справедливо отметят, что он мешает им продвигаться, и могут даже прогнать его за это.
Вообще уроки продолжаются до часу, но у дошколят и младших школьников в 12.30 ленч. Школе приходится кормиться в две смены. У старших детей и персонала ленч в 13.30.
Вторая половина дня у всех совершенно свободна. Чем они занимаются в это время, я даже не знаю. Я садовничаю и редко вижу ребят поблизости. Одни старшие заняты моторами или радио, другие рисуют или пишут красками. В хорошую погоду старшие играют в спортивные игры. Кто-то возится в мастерской, чинит свой велосипед, делает лодку или игрушечный револьвер.
В 16 часов подается чай. В 17 часов начинаются разные занятия. Младшие любят, чтобы им читали. Средняя группа предпочитает работать в комнате искусств: рисовать, делать линогравюры, мастерить что-нибудь из кожи, плести корзины. Обычно довольно многолюдно в гончарной мастерской, это фактически самое любимое место у ребят и утром, и вечером. Самые старшие работают после чая и, бывает, задерживаются допоздна. Мастерская для работы по дереву и металлу всегда полна.
Вечером в понедельник ребята ходят в местный кинотеатр (за счет родителей). Если репертуар меняется в четверг, те, у кого есть деньги, могут снова пойти в кино.
Вечером во вторник персонал и старшие дети слушают мои беседы по психологии. В это время младшие дети, разделившись на группы, читают. Вечер среды посвящается танцам. Пластинки для танцев выбираются из огромной стопки. Все дети – хорошие танцоры, и некоторые наши гости говорят, что чувствуют себя не на высоте, танцуя с ними. Для вечера четверга ничего специально не предусмотрено. Старшие отправляются в кино. Вечер пятницы отведен для особых случаев, например репетиций спектаклей.
Вечер субботы – самый важный у нас, потому что это время общего собрания школы. После собрания обычно бывают танцы. В зимние месяцы воскресные вечера отданы самодеятельному театру.

О ЛИЧНЫХ УРОКАХ В САММЕРХИЛЛЕ  (1936)
Раньше я считал своей основной работой не преподавание, а личные уроки – неформальные разговоры у камина. Психологическое внимание необходимо большинству детей, но среди наших всегда находились только что пришедшие из других школ, и личные уроки были направлены на то, чтобы ускорить их адаптацию к свободе. Если ребенок весь внутренне зажат, он не может сам приспособиться к состоянию свободы.
Большинству маленьких детей регулярные личные уроки не нужны. Идеальное условие для их проведения – желание самого ребенка. На личных уроках иногда настаивают некоторые старшие дети, реже такое случается с младшими.
Каким же детям нужны личные уроки? Лучшим ответом станут несколько примеров.
Я усаживался у огня с трубкой в зубах, и ребенок, если хотел, тоже мог курить. Сигарета часто помогала сломать лед между нами.
Однажды я попросил четырнадцатилетнего мальчика зайти ко мне поговорить. Он только что перешел в Саммерхилл из вполне типичной закрытой частной школы. Я заметил, что его пальцы желты от никотина, поэтому достал свои сигареты и предложил ему закурить.
– Спасибо, – пробурчал он, – я не курю, сэр.
– Бери, бери, чертов враль, – сказал я, улыбаясь, и он взял.
Я одним махом убивал двух зайцев. В глазах этого мальчика директор школы – неумолимый моралист и блюститель дисциплины, которого надо постоянно обманывать. Предлагая ему сигарету, я показывал, что ничего не имею против его курения. Назвав его чертовым вралем, я заговорил с ним на его языке. В то же время я наносил удар по его представлению о людях, наделенных властью, показывая, что директор вполне может легко и весело выругаться. Ох, как бы мне хотелось сфотографировать его лицо во время этого первого интервью!
Из прежней школы его исключили за воровство.
– Я слышал, ты ловкий жулик, – сказал я. – Как лучше всего надуть железнодорожную компанию?
– Я никогда не пытался их обманывать, сэр.
– Э-э, так не годится. Ты должен попробовать. Я знаю массу способов. – И рассказал ему о нескольких.
Он разинул рот. Он попал в сумасшедший дом, это точно. Директор школы рассказывает ему, как половчее смошенничать. Годы спустя он признался мне, что этот разговор был самым большим потрясением в его жизни.
Люси, воспитательница дошкольной группы, сообщает мне, что Пегги выглядит очень несчастной и всех сторонится. Я предлагаю: “Ладно, скажи ей, пусть придет ко мне на личный урок”. Пегги заявляется ко мне в гостиную.
– Я не хочу никакого личного урока, – говорит она, садясь. – Это глупость одна.
– Конечно, – соглашаюсь я. – Потеря времени. Мы не будем этого делать.
Она задумывается.
– Ладно, – медленно соглашается Пегги, – я не против, только чтобы один и совсем маленький.
