Ребенку в школе должно быть хорошо.

И это единственный стандарт, который нам нужен

Наши читатели, вероятно, обратили внимание на публикацию фрагментов из книги петербургского психолога Сергея Братченко “Введение в гуманитарную экспертизу образования” в одном из декабрьских номеров “Первого сентября”.
Кандидат наук, доцент кафедры педагогики и андрагогики (образования взрослых) Санкт-Петербургского государственного университета педагогического мастерства известен в десятках городов России, Украины и Белоруссии своими лекциями, семинарами, тренингами и публикациями о том, как можно помочь гуманизации взаимоотношений ребенка и взрослого в школе.

Что вы понимаете в работе инспектора!

...Классический сюжет последних лет.

– В этой школе учат плохо! – авторитетным басом заключает начальство.

– В этой школе учат замечательно! – возмущаются родители. – Нам – нравится. Нашим детям – нравится. Оставьте нас в покое!

– Да что вы понимаете в профессиональной деятельности преподавателя? – ответное возмущение инспектора. – Вот уж действительно лечить и учить может всякий. У вас есть педагогическое образование? Вот и не спорьте. Контрольные срезы в этой школе дали очень низкие результаты!

Кто же из них прав?

С одной стороны, работа управленца – гарантировать качество знаний. Контролировать, что детям дают то, что нужно, в полном объеме и так, как надо.

Но, с другой стороны, откуда у чиновника уверенность, что он знает, как надо? Кто сказал, что прав он, а не родители, довольные тем, что ребенок с удовольствием ходит в школу?

Но как же им это доказать? У них свои критерии – дисциплина и обученность. Как донести до них неслыханную крамолу, что эта пресловутая мифическая успеваемость – такая относительная, такая сомнительная ценность!

– Моя идея такая: для определения качества школы есть вещи ключевые, критерии – базовые. Они очень простые: чтобы ребенок был счастливым. Нельзя, чтобы школа работала по принципу братьев Стругацких “зато”: да, здесь не очень любят и уважают ребенка, зато как здорово его здесь учат! Нельзя, чтобы школа мешала ему развиваться.

И они перевели проекты на человеческий язык

– Ребенка нужно защищать от всего. От педагогических ошибок, от явных унижений и скрытых манипуляций авторитарной педагогики, от напора новых технологий, интенсификации, компьютеризации, “религизации”. От неудачных инноваций в том числе. Ведь кто как хочет, так и экспериментирует над ребенком. Все то, что в школе влияет на душевное благополучие ребенка, – по замыслу Сергея Братченко – должно стать объектом внимания экспертов.

...У него на семинаре как-то была большая группа учителей – сто двадцать человек из Ивановской области. Каждый приехал с инновационным проектом. Начинается обсуждение. Все как один описывают свои проекты формальными терминами: провести одно мероприятие, другое, третье... организовать, открыть, собрать... А что при этом происходит с ребенком? Что в нем развивается, что гаснет? Какой ценой даются эти результаты? Как меняется учитель? Общались четыре дня, и педагоги начали уходить от узкой терминологии, к которой привыкли за 20 лет работы в школе.

И на пятый многие просто выбросили свои проекты. А остальные начали переводить их на человеческий язык, в гуманитарное измерение. Там была одна начальница РОО, которая сначала ходила нахмурясь, а потом так прониклась новым взглядом на жизнь, что под конец заявила: “Теперь мы все школы будем переводить на гуманитарную экспертизу!” – чем и сразила Сергея Леонидовича с его трепетной мечтой о деликатнейшем исследовании столь тонких материй.

Хотя, конечно, хотела обрадовать.

Талант или душа компании

– Ребенка нужно защищать от всех. От мам и пап, которые тоже гонят его, как скаковую лошадь к финишу. Они ведь сейчас открыто говорят: “Мне его личностный рост, мягко выражаясь... Вы мне сделайте, чтобы он в вуз поступил, получил профессию. А с этой верой в себя он мне возражать начнет, критиковать...” Там, где ввели безоценочное обучение, родители вообще восстали: “А как же нам за ним следить? Где, собственно, результаты? Он приходит каждый день без оценки – может, он лентяй, а я не знаю?”

