Соло в административном оркестре

О необыкновенном человеке, сумевшем выбить бюрократическую пыль из нью-йоркской системы образования

В январе я писал об отставке начальника нью-йоркского управления образования и о том, что школьный администратор призван не только управлять, но и вдохновлять педагогов, иначе обещание реформ оборачивается демагогией и формалистикой. Новый начальник (канцлер) пробует следовать этому правилу. Его нестандартный подход к делу привлек внимание журналистов и всей страны.

Гарольд Леви никогда не работал в школе и не имеет педагогического образования. По профессии он юрист, сделал карьеру на Уолл-стрите, где и сейчас числится в отпуске. На протяжении трех лет он участвовал в совете образования штата и в нужный момент предложил свою кандидатуру.
Мэр Нью-Йорка решительно выступил против его избрания на пост канцлера, но предотвратить победу Леви не сумел. Сгоряча мэр пообещал подать на совет образования города в суд за то, что выбрали человека без педагогического опыта, который по закону не может занимать высокий пост в школьной системе. Тогда законодатели приняли поправку к закону. До суда дело не дошло.
Канцлер Леви начал свое правление с того, что попросил всех директоров школ, а их в Нью-Йорке больше тысячи, подать свои предложения по изменению школьных инструкций. Семьдесят процентов директоров откликнулись немедленно, и канцлер тут же отменил наиболее абсурдные из инструкций, сократив ненужную писанину.
Одновременно он разослал по районным управлениям образования список критериев, по которым он будет оценивать работу заведующих в июне этого года. Нерадивых ожидает увольнение. Не забыл он и поблагодарить директоров школ за помощь в проведении январских тестов, используя электронную почту для повседневной связи со школами.
Леви стал регулярно рассылать членам совета по образованию научные и педагогические статьи, а также стихи, поэзию – от современной до классики. Он считает, что совет должен быть местом духовного общения и интеллектуальных дебатов, а не просто собранием политиков-управленцев.
Члены совета к этому не привыкли. Когда журналисты спросили их мнение о стихах, присланных канцлером, один из них сказал, что стихов не получал, а если бы и получил, то выбросил бы их в корзину. “Мне нравится читать детективы, – заявил он. – А канцлер пусть занимается своим делом”.
Но Леви видит свою задачу и в том, чтобы изменить природу отношений внутри школьной администрации. Он предложил лично выступить перед советом с лекциями по разным предметам, от космологии до философии, не побоявшись, что его сочтут нескромным или назидательным.
Спустя два месяца предстояли выборы постоянного канцлера. Раздражать членов совета накануне выборов, как бы подразумевая низкий уровень их культуры, – дело рискованное. Однако на чтении лекций Леви не остановился. Для заведующих районными управлениями образования он организовал коллективный урок игры на скрипке.
Провести урок он попросил всемирно известного скрипача Исаака Стерна. Естественно, что из сорока трех заведующих никто скрипачом не был. В письме к ним Леви объяснил: “Скрипичный урок – мероприятие добровольное, но помните, что вас приглашает начальник и ваше отношение к уроку будет оценено соответствующим образом”.
Настороженные заведующие дружно явились на урок. Сам Леви играть не мог – накануне он повредил руку и пришел на встречу в гипсовой повязке. Раздали инструменты. Знаменитый музыкант показал, как держать скрипку и смычок. “Вы прикладываете инструмент не к тому плечу”, – заметил он какому-то неумелому заведующему. Играли мелодию песни “Ах, мой милый Августин”, причем ансамбль исполнял последние две ноты каждой строки. Помощник Леви, в прошлом профессиональный скрипач, носился между заведующими, поправляя постановку руки.
К концу урока ученики вошли во вкус и не хотели останавливаться. Некоторые говорили, что собираются купить инструмент и продолжить занятия. Леви в зале не было, он ушел в школу, где его девятилетняя дочь участвовала в концерте. Его задача была выполнена. Он хотел взбудоражить начальников, пробудить у них вкус к творчеству и страсть к разумному риску.
Подошли выборы постоянного канцлера. Из пятидесяти претендентов осталось шесть, потом три. В последнем туре соперники Леви не захотели даже явиться на собеседование. Становилось ясно, что его изберут единогласно. Своим деловым и одновременно творческим подходом он завоевал общественное мнение. На этот раз его поддержал даже мэр Нью-Йорка.
На следующий день Леви поехал в школу, где когда-то учился. Он ходил по классам, общался с детьми. Журналистам сказал, что в управлении школами обнаружил “систематическое идиотство”, с которым будет бороться. В школьном коридоре он указал на неисправный фонтанчик для питья: “Допустим, что мы не знаем точно, как лучше научить детей. Но уж как исправить канализацию или водопровод, мы точно знаем”. Его энтузиазм обнадеживает. Его юмор обезоруживает. Откуда у делового человека с Уолл-стрита такая страсть к школьной реформе? Об этом – дальше.