К этому моменту она уже устроилась у меня на коленях. Я расспрашиваю ее о папе и маме, а особенно о маленьком братике. Она говорит, что он глупый, как осел.
– Наверное, – соглашаюсь я. – Думаешь, мама любит его больше, чем тебя?
– Она любит нас одинаково, – быстро отвечает она и добавляет: – По крайней мере мама так говорит.
Иногда ощущение несчастья возникает из-за ссоры с другим ребенком. Но чаще всего причиной беды становится письмо из дома, в котором, например, говорится, что у брата или сестры появилась новая кукла или велосипед. Личный урок кончается тем, что Пегги уходит вполне счастливой.
Сейчас я уже не занимаюсь психотерапией регулярно. Чтобы излечить детский невроз, надо высвободить чувства ребенка, а изложение разных психиатрических концепций или рассказ о его комплексах нисколько не помогают лечению.
Я все больше убеждаюсь в том, что, если дети имеют возможность изжить свои комплексы в условиях свободы, в терапии нет необходимости. Исправляют и излечивают в Саммерхилле любовь, приятие и свобода быть самим собой. Я все сильнее верю в терапевтическое действие творческой работы. Я бы хотел, чтобы дети побольше мастерили, танцевали, играли в театр.
Личные уроки – это, по сути, перевоспитание. Их цель – снять комплексы, созданные нравоучениями и устрашениями.
Свободная школа типа Саммерхилла может существовать и без личных уроков. Они лишь помогают ускорить процесс перевоспитания, они, как хорошая весенняя генеральная уборка перед вступлением в лето свободы.

О САМОУПРАВЛЕНИИ (1936)
Саммерхилл – самоуправляющаяся школа, демократическая по форме. Все вопросы, связанные с общественной жизнью школы, включая наказания за нарушения установленных правил, решаются голосованием на общих собраниях школы в субботу вечером.
Каждый член педагогического коллектива и каждый ученик независимо от возраста имеют по одному голосу. Мой голос значит столько же, сколько голос семилетнего ребенка.
Здесь кто-нибудь улыбнется и скажет: “Но ваш голос все же имеет большее значение, ведь правда?” Что ж, давайте посмотрим. Однажды на собрании я внес предложение, чтобы никому из учеников моложе 16 лет не было позволено курить. Я аргументировал свое предложение так: курение – прием ядовитого наркотика, на самом деле никакой привлекательности для детей это занятие не имеет, просто они пытаются казаться более взрослыми. В меня полетели контраргументы: “Мы все сидим по туалетам и курим втихомолку, как это делает малышня в строгих школах. Считаем, что это противоречит самой идее Саммерхилла”. Провели голосование. Мое предложение было провалено подавляющим большинством голосов.
Самоуправлению в Саммерхилле чужд бюрократизм. Председатель на каждом собрании новый, его назначает предыдущий, а обязанности секретаря выполняют добровольцы. Дежурные по отбою редко тянут эту лямку дольше нескольких недель.
Наша демократия создает законы, среди которых немало хороших. Например, запрещает купаться в море в отсутствие спасателей, функции которых всегда исполняют педагоги. Запрещается лазить по крышам. Отбой должен соблюдаться, а нарушители неукоснительно штрафуются. Следует или не следует отменять уроки в четверг или в пятницу накануне праздника, решается голосованием на общем собрании школы.
Однако на некоторые аспекты школьной жизни самоуправление не распространяется. Моя жена принимает все решения по устройству спален, составляет меню, рассылает и оплачивает счета. Я нанимаю учителей или прошу их покинуть нас, если считаю, что они почему-либо не подходят.
В задачи самоуправления в Саммерхилле входит не только принятие законов, но и обсуждение различных социальных аспектов жизни сообщества. В начале каждого семестра голосованием принимаются правила отхода ко сну. Каждый отправляется в постель согласно своему возрасту. Затем решаются всякие общие вопросы. Должны быть выбраны спортивные комитеты, комитет по подготовке танцевального вечера к окончанию семестра, театральный комитет, дежурные по отбою и дежурные по прогулкам в город, которые обязаны докладывать о всех случаях неподобающего поведения за пределами школьной территории.
На общих собраниях не допускаются никакие теоретические дискуссии. Дети поразительно практичны, и теории им скучны. Конкретность им гораздо больше по душе, чем абстракции. Иногда на общее собрание школы выносится вопрос о воровстве. Воровство никогда не наказывается, но украденное всегда должно быть возмещено. Нередко случается, что дети приходят ко мне и говорят: “Джон стащил несколько монет у Дэвида. Это психологическая проблема или нам выносить ее на собрание?”
Если я считаю случившееся психологической проблемой, требующей индивидуального внимания, я прошу, чтобы дети предоставили мне ее разрешение. Когда виновник нормальный, счастливый ребенок, укравший какую-то ерунду, я разрешаю выдвинуть против него обвинение. Худшее, что может с ним случиться, – его лишат всех карманных денег, пока долг не будет выплачен.