– Потому что большинство родителей, – возражаю я, – считают довольно логично, что, записывая в престижную школу, где дают два языка, информатику и физику, они как раз и делают все, чтобы ребенок усиленно развивался, был уверен в себе, востребован в обществе и преуспевал в жизни.

– Но ведь уровень подготовленности отнюдь не дает автоматически высокой самооценки и социальной адаптации. А с информатикой, например, вообще беда: это эмоциональная бедность, это межличностные конфликты...

– И высокооплачиваемая специальность.

– Так вот и надо объяснить, чем дети будут расплачиваться за эту высокооплачиваемую специальность. Надо честно признать: наша школа дает такие-то и такие-то знания, но это – за счет мотивации к учебе, веры в себя, умения жить в мире с другими... Мы не имеем права за ребенка решать, в каком направлении ему развиваться, и лишать его возможности полноценно жить среди людей! Потому что профессиональные достижения часто достаются очень дорогой ценой. Но главное, что это не наш выбор: ребенок сам пусть решает. А взрослые должны помочь ему понять, что он такое.

Что развивает образование и что образуется в развитии

Гуманитарная экспертиза могла бы показать конкретно, помогает школа ребенку развиваться или мешает.

Оппоненты системы Эльконина – Давыдова обычно возражают, что любое образование является развивающим. Это так, но только что оно развивает? Что вообще считать ростом личности, развитием человека?

Например, по концепции классика современной психологии Карла Роджерса, не является развитием личности именно все то, что у нас им обычно считается: это усвоение знаний (в том числе этических), освоение деятельности (тем более общественно полезной), “формирование активной жизненной позиции” или “системы ценностных ориентаций”, “развитие способности создавать новые формы общественной жизни”, освоение образа идеального взрослого... Оказывается, это всего лишь важные и нужные качества, но не более того. И если стараться развивать только их, то можно добиться подмены личностного роста и зрелости человека.

– Нормальное развитие в отечественной психологии интереснее всего описал психолог Б.Братусь. По его системе действительно зрелый человек прежде всего отличается умением относиться к другому как к самоценности, способностью к самоотдаче и любви, потребностью в свободе созидания, умением проектировать свое будущее и верить в осуществимость намеченного, творческим складом и чувством ответственности не только перед собой и другими, но и перед прошлым и будущим поколениями. Ему важно понять и найти смысл жизни.

Вот качества, по которым можно оценить зрелую личность. И степень их развития можно анализировать, можно оценивать. Психологи умеют это делать.

Если все это есть и ребенку живется хорошо, то перспективы его развития обнадеживают. Он сам справится с необходимостью освоить и общую культуру человечества, и конкретную специальность, и научится разрешать противоречия, не разрушая отношения с людьми и мир вокруг себя. И значит, это действительно качественная школа.

А если, наоборот, школа дает ребенку опыт недоверия, даже презрения со стороны взрослых, развивает способности делать присутственный вид, хитрить, быть средним, не высовываться, приспосабливаться к любым унизительным ситуациям, выдавать фиктивный результат, изобретать все новые и новые средства увернуться от контроля, от нереальных требований, терпеть агрессию, не рассуждая и переадресовывая ее вниз, – в общем, тысячу сомнительных компетенций, но при этом дневник его в пятерках и английский – на лету, то разве это хорошая школа?

А в школе главное – все

– У меня есть абсурдная идея, я даже пытался воплотить ее в жизнь: это некий центр универсальной, базовой экспертизы. Главный принцип: нам не важно, какая у вас программа и какие результаты вы заявили. Нас интересует нечто общее, более существенное: верит ли в себя ваш ученик? умеет ли он строить отношения с миром?

Школа, детский сад – самые что ни на есть гуманитарные системы: ведь все, что здесь происходит, имеет отношение к человеку, да еще растущему. Почему же при всех проверках и оценках педагогической сферы именно гуманитарные аспекты оказываются на вторых ролях? Может, мы не замечали самого главного?