Да, за три месяца новый начальник управления образования Нью-Йорка успел отменить столько устаревших школьных инструкций, что из тридцати томов осталось всего девять. В корзину отправились, к примеру, предписания, как объяснить детям убийство президента Кеннеди, которое произошло почти сорок лет назад. Сотрудники были поражены его смелостью. “Не надо ли сперва посоветоваться с районами?” – робко спросил один. “А вы просто делайте свое дело, – посоветовал Леви. – Если надо будет что-то восстановить, мы позаботимся об этом позже”.
Новый канцлер расчищает авгиевы конюшни школьной бюрократии. Эта задача во многом похожа на привычную для него работу, которой он занимался в мире большого бизнеса. В международных корпорациях ему поручали сложные и деликатные операции, требующие нестандартного подхода и быстрых, решительных действий.
Он расследовал исчезновение тысяч тонн кофе с мексиканских складов. Вернул сеть пиццерий на Тайване под контроль своей компании. Разоблачил юристов, которые затягивали решение грандиозного международного иска, растрачивая непомерные суммы. “Гарольд умеет быстро освоиться в незнакомой обстановке, определить проблему и решить ее в кратчайший срок”, – говорит о нем коллега. Важное качество для канцлера, который никогда не занимался педагогикой!
Он никогда не преподавал, зато много и упорно учился. Сын эмигрантов, бежавших из гитлеровской Германии, он начал свое образование в нью-йоркской государственной школе. Уже в начальных классах ему поручали организовывать игры в школьном дворе. Старшие классы он окончил в одной из лучших школ города. Здесь его выбрали президентом ученического парламента.
Во время вьетнамской войны и антивоенных студенческих волнений Леви учился в Корнелле. Он был против войны, но в демонстрациях не участвовал. К двадцати годам его выбрали студенческим представителем в университетский совет попечителей. Получив диплом юриста, Леви поехал изучать политику, философию и экономику в Оксфордском университете.
Он успел поработать и в американском министерстве юстиции, и в юридических компаниях, выступал в суде. В этот период он привык вставать в половине пятого утра и работать с накопившимися бумагами, находя время и для общественного совета по месту жительства, где стал председателем.
Возглавляя комиссию по расследованию коррупции в школьном строительстве, а позже, участвуя в работе совета штата по образованию, Леви часто фантазировал о том, что бы он сделал, если бы его назначили канцлером. После рождения дочери и сына его интерес к школьному образованию усилился. Он утверждает, что общественное образование близко его сердцу.
“У нас бывает трудно объяснить мотивацию поступка вне денежных выгод. Твои объяснения не принимают всерьез. Наше общество теряет способность вселять в людей дух альтруизма, высокого приключения, погружения себя, хотя бы на время, в служение общему добру”, – говорит Леви.
Что и говорить, денежных выгод для него не предвидится. Хотя зарплата канцлера превышает зарплату мэра Нью-Йорка и даже президента США, она все равно будет намного меньше его бывшего заработка. Зато для престижа и карьеры новая должность незаменима. Кем бы он ни работал после этого, он навсегда останется канцлером, войдет в историю школ Нью-Йорка.
Но Гарольд Леви войдет в историю не только как первый канцлер без педагогического опыта. Он также первый постоянный канцлер с 1983 года, представляющий белое меньшинство. Да, меньшинство! Среди миллиона нью-йоркских школьников в государственных школах белых детей всего 16 процентов, и в последние годы все опасались, что назначение белого руководителя может привести к обвинению в расизме.
Однако после вереницы цветных канцлеров публика убедилась, что важен не цвет кожи, а деловые качества, умение совладать с вышедшей из-под контроля школьной системой. И все же добиться единогласного избрания на такой политизированный пост – дело небывалое.
Что же еще в планах у нового канцлера? Организация летней школы. Повышение учительской зарплаты. Ремонт и строительство. Порядок и ответственность. Поддержка школ коалицией педагогов, бизнеса и общественности.
Надолго он не загадывает. Когда в газете “Нью-Йорк таймс” появилась критическая заметка о его планах, он в тот же день пригласил журналистку к восьми утра на беседу (его предшественник после подобной критики отказался с ней здороваться). Леви прислушивается и приказывает, шокирует и убеждает. Рассылка стихов членам совета по образованию? Скрипичные уроки для завроно? Он говорит, что это известные приемы, направленные на подъем духа и создание команды единомышленников.
Его знакомый сказал о приходе Леви в управление: “Это все равно как если бы лисицу пустили в курятник”. Под курами он подразумевал закоренелых бюрократов, оберегающих свой покой. Но иные куры способны заклевать самую осторожную лисицу. Время покажет, сумеет ли канцлер мобилизовать управленцев, вдохновить директоров, всколыхнуть учительство, достучаться до детей и родителей.
Начало карьеры нового канцлера напоминает праздничный фейерверк. А дальше начинаются будни.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"