Обычно нарушитель признает решение школьного собрания. Однако если приговор для него неприемлем, обвиняемый может его обжаловать, и тогда председатель снова поставит вопрос на обсуждение в конце собрания. В подобных случаях дело рассматривается особенно тщательно, и обычно приговор смягчается ввиду несогласия обвиняемого. Дети понимают: если обвиняемый считает наказание несправедливым, то весьма возможно, что так оно и есть.
Никогда и никто из нарушителей в Саммерхилле не проявлял пренебрежения или неприязни к власти своих товарищей. Я всегда поражаюсь тому пониманию, которое выказывают наши ученики в случае наказания.
Верность учеников Саммерхилла своей демократии поразительна. В ней нет страха и обид. Мне приходилось видеть, как ребята проходят через долгие разбирательства в связи с каким-нибудь антиобщественным поступком и как они ведут себя, выслушав приговор. Нередко мальчик, которому только что вынесен приговор, назначается председателем следующего собрания.
Чувство справедливости, свойственное детям, никогда не переставало меня удивлять. Велики и их административные способности. В педагогическом смысле самоуправление бесконечно ценно.
Определенные виды нарушения автоматически подпадают под правила о штрафах. Если ты взял без спроса чужой велосипед, штраф составляет 6 пенсов. Нельзя сквернословить в городе (но на территории школы можно браниться сколько влезет), плохо вести себя в кино, лазить по крышам, бросаться едой в столовой – эти нарушения автоматически влекут за собой штрафы.
Наказания – почти всегда штрафы: лишение карманных денег на неделю или пропуск кино.
Наиболее частое возражение, которое приходится слышать по поводу предоставления детям роли судей, – они наказывают слишком строго. Я так не считаю. Напротив, они очень снисходительны. Ни разу в Саммерхилле не было назначено никакого сурового наказания. И наказание всегда имеет определенную связь с проступком.
Я полагаю, что практика Саммерхилла доказывает работоспособность самоуправления. Действительно, школа, в которой нет самоуправления, не вправе называться прогрессивной. Это лишь компромиссная школа. У вас не может быть свободы, если только дети не чувствуют, что они вполне свободны управлять своей собственной общественной жизнью. Где есть начальник, там нет свободы. И трудно сказать, кто хуже – доброжелательный начальник или авторитарный. Ребенок с характером может восстать против сурового начальника, но мягкий начальник делает ребенка беспомощно-податливым и не уверенным в своих истинных чувствах.
Невозможно переоценить образовательную ценность практической гражданственности, заложенной в самоуправлении. Ученики Саммерхилла будут бороться до конца за это свое право. На мой взгляд, единственное еженедельное общее собрание школы имеет большую ценность, чем вся недельная порция школьных предметов. Это превосходные подмостки для практики в публичных выступлениях, и большинство детей выступают хорошо и без самолюбования. Я не раз слышал очень толковые речи от детей, не умевших ни читать, ни писать.
Я не вижу альтернативы нашей саммерхиллской демократии. Это более справедливая демократия, чем та, которую создают политики, потому что дети довольно снисходительны друг к другу и не имеют имущественных интересов, которые бы они отстаивали. Кроме того, это и более искренняя демократия, поскольку законы принимаются на открытых собраниях и у нас нет проблемы делегатов, которые, будучи избраны, становятся недосягаемы для контроля.
В итоге самоуправление так важно, потому что посредством него свободные дети приобретают широту взгляда на мир. Их законы имеют дело с сущностями, а не с видимостями. Законы, регулирующие поведение в городе, например, являются компромиссом с менее свободной цивилизацией. Саммерхилл, отстраняясь от глупостей внешней жизни, может иметь и имеет сильное сообщество, обогнавшее свое время.

О БУДУЩЕМ САММЕРХИЛЛА (1936)
Известен ли Саммерхилл всему миру? Едва ли. Он известен горстке педагогов.
Я думаю, что мир не будет долго – если вообще когда-нибудь будет – использовать образовательные методы Саммерхилла. Мир придумает лучший способ. Только пустоголовый дурак может считать свою работу последним словом в какой-либо области, мир просто обязан найти лучший путь. Потому что политика не спасет человечество, она никогда не могла это сделать. Большинство политических газет наполнены ненавистью, всегда одной только ненавистью. Слишком многие становятся социалистами не потому, что любят бедных, а потому, что ненавидят богатых.
Разве могут у нас существовать счастливые семьи, живущие в любви, если родной дом – это маленький уголок родины, сотнями способов повседневно проявляющей ненависть? Я не могу считать, что образование – это экзамены, классы, уроки и учение. Школа не обращает внимания на самое главное: все на свете греческие языки, математики и истории не помогут сделать семью более любящей, детей – свободными от подавления, а родителей – свободными от неврозов.
Б удущее Саммерхилла как такового, вероятно, не имеет большого значения, но будущее идеи Саммерхилла имеет огромное значение для человечества. У новых поколений должен быть шанс вырасти в свободе. Подарить свободу – это подарить любовь, а только любовь может спасти мир.