А тут главное все – от идеологии и климата взаимоотношений до физической среды; все наполнено глубинным личностным смыслом. И вопрос не в том, какую именно идеологию проповедует школа, а в том, как она это делает: не внушают ли здесь некие абсолютные “истины”, не создается ли культ, не проявляется ли фанатизм, не используются ли манипулятивные приемы. И все имеет значение – и местоположение, и общий облик школы, экологичность ее внутренней обстановки, уютность и очеловеченность классных комнат, расположение парт... И такие отнюдь не пустые понятия, как степень визуальной и акустической агрессивности, и наличие убежищ от нее, и зоны приватности.

Психологи считают, что переживание места – один из фундаментальных аспектов человеческого бытия. У человека есть глубинная потребность иметь свои места, к которым можно относиться заботливо, охраняюще, как к выражению своей личностности... Стала ли школа действительно Домом? Есть ли у каждого свое место? С переходом на кабинетную систему взрослые получили такую возможность, дети – потеряли. Очеловечивают ли люди среду или школьная среда подавляет человеческое в ребенке?

Два иностранных языка плюс неуверенность в себе

– Я даже резче скажу: это нечестно, если школа не говорит, что происходит с детьми. Даже на упаковке жевательной резинки написано не только то, что она мятная. Там и калории, и красители с эмульгаторами и так далее, и так далее. Так и школа должна честно признавать: да, мы даем два языка и готовим в экономический вуз, но, судя по результатам, не гарантируем высокую самооценку, психологическую устойчивость и социальную компетентность. Мы не все можем дать, но мы этого и не скрываем. И пусть родители с детьми выбирают, что им важнее. И если мы этой прозрачности добьемся, начнется естественный отбор тех программ и тех школ, которые реально удовлетворяют насущные потребности людей, а не чьи-то произвольные указания: такое открыть, этакое отставить.

Но центр гуманитарной экспертизы ни в коем случае не должен быть карательной инстанцией, которая обрушит на школу еще одну популяцию проверок. Это испытание, как аудит – для тех, кто сам захотел что-то изменить и достаточно смел и критичен, чтобы услышать профессиональное суждение о себе, а самое главное – воспользоваться знанием о своих недоработках, чтобы в школе стало еще легче дышать.

...Сергей Братченко с группой российских учителей ходил по американским школам, восхищался классами, приборами, учебниками...

– Да, – сказали наши педагоги под конец. – А учителя-то, прямо скажем, слабые. Дисциплину не держат, методикой не владеют.

И когда директор американской школы устал от кокетливых вопросов нашей делегации (что же вы такую слабую подготовку даете?), он перестал оправдываться и сказал:

– А зачем нам своих детей уродовать? Мы потом возьмем у вас лучших специалистов, а наши дети будут жить счастливой жизнью, не мучаясь над математикой, физикой, химией!

...И Сергей Леонидович с тех пор забыть этого не может:

– Мы занялись обучением – и делали это лучше всех в мире. Неужели сейчас, если мы захотим, если переставим акценты и перестроим всю колоссальную машину – исследовательскую, методическую, контролирующую, мы и это не сделаем лучше всех?

Единственный стандарт, который нам нужен

И самый крамольный вывод Сергея Братченко: уж если стандартам и быть, то универсальным и обязательным стандартом должна стать благоприятная и доброжелательная по отношению к детям (и взрослым, конечно) жизненная среда, обеспечивающая им полноценное существование и развитие. Вот так. А учебные предметы должны рассматриваться как важные, но вторичные компоненты.

Вот такая революция – взять и все перевернуть.

– Сергей Леонидович, а вам не кажется, что такому отношению к ребенку в России мешает отношение к человеку вообще?

– Еще бы не кажется. Но ребенок не виноват, что он здесь родился. Я могу все ему объяснить: извини, у нас менталитет другой, климат неважный, враги окружают, экономика в кризисе, директору трудно, учителям не платят... Но дети в этом не виноваты!

Поэтому делать нужно что-то прямо сейчас, не ждать, пока в стране что-нибудь изменится.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"