Использованы фрагменты из книги А.Нилла “Эта кошмарная школа”. Перевод с английского Э.Гусинского, Ю.Турчаниновой

Воспитание свободой в вопросах и ответах
О Саммерхилле

Если какой-нибудь ребенок в Саммерхилле подвергает себя серьезной опасности, разрешаете ли вы ему это делать?
Конечно, нет. Люди часто никак не могут понять, что предоставить свободу детям вовсе не значит быть идиотом. Мы не разрешаем нашим малышам устанавливать, когда они должны ложиться в постель. Мы оберегаем их от опасностей, исходящих от станков, автомобилей, разбитого стекла или глубокой воды.
Никогда не следует возлагать на ребенка ответственность, к которой он не готов, но всегда следует помнить, что половина опасностей, с которыми сталкиваются дети, связана с тем, что они просто чего-то не знают. Опасность при обращении с огнем грозит тому ребенку, которому было запрещено узнать об огне правду.
Принимаете ли вы в Саммерхилл отстающих детей?
Конечно, все зависит от того, что вы имеете в виду под отставанием. Мы не берем дефективных детей, но ребенок, который отстает в школе, – совершенно другая история. Многие дети отстают в школе, потому что школа для них слишком скучна.
Саммерхиллские критерии отставания не имеют ничего общего с тестами, баллами и отметками. Во многих случаях отставание просто означает, что у ребенка – бессознательный конфликт и больная совесть. Как может он интересоваться арифметикой или историей, если его бессознательно мучает проблема “плохой я или нет”? Мне знакома эта проблема на собственном опыте: когда я был мальчиком, я просто не мог учиться. Мои карманы всегда были набиты всякими железками и медяшками, и когда глаза смотрели в учебник, мысли улетали к поделкам.
Мне редко приходилось видеть отстающих мальчика или девочку, у которых совсем не было бы способностей к творческой работе. Судить о любом ребенке по его успехам в школьных предметах бессмысленно и даже опасно.
Что будет, если ребенок откажется заплатить штраф, наложенный общим собранием школы?
Дети никогда этого не делают. Я думаю, они могли бы отказаться, если бы чувствовали, что с ними обошлись несправедливо, но наша система обжалования такова, что может удовлетворить самое строгое чувство справедливости.
Вы говорите, что у детей Саммерхилла чистые помыслы. Что вы имеете в виду?
Человека с чистыми помыслами нельзя шокировать. Если вас что-то шокирует, следовательно, у вас есть подавленные чувства, которые заставляют интересоваться именно тем, что шокирует.
Викторианских женщин шокировало слово “нога”, потому что они аномально интересовались тем, что соприкасалось с ногами. Все предметы такого рода были сексуальными и запретными. А в атмосфере Саммерхилла, где отсутствуют какие бы то ни было запреты в отношении секса и никто не связывает его с грехом, у детей нет необходимости воспринимать секс как нечто нечистое, перешептываться и хихикать по этому поводу. Они так же искренни по поводу секса, как и по поводу всего остального.
Когда семилетний Вилли вернулся после своего первого семестра в Саммерхилле, его речь была полна такими крепкими выражениями, что соседи не позволяли ему играть со своими детьми. Что мне с этим делать?
Весьма прискорбно, печально и болезненно для Вилли, но какова альтернатива? Если ваших соседей можно шокировать несколькими “черт” и “проклятье”, то этим людям с подавленной психикой просто не стоит разрешать общаться с вашим Вилли.
Что вы делаете с ребенком, который огрызается?
Ни один ребенок в Саммерхилле никогда не огрызается. Ребенок огрызается только тогда, когда кто-то, страдающий повышенным чувством собственного достоинства, обращается с ним как с неполноценным. В Саммерхилле мы говорим на языке детей. Если бы учитель пожаловался мне, что дети огрызаются, я бы решил, что он никуда не годится.
Что вы делаете с ребенком, который не хочет принимать лекарства?
Не знаю. У нас в Саммерхилле никогда не было ребенка, который отказывался бы принимать лекарства. У нас такое сбалансированное питание, что болезни не входят в число проблем нашей школы.
Присматривают ли в Саммерхилле старшие дети за младшими?
Нет, за младшими вовсе не надо присматривать, они слишком заняты своими собственными важными делами.
Были ли у вас когда-нибудь в Саммерхилле цветные ученики?
Да, у нас в Саммерхилле было два цветных ученика, и, насколько я мог видеть, остальные дети не придавали никакого значения цвету их кожи. Один цветной мальчик был задира, его не любили, а другой, очень милый парень, пользовался исключительной популярностью.
Каков ваш подход к ребенку, воспитанному в искренне религиозной семье? Позволяете ли вы такому ребенку исполнять религиозные обряды в Саммерхилле?
Да, ребенок может исполнять обряды, не боясь никаких критических замечаний со стороны педагогического персонала или учеников. Но я убедился, что ни один ребенок не хочет исполнять религиозные обряды, если он свободен.
Некоторые новые ученики несколько воскресений ходят в церковь, но потом перестают. В церкви слишком скучно. Я не вижу ни малейших признаков того, что молитва для детей – вещь естественная. Когда утрачено чувство греха, нет нужды и в молитве.
Дети из религиозных семей, как правило, неискренни и подавлены. Это неизбежно при религиозном взгляде на мир, который растерял свою изначальную любовь к жизни и сконцентрировался на страхе смерти. Вы можете поселить в ребенке страх перед Богом, но не любовь к нему. Свободным детям не нужна религия, потому что их духовная жизнь полна творчества.
Интересуются ли дети в Саммерхилле политикой?
Нет. Возможно, это происходит потому, что все они – дети представителей среднего класса, никогда не испытывавшие бедности. Я взял за правило удерживать учительский персонал от попыток оказывать политическое влияние на детей. Политика, как и религия, – это дело личного выбора, который должен быть сделан гораздо позднее, когда ребенок вырастет.
Боюсь, однако, что, если бы кто-нибудь из прежних наших учеников стал премьер-министром, я бы посчитал это неудачей Саммерхилла.

Учеба
Вы не одобряете ни латыни, ни математики. Как же, по-вашему, следует развивать детский ум?
Я не знаю, что такое “ум”. Если специалисты в математике или в латыни имеют великие умы, то я никогда ничего об этом не слышал.
Не ваше ли неодобрительное отношение к изучению математики виновато в том, что саммерхиллские дети ее не изучают?
Я никогда не говорю с детьми о математике. Лично я так люблю математику, что часто решаю геометрические или алгебраические задачки просто ради удовольствия.
Мое обвинение против математики состоит в том, что этот предмет слишком абстрактен для детей. Чуть ли не каждый ребенок ненавидит математику. Любой мальчик понимает, что такое два яблока, однако немногие могут понять, что такое 10 яблок.
Более того, мои претензии к математике такие же, как к латинскому и греческому языкам. Какой смысл преподавать квадратные уравнения мальчикам, которые будут чинить машины или продавать чулки? Это – безумие.
Верите ли вы в домашние задания?
Я не верю даже в школьные уроки, разве что на них ходят исключительно по доброй воле. Обычай давать домашние задания отвратителен. Дети ненавидят домашние задания, и этого достаточно, чтобы их осудить.
Почему некоторые мальчики учатся только под страхом физической боли?
Я полагаю, что мог бы выучить наизусть Коран, если бы знал, что в противном случае меня выпорют. Одним из результатов, конечно, было бы то, что я навсегда возненавидел бы Коран, того, кто порет, и себя самого.
Что делать учительнице, если мальчик все время играет своим карандашом в то время, когда она ведет урок?
Карандаш – замена пениса. Мальчику запрещали играть со своим пенисом. Лечение: постарайтесь убедить родителей снять запрет на мастурбацию.

Воспитание детей
Почему вы так много говорите о том, что ребенок должен быть счастливым? Разве кто-нибудь вообще счастлив?
Это нелегкий вопрос, потому что каждый понимает счастье по-своему! Конечно, никто не бывает постоянно счастлив. У всех случаются зубная боль, неудачные романы, скучная работа.
Если слово “счастье” вообще что-нибудь означает, то скорее всего это – внутреннее чувство благополучия, равновесия, удовлетворенности жизнью. Все они могут существовать только в том случае, если человек чувствует себя свободным. Дети, которых наказывают, выглядят запуганными, несчастными.
Счастье можно было бы определить как отсутствие подавленности. В доме, где живет счастливая семья, правит любовь, а несчастливая семья постоянно живет в напряжении.
Я отдаю счастью первое место, потому что на то же первое место я ставлю личностный рост. Лучше не иметь никакого представления о том, что такое десятичная дробь, но быть свободным и довольным, чем успешно сдать школьные экзамены и ходить с лицом, покрытым прыщами. Я никогда не видел прыщей на лице счастливого и свободного подростка.
Если ребенку предоставлена абсолютная свобода, то скоро ли он поймет, что самодисциплина есть сущность жизни, и поймет ли он это вообще когда-нибудь?
Такой вещи, как абсолютная свобода, не существует. Тот, кто позволяет ребенку все делать по-своему, идет по опасному пути.
Никто не может быть свободен от общества, потому что необходимо уважать права других. Но всякий человек должен иметь личную свободу.
Было бы вполне правильно сказать: никто не имеет права заставлять мальчика учить латынь, потому что учение – дело индивидуального выбора. Но если на уроках латинского языка какой-нибудь парень все время валяет дурака, класс должен вышвырнуть его вон, потому что он нарушает свободу других. Что же касается самодисциплины, то это вещь весьма неопределенная. Слишком часто это означает дисциплину, навязанную ребенку нравственными представлениями взрослых. Подлинная самодисциплина не предполагает подавления человека или навязывания чужих представлений, она учитывает права и счастье других и самым определенным образом приводит человека к стремлению жить в мире с окружающими, в чем-то уступая их точке зрения.
Вы действительно искренне считаете правильным позволять мальчику, по природе ленивому, идти по легкому пути – делать то, что он хочет, напрасно теряя при этом время? Как вы усадите его за работу, если она ему неприятна?
Лени вообще не существует. Ленивый мальчик либо физически болен, либо не имеет интереса к тому, что, как полагают взрослые, он должен делать.
Среди детей, поступивших в Саммерхилл в возрасте до 12 лет, я не видел ни одного ленивого ребенка. Многие якобы ленивые ребята были отправлены в Саммерхилл из строгих школ. Такой мальчик остается “ленивым” довольно долгое время, пока не излечится от своего предыдущего образования. И я не принуждаю его делать работу, которая ему не нравится, потому что он еще не готов к этому. Как вам и мне, позднее ему в жизни придется делать многое такое, что ему ненавистно, но он будет готов встретиться с любой трудностью, если сейчас оставить его в покое и дать прожить свой игровой период. Насколько мне известно, ни одного бывшего саммерхиллца никогда не обвиняли в лени.
Как вы считаете, нужно ли ласкать детей?
Однажды, когда моя дочь Зоя была еще маленькой, она вздрогнула и заплакала от громкого хлопанья двери. Жена взяла ее на руки, нежно обняла, подержала на руках, причем так, чтобы Зоя могла свободно двигать конечностями.
При любом признаке скованности родителям следует играть с ребенком именно так, чтобы он мог свободно работать своими мышцами. Я считаю очень эффективной с детьми 4–5 лет шутливую борьбу, в которой я всегда должен проигрывать. Очень важен для освобождения эмоций и снятия телесного напряжения смех, здоровый ребенок много смеется и часто хихикает. Щекотание обычно вызывает взрывы счастливого смеха и… Но здесь я должен упомянуть об одной школе детской психологии, которая не одобряет прикосновения к ребенку по той причине, что оно якобы приводит к фиксации на матери или отце. Я уверен, что это ерунда. Не существует вообще никаких причин, по которым родители не должны ласкать своих детей – щекотать, гладить, тискать. Не следует слушать тех застенчивых психологов, которые говорят, что никогда не надо брать ребенка к себе в постель, не следует тискать его. За подобными запретами лежит подсознательное представление о том, что всякий телесный контакт может вызывать у ребенка сексуальные эмоции. Такая опасность, возможно, существовала бы, но только в том случае, если бы сам родитель оказался настолько невротичным, что находил эгоистическое удовольствие в физическом контакте с ребенком. Но я пишу все-таки для более или менее нормальных людей, а не для тех родителей, которые сами так и не выросли из младенчества.
Что может поделать прогрессивный родитель с агрессивностью чужих детей?
Если родители отправляют саморегулирующегося Вилли в закрытую школу, где он обречен столкнуться с жестокостью, агрессивностью и злобностью других детей, следует ли им предупредить Вилли, что он может встретиться с ненавистью и жестокостью?
Когда Питеру было 3 года, его отец сказал мне, что научит сына боксировать, чтобы тот сумел противостоять ненависти, исходящей от других детей. Живя в так называемом христианском мире, в котором подставлять другую щеку является знаком вовсе не любви и милосердия, а трусости, этот отец был прав. Если мы не придумаем чего-то по-настоящему позитивного, наши саморегулирующиеся дети будут совершенно беспомощными.
Что вы думаете о телесных наказаниях?
Телесные наказания – это зло, потому что они жестоки и продиктованы ненавистью. Они вызывают ненависть у обоих: и у наказывающего, и у наказываемого. Это – бессознательное сексуальное извращение. В сообществах, где специально подавляется мастурбация, наказание переносится на руку – орудие мастурбации. В закрытых мужских школах, где подавляются гомосексуальные отношения, бьют ниже спины, по объекту желаний. Ненависть к греховной плоти делает телесные наказания распространенными в религиозных районах.
Телесное наказание всегда акт проекции: наказывающий ненавидит себя и проецирует отношение к себе на ребенка. Мать, шлепающая ребенка, ненавидит себя и, как следствие этого, ненавидит своего ребенка.
Если речь идет об учителе, работающем с большим классом, использование ремня – дело не столько ненависти, сколько удобства. Это легкий путь. Наилучшим способом покончить с ремнем в данном случае стало бы уничтожение больших классов. Если бы школа была местом для игры со свободой учиться или не учиться, порка отмерла бы сама собой. В школе, где учителя знают свое дело, они никогда не прибегают к телесным наказаниям.
Вы действительно серьезно считаете, что для того чтобы уничтожить вредные привычки у детей, нужно разрешить им продолжать свои порочные занятия?
Порочные занятия? Кто, собственно, считает их порочными?
Вредные привычки? Вы, возможно, имеете в виду мастурбацию.
Насильно пресекая привычку, вы ее не исправите. Единственное лечение любой привычки – дозволение ребенку изжить интерес, лежащий в ее основе. Дети, которым позволено мастурбировать, предаются этому занятию гораздо менее интенсивно, чем те, которым это запрещают. Телесные наказания всегда продлевают период пачкания штанов. Связывание рук делает младенца извращенным мастурбатором на всю жизнь. Так называемые вредные привычки – вовсе не вредные привычки, а естественные склонности. Определение “вредные привычки” – результат родительского невежества и ненависти.
Способно ли правильное семейное воспитание противодействовать неправильному обучению со стороны школы?
В главном – да. Голос семьи сильнее голоса школы. Если семья свободна от страха и наказаний, ребенок не поверит в то, что права школа. Родители должны честно говорить своим детям, что они думают о плохой школе. Родители слишком часто до абсурдности лояльны даже к самым дурным из школьных учителей.
Каково ваше отношение к сказкам и Санта-Клаусу?
Дети обожают сказки, и одного этого достаточно, чтобы относиться к ним хорошо. Что касается Санта-Клауса, я не думаю, что нам следует об этом беспокоиться, потому что дети очень быстро узнают о нем правду. Но забавно, что есть связь между этой историей и другой, про аиста. Родители, которые хотят, чтобы их дети верили в Санта-Клауса, обычно как раз те, которые рассказывают своим детям лживые истории о деторождении.
Лично я никогда не рассказываю детям о Санта-Клаусе. Если бы я стал это делать, боюсь, наши четырехлетки засмеяли бы меня.
Что бы вы стали делать с ребенком, который ничем всерьез не интересуется? Вот он ненадолго заинтересовался музыкой, потом танцами и т.д.
Я бы ничего не стал делать. Такова жизнь. Я в свое время перешел от фотографии к переплетному делу, затем к работе по дереву, потом к чеканке. Жизнь полна осколков прежних интересов. Многие годы я рисовал пером. Когда я понял, что художник из меня неважный, я бросил это.
Вкусы ребенка всегда эклектичны. Он пробует все – так он учится. Наши мальчики проводят целые дни, мастеря лодки, но если случится, что к нам заедет летчик, эти самые мальчишки бросят свои недоделанные лодки и примутся за самолеты. Мы никогда не считаем, что ребенок обязан непременно доделать начатое. Если его интерес прошел, не следует заставлять его доводить дело до конца.
Можно ли позволять себе сарказм по отношению к детям? Не считаете ли вы, что это помогло бы развить у ребенка чувство юмора?
Нет, сарказм и юмор не связаны между собой. Юмор – проявление любви, а сарказм – ненависти. Быть саркастичным с ребенком – значит заставлять его чувствовать себя неполноценным и униженным. Только скверный учитель или родитель позволяет себе сарказм по отношению к ребенку.
Мой ребенок все время спрашивает меня, что делать и во что играть. Как мне отвечать? Правильно ли подавать ребенку игровые идеи?
Ребенку полезно находиться рядом с кем-то, кто может посоветовать ему, что делать, но это вовсе не обязательно. Те занятия, которые ребенок находит себе сам, для него лучше всего. Так что ни один учитель в Саммерхилле никогда не будет советовать ребенку, что делать. Учитель только поможет ребенку найти необходимую техническую информацию о том, как сделать какую-то вещь.
Одобряете ли вы обычай делать детям подарки в знак любви?
Нет, любви не нужны внешние знаки. Но дети должны получать подарки по обычным случаям: дни рождения, Рождество и так далее, только не следует в связи с этим ни ждать, ни требовать какой-либо благодарности.
Мой сын прогуливает школу. Что я могу с этим поделать?
Осмелюсь предположить, что школа скучна, а ваш мальчик активен.
Вообще говоря, прогуливание означает, что школа недостаточно хороша. Если возможно, попробуйте перевести своего мальчика в такую школу, где больше свободы, творчества, любви.
Следует ли мне начать приучать мою дочь к бережливости, подарив ей копилку?
Нет. Ребенок не в состоянии видеть дальше сегодняшнего дня. Позднее, если она искренне захочет купить что-нибудь дорогое, она накопит деньги без всякой предварительной тренировки.
Позвольте мне еще раз подчеркнуть, что ребенку следует предоставить возможность расти со своей собственной скоростью. Многие родители делают ужасную ошибку, пытаясь ускорить процесс роста.
Никогда не помогайте ребенку, если ему по силам сделать что-то самому. Когда ребенок пытается вскарабкаться на стул, любвеобильные родители подсаживают его, тем самым отравляя величайшую радость детства – победу над трудностью.
Что я должен делать, когда мой девятилетний сын забивает гвозди в мебель?
Взять у него молоток, сказать ему, что это ваша мебель и что вы не позволите ему разрушать то, что ему не принадлежит.
А если после этого он не прекратит забивать гвозди, тогда, милая дама, продайте свою мебель и на вырученные деньги отправьтесь к какому-нибудь психологу, который поможет понять, как вы сделали своего сына трудным ребенком. Ни один счастливый свободный ребенок не захочет портить мебель, если, конечно, мебель не единственная вещь в доме, в которую можно забивать гвозди.
Чтобы прекратить порчу мебели, можно для начала дать ребенку кусок дерева и гвозди, причем лучше сделать это не в гостиной, а в другом помещении. Если же сынок отказывается от дерева и по-прежнему хочет забивать гвозди именно в мебель, тогда это означает, что он ненавидит вас и пытается разозлить.
Что мне делать с моим шестилетним ребенком, который рисует непристойные картинки?
Поощрить его, конечно. Но одновременно оглянуться на себя, потому что всякая непристойность в семье исходит от вас, у шестилетнего ребенка нет естественной непристойности.
Вы видите непристойность в его рисунках, потому что у вас у самого именно такое отношение к жизни. Я полагаю, что непристойность его рисунков связана с туалетом и половыми органами. Отнеситесь к этим вещам естественно, без всяких идей о добре и зле, и ребенок переживет свой временный детский интерес к ним точно так же, как со временем он вырастет и из других детских интересов.
Почему мой маленький сын так много врет?
Возможно, он подражает родителям.
Если двое детей, брат и сестра 5 и 7 лет, постоянно ссорятся, каким методом я могу воспользоваться, чтобы они прекратили это? Они так любят друг друга.
Разве? А не получает ли один из них больше материнской любви, чем другой? Не подражают ли они папе и маме? Не внушали ли им чувство вины в отношении тела? Наказывают ли их? Если ответ на все эти вопросы “нет”, тогда их ссоры просто нормальное желание поупражняться во властвовании.
Однако брату и сестре обязательно нужно общаться с другими детьми, не имеющими к ним эмоциональной привязанности. Ребенок должен сравнивать себя с остальными детьми. Он не может сравнивать себя с родными братьями и сестрами, потому что здесь замешаны всевозможные эмоциональные факторы – ревность, фаворитизм и прочие.
Что я могу сделать, чтобы ребенок перестал сосать большой палец?
Даже не пытайтесь. Если вы преуспеете, то, возможно, столкнете ребенка назад, к дососательному интересу. Какое это имеет значение? Многие известные люди сосали палец.
Сосание пальца показывает, что интерес к материнской груди не был естественно прожит. Вы не можете дать грудь восьмилетнему ребенку, однако в ваших силах постараться обеспечить его максимальными возможностями для проявления творческих интересов. Правда, это не всегда помогает. У меня были способные ученики, которые сосали пальцы вплоть до пубертатного возраста.
Оставьте ребенка в покое.
Почему мой двухлетний ребенок всегда ломает игрушки?
Скорее всего потому, что он – мудрый ребенок. Игрушки обычно бывают абсолютно нетворческими. Когда он их ломает, он хочет узнать, что там внутри.
Однако я не знаю всех обстоятельств дела. Если шлепками и нотациями ребенка заставляют ненавидеть себя, он, естественно, будет ломать все, что попадется на пути.
Как можно справиться с неаккуратностью ребенка?
А зачем с нею справляться? Большинство творческих людей неаккуратны. Обычно только у скучного человека комната и рабочий стол являют собой образцы чистоты. Мой опыт показывает, что дети до 9 лет в основном аккуратны, но между 9 и 15 годами они могут быть очень неаккуратны. Мальчишки и девчонки просто не замечают неприбранности. Позднее они станут аккуратными ровно настолько, насколько им это будет нужно.
Наш двенадцатилетний сын не умывается перед едой. Что нам делать?
Почему вы придаете такое значение умыванию? Вы не думали о том, что умывание может быть для вас символом чего-то? Вы уверены, что ваше беспокойство о его чистоплотности не прикрывает ваш страх, что он нечистоплотен нравственно?
Не придирайтесь к мальчику. Поверьте мне на слово, что комплекс грязи – это ваш субъективный личный интерес. Если вы чувствуете себя нечистым, вы будете придавать преувеличенное значение чистоплотности.
Если вам так уж необходимо, чтобы он непременно вышел к столу умытым, я имею в виду, например, такой случай, когда за столом с вами – тетя Мэри и есть шанс, что умытому племяннику она оставит все свое состояние, что ж, наилучший способ – запретить ему умываться.
Как заставить пятнадцатимесячного ребенка не подходить к плите?
Установите защитный экран. Но лучше предоставьте ребенку возможность узнать правду о плите. Дайте ему чуть-чуть обжечься.
Я придираюсь к маленькой дочери по пустякам, и вы можете сказать, что я ее ненавижу, но это неправда.
Но тогда, должно быть, вы ненавидите себя. Пустяки выступают символами чего-то важного. Если вы действительно придираетесь по пустякам, вы – несчастная женщина.

Использованы фрагменты из книги А.Нилла “Саммерхилл – воспитание свободой”  Перевод с английского Э.Гусинского, Ю.Турганиновой

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"